Измена. Ты будешь моей

— Я разочарован в тебе, Лина, — жестко, сквозь зубы произносит мой муж, застегивая рубашку на широкой мускулистой груди и пряча родовой амулет. — Я считал тебя разумной женщиной, а ты ведешь себя как истеричная девчонка.

В голосе за злостью сквозит боль и гнев. Сердце сжимается в ответ, ноет, в груди волнами разливается досада.

Уже полгода мы женаты, а я так не забеременела от него, хотя по тому, как сочетаются наши силы, это должно было случиться в первую же ночь.

Свет от свечи попадает на темные, как вороново крыло, волосы мужа и будто тонет в них. Под тонкой тканью сорочки, натягивающейся на широких могучих плечах, плавно перекатываются мышцы. В каждом движении сила, властность и категоричность.

Рэгвальд заправляет рубашку в брюки и застегивает их на узких бедрах, подчеркивающих мужскую красоту моего мужа. С первого дня, как я его увидела, поняла, что пропала. Влюбилась с головой и была неимоверно счастлива, что он ответил мне взаимностью, а наши родовые амулеты отозвались друг на друга. Но теперь…

Сижу на кровати, подтягиваю одеяло к подбородку, скрывая свою наготу. Рэгвальд раньше часами мог лежать и рассматривать меня. Но чем ближе к крайнему сроку, тем он быстрее покидает супружескую кровать, даже не глядя на меня.

— Ты знала, что я сегодня приду, и обязана была пойти к лекарю, — муж бросает на меня осуждающий взгляд, а зрачки золотых драконьих глаз на мгновение становятся вертикальными. — Почему мне сообщили, что тебя не было?

— Ты же знаешь, приезжал мой брат, — едва слышно отвечаю я. — Он бывает в городе очень редко…

— Сводный брат, — с рычанием отрезает Рэгвальд. — И ты хочешь сказать, что он тебе важнее, чем необходимость родить мне сына? Чем твой статус жены?

От его слов по коже пробегают мурашки, я испуганно подтягиваю колени к груди. Дракон хмуро пробегает по моему телу глазами, в которых вспыхивает и тут же гаснет та нежность, с которой он смотрел раньше.

— Но ты же знаешь, как мне плохо после лекаря. Я даже встаю с трудом, — пытаюсь объяснить я. — Мы не смогли бы потом встретиться с Ником.

Упоминание моего брата вызывает у дракона ярость. Он резко оказывается около меня, берет указательным и большим пальцами за подбородок и больно сжимает его:

— Если еще раз такое повторится, я буду считать, что ты делаешь это специально, и не буду ждать истечения срока. Ты знаешь, что тогда тебе грозит…

Рэгвальд отпускает меня, накидывает камзол и выходит из спальни, плотно закрыв за собой дверь.

Я остаюсь в пугающей, заставляющей дрожать тишине. Болезненный ком обиды в горле никак не хочет проглатываться, как я ни стараюсь. Хотя на кого мне обижаться? Только на себя. Рэгвальд прав: только посещение лекаря поможет мне подарить ему сына.

Ежусь от воспоминаний о том, как мне до тошноты плохо после лекаря. Раз в три дня. На протяжении уже пяти месяцев.

Как только стало понятно, что боги не даровали мне ребенка, меня заставили ходить к нему. Он с помощью каких-то артефактов работал с моими магическими потоками, усиливая совместимость. И ничего не помогало…

А недавно я заметила, что наши родовые амулеты все меньше реагируют друг на друга. Брат приезжал как раз для того, чтобы проверить, все ли в порядке с моим. Но наше общение очень быстро прервали: к Рэгвальду с дипломатическим визитом прибыла младшая наследница соседнего клана, мне обязательно нужно было ее встретить.

Вспомнила, что не сходила в лекарское крыло, только когда Рэгвальд пришел вечером в спальню. Он был почти нежен со мной, но потом просто взбесился, когда я подтвердила, что, действительно, забыла пойти к лекарю.

Тревога не дает мне уснуть. Я мну в руках одеяло, кусаю губы, пытаюсь выровнять дыхание. Но спокойствие не наступает. Что-то совсем не так.

Мне срочно нужно помириться с ним, успокоить его. Пообещать, что не пропущу больше лекаря.

Выбираюсь из кровати, натягиваю ночную сорочку, которую стащил с меня Рэгвальд, пеньюар и иду на террасу. Он всегда там бывает, когда хочет подумать: оттуда открывается вид на простирающиеся горы с зелеными долинами и снежными шапками вершин — владения нашего клана.

Именно там впервые засветились наши амулеты, там он сделал мне предложение, а я сказала “Да”, там мы сидели вечерами, мечтая о детях… Само место пропитано светом нашей любви. Мы непременно помиримся!

Рэгвальд, как раньше, обнимет и прижмет к себе, а потом мы снова помечтаем, чтобы стереть воспоминания о ссоре.

Прохладные, покрытые лаком доски холодят босые ступни. Спешу. Мои тихие быстрые шаги глухим эхом раздаются по ночному пустынному коридору. Какое-то время слышно только их.

А потом к ним примешиваются женские стоны и гулкий мужской рык, который я узнала бы из тысячи…