— Отпустите! — потребовала я, пытаясь вырвать руку из хватки Кеммера. — Вы не имеете права!

— Не имею, — не стал спорить он, но не отпустил. — Что ты делаешь, Гвен? Куда ты бежишь?

— Куда? — зло спросила я. — Например, прочь от вашего сумасшедшего братца, который лишь отдаёт приказы и выпивает мою силу до дна!

— Жалко крупиц твоей магии, которая ему сейчас так нужна? — презрительно хмыкнул Кеммер.

— Отпустите меня! Вы же сами против этого брака! — воскликнула я и рванула руку.

Тиски его пальцев оказались крепче. Запястье заломило от боли, а на глаза навернулись слёзы.

— Против. Даже если не брать в расчёт проклятие, брак с тобой — мезальянс для брата. Но решать ему.

— Пустите меня! Я сбегу, и он никогда не узнает, что вы меня отпустили! — взмолилась я.

Он замер, обдумывая моё предложение, а потом горько усмехнулся:

— Не могу.

Кеммер потянул меня за собой и потащил обратно в сторону экипажа. Как только мы вышли на оживлённую улицу, я забилась у него в руках пойманной за крыло птицей и закричала:

— Помогите!

Окружающие потрясённо замерли, по улице прокатился удивлённый вздох, и раздался незнакомый мужской голос:

— Немедленно отпустите юную нобларину! Что вы себе позволяете?!

Кеммер на секунду замешкался, но в этот момент из толпы вынырнул злой, как тысяча демонов, «жених» и прорычал:

— Именем военных сил Империи приказываю отпустить юную нобларину и проследовать за мной.

Его брат едва не рассмеялся от облегчения, когда подчинился «приказу», а на лицах окружающих расплылись довольные улыбки.

— Не-е-ет! — отступила я.

«Жених» шагнул ко мне и яростно прорычал:

— Извольте тоже идти за мной!

И… я подчинилась. Ноги сами понесли меня следом за ним, хотя сама я всей душой стремилась избавиться от страшного общества.

— Разойдитесь, я — командир батальона вооружённых сил Империи и лично займусь этим вопросом, — обратился к толпе «жених», и все облегчённо вздохнули, расступаясь.

Никого не смутили ни его страшные глаза, ни слёзы на моём лице. Так я узнала, что мой пленитель — военный, причём высокопоставленный. И как он умудрился стать командиром батальона в столь молодом возрасте? Ему же явно нет и тридцати.

Пока я шла сквозь изнывающую от любопытства толпу, жадно разглядывающую мой рваный подол, «жених» не проронил ни слова. Лишь с усмешкой протянул мне стеклянную бутылку с водой, которая холодным якорем оттянула руки. Стало очевидно, что второй попытки сбежать никто не даст. Я отчаянно пыталась сломать невидимые оковы приказа и хотя бы остановиться вместо того, чтобы слепо следовать за своим мучителем, но не могла. А он и не думал стыдиться того, как в своих целях использовал уважение толпы к мундиру. До чего же мерзко!

На этот раз мы сели в экипаж втроём. Мужчины бурлили от злости, и я молча забилась в самый угол, роняя слёзы.

— Что же, Гвен, ты даже не попьёшь столь вожделенной воды? — саркастично спросил «жених».

Я ничего не ответила. А смысл? Жизнь распадалась на части, и с каждой секундой была всё ближе к точке невозврата — браку. Чутьё подсказывало, что развода я не добьюсь никогда, а внутри всё яростно противилось самой идее замужества. Чем больше я об этом думала, тем сильнее пугала эта перспектива. Где-то в глубине сознания таилось объяснение, но я не могла его вспомнить, лишь полагалась на свои ощущения.

Братья молчали, буравя друг друга яростными взглядами. Кажется, оба хотели наговорить друг другу гадостей, но сдерживались.

— Хорошо, что я не надел парадный мундир, — хмыкнул Кеммер.

— Тогда сказали бы, что преступница — она, — пожал плечами его брат.

Лжец! Я так и знала, что он — лжец! Изворотливый гад, который хочет лишить меня свободы и воли. Ненависть к нему вскипела в душе, опаляя изнутри. Но я молчала. Нужно экономить силы. А вдруг удастся сказать «нет» перед алтарём? Тогда от меня отстанут… Наверное.

— А как же мои родственники? Они приглашены на бракосочетание? — глухо спросила я, уже зная ответ.

— Твои родители погибли несколько лет назад, а остальная семья от тебя отреклась, — ответил «жених». — Поэтому с твоей стороны не будет никого, а с моей — только брат. Мои родственники не приглашены, потому что они вряд ли одобрили бы наш союз.

Он снова саркастично ухмыльнулся, а я не поверила ни единому его слову о моей семье. Не может такого быть, чтобы от меня просто взяли и отказались. Где-то глубоко в душе отозвались болью воспоминания о близких. Я была уверена, что меня любили и ни за что бы не предали…

— Для протокола: я тоже категорически не одобряю этот союз, — высказался вдруг Кеммер.

— Может, вам стоит прислушаться к брату? — с издёвкой спросила я своего «жениха».

— Нет. Я уже всё решил. Больше говорить здесь не о чем. А ты, Гвен, должна будешь сказать жрецу, что согласна на брак. Это приказ. Поняла меня? Кивни, если поняла.

Голова против воли качнулась вперёд, и рот наполнился горечью разочарования. Почему я не могу сопротивляться этому мерзкому заклинанию? Что со мной не так? Я мучительно попыталась вспомнить себя и внезапно осознала, что никогда не была ни слабой, ни безропотной. О нет! У меня точно есть стержень, и я не позволю «жениху» себя сломать.

Вместо того чтобы тратить время на разговоры, я замолкла и принялась набираться сил для решающего раунда противостояния. Всё внутри восставало против навязанного брака, я чувствовала, что он принесёт только беду и боль, поэтому решила сопротивляться до конца. До предела. А для этого нужны силы.

Прикрыла глаза и спокойно дышала, игнорируя взгляды двух жестоких чужаков по соседству.

Экипаж внезапно остановился. «Жених» придирчиво осмотрел мой наряд, а потом пробормотал несколько слов и выплел заклинание — оно легло на ткань ажурным пологом и прикрыло некрасивые прорехи. Свадебное платье засияло, словно я поймала под кружевной подол стайку заблудившихся светлячков.

— Мы на месте. Выходи, Гвен. И помни: когда жрец спросит тебя, согласна ли ты на брак, ты обязана ответить, что да. Только одно слово, Гвен. И это тоже приказ.

Мы вышли из экипажа, и я замерла, поражённая красотой храма. Вроде не тот момент, чтобы застывать от восхищения, но я никогда в жизни не видела ничего подобного. На каменистом диком холме прямо в центре города возвышалось величественное здание, над куполом которого поднималась пронзительно-голубая, невероятно огромная луна. Её лучи насквозь пронизывали весь храм, заставляя его сиять мистическим лазоревым светом.

Сердце пропустило удар, но я не поддалась очарованию красоты.

— Сегодня хорошая ночь для ритуала, — сказал Кеммер, подставляя лицо лунному свету. Тот струился по его коже и скапливался в глазах, отчего казалось, будто сами они — маленькие луны.

— Да, — кивнул мой «жених». — На то и расчёт.

В блеске холодных синеватых лучей он выглядел ещё более мрачно и пугающе. Он молча подхватил меня под локоть одной рукой, другой обнял за талию и потянул в сторону храма.

Всё пространство внутри огромного здания оказалось пустым. Вместо стен — ажурные арки, впускающие свет и словно приумножающие его. Казалось, что луна здесь светила даже ярче, чем снаружи, хотя это было невозможно. Ровно посередине выложенной сложной мозаикой площадки загадочно мерцал голубоватый алтарь.

— Дети Гесты, вы готовы принести ваши клятвы? — спросил зычный голос.

Я вздрогнула от неожиданности и заозиралась. От одной из колонн отделилась тень, и к нам подошёл одетый в тёмную, украшенную голубой мерцающей вышивкой хламиду жрец.