Укрощение строптивой или Ректор, ты попал!

Господин ректор пришёл, когда все уже выдохнули: пронесло.

Едва я заслышала знакомый голос, расправила плечи и вышла навстречу своей беде, пока эта беда не распугала мне всех работников. Оставалось совсем немного, и я даже рискну заночевать в этой комнате.

 -  А, вот и главная виновница. Эта девица и организовала весь этот бедлам, - ткнул в мою сторону узловатый палец коменданта.

Я встала в дверях, скрестив руки на груди.

 - Вы? – споткнулся на полуслове милорд наш ректор. – Что тут происходит?

 - Она, она, - обрадовался старик. – Эта мамзель подбила студентов на сущее непотребство. Ломают стены, шум по всем этажам, да вы и сами слышали. Пыль столбом, мебель грозилась выкинуть.

Господин Хиж перечислял мои непотребства, загибая поочерёдно пальцы, а я уже придумывала для него страшную месть.

 - Что скажете в своё оправдание? – воззрился на меня Ливартис.

Вместо ответа я пожала плечами и жестом пригласила уже двух кандидатов на личную месть внутрь.

 - Однако! – покачал головой ректор, оценив масштаб преобразований.

 - А я говорил, что они тут вытворяют!

 - Господин Хиж, позвольте мне самому, - недовольно скривился милорд Ливартис.

Уж не знаю, часто ли он бывает в студенческих общежитиях, и как представлял себе причинённый академии вред, но результат нравился даже мне.

За прошедшие несколько часов комната разительно изменилась.

Из унылого каменного мешка, больше похожего на юдоль скорби и укрощения плоти и духа, она превратилась в лёгкую и милую девичью двухъярусную светлицу с разделением на две спальни и гостиную. В нежно-лиловых тонах мебель, рисунок обивки стен – кремового оттенка в мелкий цветочек, шикарные шторы от папаши Анет и цветущая орхидея на окне.

Три кровати с лёгкими балдахинами, письменный стол с удобным креслицем, лично спёртые мной из собственной комнаты в родительском доме (вы же не думали, что я приняла слова ректора о запрете покидать академию за руководство к действию?) и моя любимая оттоманка из Клариного гостевого домика. Ковёр ещё добыть, но это ладно уж, завтра успеется.

Что радовало особо – восстановленная из праха купальня, где нам соорудили обложенную изразцами ванну.

Честно – под взглядом этого, который муж, я почувствовала себя великой, величайшей кудесницей и владелицей дворцовых хором. Ха!

 - Как вы всё это сделали? – обвёл он рукой помещение.

 - Немного старания и желания жить, как и подобает приличным леди, - сообщила я.

 - Всем, приложившим руку, ставлю за первый семестр высший балл по бытовой магии. А вас, леди, прошу за мной.

Да что ж опять-то?!

 - Я еле держусь на ногах, милорд. Мы бы не могли перенести дела на завтра? – без особой на то надежды спросила я.

 Нет. Ну кто бы сомневался. Пришлось из последних сил плестись в ректорский кабинет. Сейчас опять будет трясти с меня подпись.

 - Вы ужинали? – неожиданно зашёл он совсем с другого бока.

 - Не успели, а что?

 - Так я и думал. В таком случае позвольте пригласить вас разделить мой скромный ужин, - учтиво предложил он, и я на миг даже растерялась.

Ужин? Вдвоём? А я не одета, не причёсана, да и сил нет на соблюдение приличий и демонстрацию манер. Мне бы проглотить чего-нибудь и завалиться спать.

Минуточку! Это что, он таким образом пытается добиться моей благосклонности? Поздно, милорд. Из всех мужчин этой академии вы интересуете меня в самую последнюю очередь.

 - Благодарю, но нет.

 - Соглашайтесь, Диана. У нас есть темы для разговора, которые не ждут отлагательства. Завтра мне предстоит подписать приказ на зачисление студентов вашего потока. Будете ли вы включены в него, зависит от оплаты обучения, которая должна поступить не позднее завтрашнего обеда. Отец ваш отказался вносить плату. И у вас, как я понимаю, таких средств нет.