Искушение. Мой непокорный пленник

Дома меня моментально отвлекли от невеселых размышлений. Сперва Дилизий подлетел с радостными воплями и причитаниями, что он всегда мечтал попробовать запеченного поросенка, чем вызвал у меня улыбку. А потом и Маркус, велев юноше накрывать на стол, отвел меня в сторону и заговорщицки прошептал, что у него для меня приятная новость.

Оказывается, пока я была у Ликеи, к нам приходил торговец дровами и Маркус договорился, что я буду брать в шесть раз больше дров при этом платить за них меньшую стоимость.

Сначала меня это испугало. Откуда взять столько денег, чтобы единовременно купить полугодовой запас?

- Смотри, - пояснял Маркус, - Дров ты берешь на полгода, а платишь так, как если бы покупала только на пять месяцев. Шестой для тебя получается бесплатным. Считай, за год сэкономишь уже на двух месяцах. Ты сама жаловалась, сколько денег уходит на отопление дома. Я проверил, что в подвале хватит места, чтобы хранить такой объем дров. Но если что, можно будет договориться, чтобы торговец привозил тебе дрова не все сразу, а частями. Допустим, раз в два месяца. И ему выгодно, потому что ты сразу платишь хорошие деньги, которые он может пустить в оборот. И ты экономишь солидную сумму.

- Боже, Маркус, будь моим мужем, - сказала я, пораженная предприимчивости и смекалке арамерца.

- В смысле? – сразу напрягся он.

- Да я шучу. Это, по сути, комплимент твоим заслугам. Ты какой-то невероятный. У меня до сих пор в голове не укладывается, как ты умудряешься проворачивать все эти дела и придумывать на чем я могу заработать, где могу сэкономить. Для меня это что-то за гранью понимания.

- Ой, да брось ты, - засмущался Маркус, убирая волосы со лба. - Для меня это ничуть не сложнее, чем тебе научить раба манерам.

- Когда как. Не все такие смышленые, как ты.

Пока ребята накрывали на стол, я рассказала Маркусу как сходила к Ликее, как намучилась с Малием и что нас ждут вечером на частном приеме.

Думала, Маркуса это напугает, но он, наоборот, решительно улыбнулся и заявил, что это прекрасная новость, и он постарается заполучить для нас выгодных клиентов.

Вот правда, если бы не Эйстерия – оставила бы этого красавца себе! Чудо, а не мужчина!

К тому моменту, когда мы завершили нашу беседу, Дилизий буквально изнывал от нетерпения. Стол был накрыт, но никто не решался начать ужин без меня. Обычно прислуга ела отдельно на кухне, но сегодня я решила, что будет правильно поужинать всем вместе в праздничной обстановке.

Центр столешницы украшал румяный поросенок. Возле него были расставлены миски со свежими овощами, зеленью, фруктами и выпечкой. Ребята достали несколько видов сыра: пару небольших головок полутвердого, мягкий козий сыр и твердый выдержанный. Принесли из кладовой вино. В целом выглядело не сказать, что роскошно, но вполне симпатично.

Конечно, отмечай мы подобное в доме госпожи Ликеи, там стол бы ломился от различных деликатесов. И морепродукты бы лежали, и необычные сладости, и диковинные фрукты из заморских стран. Но чего жаловаться? У других бывает, что и на мясо денег не хватает, а у нас вон какая аппетитная хрюшка куплена.

Дилизий ужом крутился вокруг поросенка и фактически отчитал меня за то, что заставила бедного голодного мальчика страдать от обильного слюноотделения. Но честно, мне было не до стенаний прохвоста. Все мысли теперь были заняты ожиданием вечера.

Расселись за столом. Виру я лично выделила удобное кресло вместо стула, чтобы он мог сидеть с комфортом и не испытывать боли в боку. Рана затянулась, но я пока старалась беречь северянина, не нагружая работой и заботясь о том, чтобы он восстанавливал силы.

Маркуса усадила возле себя, по правую руку, и пока он разрезал поросенка, успела скользнуть взглядом по его крепко сложенному телу, вспомнив беседу с Ликеей. Может быть такое, что арамерец мне соврал, сказав, что не любит меня?

Я размышляла над этим, слушая, как Дилизий и Маркус обмениваются шутками, как смущенно хихикает Или-Тау. Она еще плохо понимала речь, но меня радовало, что девочка смогла освоиться и чувствовала себя в доме гораздо увереннее и смелее. Вир сосредоточенно ел. Он редко проявлял эмоции при посторонних, но сейчас нет-нет, да и усмехался, глядя как Маркус и Дилизий спорят, чья столица красивее: Савенийской империи или Арамерского царства. При том, что ни тот ни другой не видели ни одной из столиц и знали их лишь по чужим рассказам.

При этом на меня Маркус почти не смотрел, лишь изредка бросал взгляд, передавая вино или сыр. Как-то не очень это походило на поведение влюбленного мужчины. Скорее, обычное вежливое дружелюбие и не более того.

После обеда Маркус помог мне собраться на вечер и дал несколько советов о том, как вести себя.

- В разговоре тебе следует придерживаться иной тактики, - говорил Маркус, одновременно помогая выбрать наряд для визита. - Ошибка в том, что ты, как бы сказать помягче… навязываешь услуги

- Ничего я не навязываю…

- Пожалуйста, не спорь. Я видел, как ты беседовала в амфитеатре, - брюнет критично осматривал туники и ни одна ему не нравилась. - Все твое поведение говорило о том, что ты нуждаешься в заказах. Любой разговор сводился к воспитанию рабов, скидкам, рассказам как ты проводишь обучение. Это все очень мило, но совершенно не работает. Люди чувствуют, что ты цепляешься за них и это отталкивает.

- Но как мне еще привлекать внимание?

Арамерец наконец-то определился с нарядом, выбрав серебристую тунику в пол, расшитую прозрачными камнями. Ее я берегла и надевала лишь по праздникам.

- Пойми, ты должна перейти от позиции «я такая хорошая, обратитесь ко мне за услугами» к позиции «каждый мечтает обратиться ко мне за услугами». Давай помогу надеть.

Маркус ненадолго отвлекся от поучений, облачая меня в наряд. И вновь я не почувствовала ни малейшего намека на страсть. Арамерец одел меня настолько буднично, словно я не стояла перед ним оголенной, и это не он раньше не давал мне прохода с приставаниями.

- Тебе не нужно расхваливать свои услуги, - продолжал Маркус, поправляя завязки на плечах. – Лучше вообще не говорить об этом. Запомни одну простую истину: это не клиенты нужны тебе, а ты – им! Можно даже усилить образ, сказав, что сейчас нет мест на обучение новых рабов. Сошлись на слишком большой объем заказов. Невозможность получить желаемое еще сильнее подхлестнет интерес. Чем более ты будешь недоступной, тем сильнее тебя будут желать.

- А если наоборот? Можно подумать, я одна занимаюсь воспитанием рабов. Услышат, что я никого не принимаю, и обратятся к другим.

Я повертелась у зеркала, разглядывая себя в наряде.

- Кто-то наверняка так и поступит. Но поверь, богатые люди потому и богаты. Они всегда стремятся получить самое лучшее. И в их голове сложится простейший вывод: если к тебе невозможно пробиться – значит, именно ты лучшая в этом деле.

- В теории твоя идея красивая, - ответила я, поправляя складки туники, - но не убедительная. Ликея, например, прекрасно знает, как у меня обстоят дела. Да и по мне совершенно не скажешь, что я хорошо зарабатываю.

- Просто попробуй, а я помогу. Доверься мне, я знаю, что делаю.

Брюнет поправил мою прядь, убрав ее за ушко, отчего сердце принялось усиленно биться. Скверная реакция на прикосновения Маркуса. Очень скверная. Как бы я сама не начала влюбляться в арамерца.

Это все Дилизий и Ликея с их дурацкими расспросами о чувствах Маркуса. Не начни они рассуждать на эту тему, я бы думать не думала рассматривать арамерца в качестве возлюбленного. Был раб как раб. Милый, забавный, упрямый, весьма привлекательный внешне. Но не более того.

Надо будет держаться от брюнета подальше. Сегодня сходим на вечер, а потом нагружу себя работой и буду обращаться к Маркусу только по деловым вопросам. У меня уже был случай, в самом начале работы у тетки, когда я влюбилась в воспитанника. И сам он испытывал ко мне большую симпатию. Пару недель мы проводили с ним чудесные ночи, засыпая лишь под утро, уставшие и счастливые. Тетка на это смотрела спокойно, не вмешиваясь. Видимо, хотела преподать мне урок. Потому что, когда раба купили, а я ничего не могла с этим сделать, то потом еще несколько месяцев страдала, оплакивая потерю возлюбленного. С тех пор у меня четкое правило: если и влюбляться, то только в свободных граждан, которых никто не заберет против их воли. Так что моя реакция на Маркуса совершенно мне не нравилась. Это уже не сексуальное влечение, которым можно насладиться и забыть, любовь – штука куда более серьезная и так просто ее из головы не выкинуть.