Истинная для завоевателя дракона

Похоже, что из-за нашей с Лисёнком связи я начинаю понимать её куда больше, чем ожидал. И к чему готовился.

Прошло немало лет, с тех пор как мы лишились возможности слышать и чувствовать своих истинных. Не могу назвать точно, сколько. Да и важно ли это? Десять или сто лет не имеет значения, потому как свой шанс каждый из нас наверняка уже не по разу упустил. Все, но не я.

Я чувствую Лисёнка. Большую часть своей сознательной жизни я учусь отделять свои мысли от дракона, а теперь возникает ощущение, что в голове поселяется кто-то третий. Это совсем не беспокоило полдня, но теперь…

Её память будто лоскутное одеяло. Я не вижу деталей, читаю его скорее как пересказ, написанный языком её эмоций. И то, что она видела сейчас, мне совсем не нравится. Её сердце всё ещё колотится от страха. Темнота вокруг извивается будто живая и пытается проникнуть в душу.

— Кто сделал это с тобой?

Вопрос срывается неосознанно. Наша с ней связь работает странным образом, если бы она подумала о ком-то, кого знает, я бы тоже понял, о ком речь. Но память Лисёнка — лоскутное одеяло. Она будто и сама не помнит, кого именно видела.

— Ты о чём? — спрашивает она и вздрагивает.

А после мы оба летим в пекло.

На неё обрушивается лавина воспоминаний. Я уже достаточно привык к лисёнку, чтобы понимать.

Вижу всё. Сложное детство, с пьющим отцом и всем сопутствующим. Побои, унижения. А это что? Сон на улице? Часть проблем я не понимаю, но Лисёнок реагировала на них крайне болезненно.

Её обижали. Требовали от ребёнка решать проблемы как взрослой и постоянно ругали, если не получалось сделать с первого раза. Я не считаю себя экспертом в воспитании детей, всё же у меня их нет, но понимаю, что это слишком.

Дальше издевательства в… школе? Откуда эти воспоминания? Они будто инородны. Неуместны. Всё равно что впустить проказного попрошайку на императорский приём.

Одновременно мы с Лисёнком приходим к догадке, что она не к месту. Не знаю как и почему, но… её не должно здесь быть.

Большие зелёные глаза испуганно распахнуты и смотрят на меня со смесью растерянности и страха.

— Ты в порядке? — голос звучит низко и мягко.

— Уходи! — выкрикивает она.

Обнимаю крепче, несмотря на сопротивление. Лисбет шипит разъярённым котёнком. Не может выбраться, и это усиливает её ненависть. Она знает, что я задумал приучить её к себе.

— Я не причиню тебе вреда, — произношу тихо. — Просто защищаю.

— Ты не понимаешь, — она продолжает вырываться.

— Ты не отсюда, верно? — спрашиваю, сжав её подбородок, чтобы не дать отвести взгляд.

Я не слишком правильно ставлю вопрос, но Лисёнок понимает правильно.

— Да. Я из другого мира.

Кладу палец на её губы.

— Слушай сюда, малышка. Не вздумай сказать об этом кому-либо в этом замке. Ни служанкам, ни има, ни драконам, ни уж тем более страже. Ты поняла меня?

— Почему?

— Потому что тебе очень не понравятся последствия. И потому что я так сказал.

— А не пошёл бы ты?! — неожиданно огрызается Лисёнок. — Я вспомнила достаточно, чтобы понимать, что ты, гад чешуйчатый, заслуживаешь хорошей взбучки за всё, что натворил!

— И кто же мне её обеспечит, м? Лисёнок, похоже, ты не слишком понимаешь, с кем имеешь дело, — смеюсь я, но быстро успокаиваюсь. — А если серьёзно, стоит хоть одной мышке узнать, что ты не отсюда, и тобой заинтересуются не только мои братья.

— А кто ещё? — вскидывает бровь. — Боишься, что не удержишь добычу? Ускользну из рук и останешься ни с чем!

Она нравится мне всё больше. Понятное дело, что сейчас она напугана и в мирное время должна бы вести себя поспокойнее, но всё же, стержень в ней явно нашёлся. Мы совершенно точно поладим. Я всё для этого сделаю. Такую девчонку упускать нельзя.

— Какая ты милая, — ухмыляюсь ей в губы. — Ты же догадываешься, сколько крови я пролью, чтобы вернуть тебя себе?

Замолкает. Понимает. Боится этого. Хорошо.

Мне страсть как хочется поцеловать её, присвоить, подчинить, но сейчас нельзя. Мой дракон злится, он хочет её, но для того чтобы по-настоящему завоевать её, грубой силы недостаточно.

— Ты знаешь, как вернуться? — меняю тему.

Лисёнок моргает, потом мотает головой.

— Боишься, что сбегу? — бросает очередную колкость.

— Если ты рискнёшь, у меня будет повод пойти следом, — дёргаю плечом. — И тогда мразь, напугавшая тебя незадолго до того, как ты сюда попала, останется без целых костей и детородных органов.

Лисёнок вздрагивает. Она удивлена?

— Почему?

— Потому что никто не имеет права так обращаться с женщиной. Тем более моей.

— Ага, только тебе можно? — возвращает она шпильку и отворачивается.

Справедливое замечание. Судя по всему, я сейчас едва не повторил её самый свежий из кошмаров. Почти идеальная копия, и плевать, что со мной ей бы понравилось.

Нет уж.

— Никому нельзя, — возражаю я, падая на подушки и роняя Лисбет себе на грудь. — Спи, Лисёнок. Мне нужно подумать.

Я чувствую, как в ней поднимается волна срыва. Слишком громкая эмоция и с ней придётся что-то делать. Можно срезать и затоптать, нанося новую рану, а можно дать созреть и выплеснуть.

Хм, а это может быть интересно.

— О чём думать? — её голос немного подрагивает. — Ты в своём уме? Понимаешь, что несёшь вообще?! Такой же, как эта мразь! Решаешь за меня, что делать, не спрашивая, хочу я вообще быть с тобой или нет! Как и вся твоя родня! Думаешь, кто-то хочет умирать, чтобы жили вы? Это жестоко! Никто этого не хочет! Это насилие!

Я не думаю, что она говорит сейчас о том, что творится в моём замке. Эта ситуация как-то связана с открывшимся ей прошлым. Она говорит о том, что случилось тогда.

Заключаю девчонку в кольцо рук. Крепко, так что не вырвется, но не сдавливаю, чтобы ей было комфортно.

— Послушай меня, Лисёнок. Пока ты со мной никто, слышишь, никто не посмеет тебя тронуть. У тебя нет причин доверять мне, но сейчас лишь я знаю твой секрет, и только я могу сохранить тебе жизнь. Тебе придётся подчиниться.

— А может я не хочу?!

— Жить? Тогда ты бы не сопротивлялась роли моей има.

— Ладно, хорошо, допустим, — фыркает она. — И что ты хочешь, чтоб я сделала?

— Выйдешь за меня замуж.