Мой (не) идеальный босс

Идти на каблуках очень тяжело после рабочего дня и тренировки, которой я себя буквально измотала. Да еще и бурные ощущения, подаренные боссом... Ноги дрожат, а надо еще преодолеть весь путь до дома и удержаться, чтобы не заглянуть в кондитерскую.

Однако на душе по-настоящему паршиво. Не знаю, хочу ли, чтобы он всё забыл, или наоборот, чтоб помнил. Наверное, нам обоим будет лучше, если забудет. Но я-то нет! Еще долго буду хранить в себе эти сладкие ощущения... Его губы... И руки... И упругие мышцы под моими ладонями...

А ему уже завтра будет наплевать. Хорошо, если не уволит.

Но нет! Не позволю этому случиться. Он сам сказал, сегодня мы Игорь и Вика. Значит, не считается. То были вовсе не босс и подчиненная. То были обычный мужчина и женщина. Никаких должностей... Пусть только попробует намекнуть.

А вот и кондитерская. Идем мимо. Я сказала, мимо! Зря, что ли, столько занималась? Дома есть яблоко.

А тут шоколадный воздушный трюфель, который буквально тает во рту. Уж я-то знаю, какой он на вкус бесподобный. А мне так не хватает радости в жизни. Одни обломы. Я маленький-маленький. Всего один.

Сдаюсь. Покупаю один трюфель и одно пирожное с крем-брюле. Они такие махонькие! Не буду есть оба сразу!

Иду домой через силу, так хочется разуться. Уже слезы в глазах. Сейчас ванную налью теплую... 

Но едва вваливаюсь в свою квартирку, желания что-то делать уже нет. Даже готовить легкий ужин, как планировала вчера, покупая замороженную смесь овощей. Наливаю чай и, ругая себя на чем свет стоит, уплетаю сразу обе вкусняхи. Всё. Это последние. Завтра ни-ни. 

Стянуть одежду — последнее, на что меня хватает. Ну и ладно. Душ я уже принимала в спортзале. Падаю на кровать и вырубаюсь.

Утро приносит с собой ад.

Я не могу пошевелиться. Открываю глаза, чтобы выключить будильник на телефоне, но не могу подняться, чтобы доползти до сумки, в которой он остался с вчера. Болит всё.

Не сразу понимаю, в чем дело. Что с моими ногами? Они особенно пострадали. Я буквально сползаю с кровати не в силах подняться как обычно. Ноги не хотят выпрямляться.

Матерюсь от громкого звона, бьющего по мозгам. Черт, еще и похмелье. Но ноги же не могут от похмелья болеть. И от оргазма тоже.

Ах! — бью себя в лоб. — Просто одна идиотка, как говорится, добралась до бесплатного! Зачем было так вчера усердствовать на тренажерах? Я просто перекачалась.

Держась на руках, которые ноют, но не так сильно, как бедра, поднимаюсь. Стоять могу, а вот идти с трудом. Так, мне бы в душ. Может, теплая водичка поможет.

Добираюсь до сумки, вырубаю будильник и ковыляю в ванную. Как же я работать-то буду? Больно же до слез!

А ведь до Центра еще дойти надо. На каблуках. Мамочки.

Надежда на помощь водных процедур не оправдывается. Стою столько, сколько время позволяет. И вроде бы все нормально, но при попытке выбраться из ванны, понимаю, что не помогло вообще.

Однако больше тянуть нельзя. Макияж, стоя у зеркала, прическу поправить, убирая весь беспорядок в косу и закручивая ее на затылке, свежая блузка. Так, отлично. Похмелье на лице еще пока не отражается. Слава неплохой генетике. Пора! 

Влезаю в туфли и ахаю! Нееет! Я не смогу и шага в них сделать. Бедра болят и спереди и сзади и даже по бокам.

Возьму-ка я их с собой, вдруг потом легче станет. Сама кое-как достаю из шкафа шлепки на плоской подошве с фривольными цветочками и отправляюсь в неизвестность.

Да-да, именно туда. Не знаю, что меня ждет сегодня. В каком состоянии босс? Помнит ли хоть что-то? Как вообще себя чувствует? И какой он с бодуна? Злой? Добрый? Вредный? Или наоборот покладистый?

По пути в магазинчике покупаю маленькую минералку и выпиваю залпом. У самой сушняк жуткий. И аспирин бы не помешал. Роюсь в сумочке и нахожу две таблетки.

Нет. Надо оставить боссу. Ему наверняка хуже, чем мне. А больное начальство равно злое начальство. А злое начальство — это испорченный день. Мне сейчас определенно не до того. Все болит. Если он начнёт придираться, боюсь, могу нахамить в ответ. А сегодня он уже не Игорь, а я не Вика. Виктория Сергеевна не может себе позволить грубости в адрес Игоря Алексеевича.

Катя уже на месте встречает меня радостной улыбкой, но глядя на мое хмурое лицо, удивленно вскидывает брови.

— Что-то случилось?

— Угу. Дурость вчера ударила в голову, — конечно же, я говорю о моей тренировке, но из-за угла именно в этот момент появляется помятый босс.

Надеюсь, не слышал или не подумал неверно. Дурость-то вчера у него тоже отлично в голову била. 

— Доброе утро, — произносит хрипло. — О! Виктория Сергеевна! Вы уже пришли! У нас есть аспирин? И воды побольше.

Разворачивается и уходит.

Катя стоит в полном шоке. Похоже, даже не знала, что шеф тут ночевал.

— Что это с ним? — спрашивает ошарашенно. 

— Похоже, того, — показываю всем известный жест, щелкнув себя пальцем по подбородку.

— Серьезно? А причина? — распахивает голубые глазищи. 

— Да откуда мне знать, Кать, ну ты чего?

— Да, точно. Но странно.

— Ничего странного. Может человек напиться хоть раз? 

— Игорь Алексеевич — нет!

Да вы что? А мне известно как минимум о двух случаях. Или Катя наивная, или у босса нервы сдали.

— Не придумывай, он такой же человек, как и все.

— Нет, не такой. Ты просто многого о нем не знаешь.

А вот это интересно.

— Расскажешь?

Мнется и трясет головой, хотя видно — очень бы хотела поделиться информацией. 

— Нет. Нельзя. Только если он сам. Иначе никак. Я просто очень давно работаю, так получилось, что узнала. И стала его фанаткой... В смысле без всяких там романтичных намеков, понимаешь? Но уважаю его как Человека с большой буквы.

Ох и заинтриговала! Но ведь не расскажет, а мне надо идти отпаивать начальство, которое явно не в духе.

Разворачиваюсь, и тут Катя смеется.

— Вик, а где туфли?

— Я не смогла в них влезть. Вчера столько занималась, что всё болит, — объясняюсь в надежде на помощь.

— Нужен массаж. Увы, сегодня всё расписано. Ничем не могу помочь.

Горестно вздыхаю и бреду к кабинету.

Боссу еще хуже, чем мне. Лежит на диване, мое сексуальное безобразие. Рубашка расстегнута до середины. Держится за лоб и едва не стонет.

— Ваш аспирин и вода.

Забирает из моих рук подношение, выпивает с жадностью и снова откидывается на диван, который по-прежнему разложен. Ни слова кроме спасибо. Потом все-таки просит:

— Час, Виктория Сергеевна. Час меня ни для кого нет.

— Хорошо, Игорь Алексеевич.

Бросаю последний взгляд в его сторону, сцепляя пальцы за спиной, дабы удержаться от безумного желания погладить, убрать волосы назад, помассировать голову, чтобы стало легче.

Эх, Вика, иди уже... То есть ковыляй потихонечку. Саму бы кто помассировал.

Подхожу к столу и падаю. Реально падаю. Потому что сесть не могу. Стоит ногам согнуться в коленях, меня пронзает дикая боль. Аж слезы на глазах.

Пока шеф приходит в себя, позволяю себе тоже ничего не делать. Вскоре слышу его шаги за стеной и звук хлопнувшей двери. Значит, пошел в личную уборную. Аспирин подействовал. Отлично. Надо пойти чай приготовить.

И опять едва не вою, поднимаясь. Мышцы словно деревянные. Или даже каменные. Мне нужен больничный, люди! Кто хоть раз попадался на эту удочку, меня поймут. Сначала ты качаешься, чувствуя необычную бодрость и азарт, а потом утром вот такой побочный эффект.

Доползаю словно робот до кухонки и ставлю чайник. Надо бы еще в кабинете убрать следы ночного безобразия. Но не рискую входить без приглашения.

Босс появляется через десять минут. Бодрый, словно ничего и не было. Побритый и причесанный, в свежей рубашке, галстуке и костюме. Огурчик, в общем.

— О. Виктория Сергеевна! Вы чай заварили! Чудесно. Как раз хотел попросить.

Наливаю ему в чашку и кладу кубик сахара, как он любит.

— Лимон там, — указываю на дверь. А сама смотрю на него, пытаясь понять, помнит ли?

Жаль, по его лицу невозможно сказать. Скорее всего, нет. По крайней мере, ничего не выдает тех смущений или волнений, какие бурлят внутри меня. Я опять вижу, как он это делал, склоняясь надо мной, и как его руки задирали мою юбку, пробираясь к...