Последняя иллюзия диких драконов

Дана тоже огляделась. Стены были обиты мягкой, бархатной тканью теплого золотисто-коричневого оттенка. Прямо напротив двери стоял огромный диван, на котором могли поместиться человек десять сразу. Лежа. Он был закидан разноцветными подушками и разномастными покрывалами, и у Даны, при взгляде на него, возникло непреодолимое желание прыгнуть и зарыться в этой куче.

На мягкой стене над диваном висела большая картина. Мужчина и женщина невероятно красивые и царственные, в застывших движениях которых чувствовалась такая скрытая сила, что Дану промурашило. Женщина с белыми волосами и остроконечной короной на голове внимательно слушала и смотрела на мужчину с короткой бородой, который что-то рассказывал.

— Мама с папой, — подтвердил ее догадку Харт, — за несколько лет до того, как появилась ты. Отец говорил, что это его самая любимая картина, потому что мама здесь выглядит смирной и послушной. На самом деле шутил. Их отношения и любовь всегда будут для меня примером.

Дана хотела съязвить про Сэрру, но промолчала. Они действительно любили друг друга, по крайней мере в тот момент, когда художник создавал свое творение. Либо же художник был настолько талантлив, что сумел всех обмануть.

Прошла чуть вперед, чувствуя, как под ногами пружинит пол, и посмотрела вниз. Пол тоже был застелен мягким ковром. Даже захотелось снять обувь и пройтись босиком.

Рядом с диваном стоял низкий столик с цветами в вазе.

— Раньше здесь были тарелки с фруктами и книги, — Харт провел рукой по поверхности столика, — мы с мамой могли часами валяться здесь. Она читала мне, а я грыз яблоки и прыгал с подушки на подушку. Знал бы, как все будет, сидел бы смирно и внимательно слушал.

Дана посмотрела на спину брата. Широкоплечий, сильный, уверенный. Но как же больно было тому маленькому мальчику…

— Харт, прости.

— За что? — обернулся к ней и хмыкнул. Словно хотел спрятать от нее чувство тоски и стать снова обычным, серьезным Хартом.

— Я тебе сказала, что тебе не могло быть тяжело. Что ты был в тепле, в безопасности и ни в чем не нуждался. — Она сделала шаг вперед и продолжила, — я ошиблась. Я вижу твою боль.

Харт застыл. Весь застыл. Даже тоска, что плескалась в глазах, застыла. Он смотрел на нее долго и внимательно, и она старалась выдержать этот взгляд, потому что казалось, что именно в этот момент решалось что-то важное для него.

— Ты знаешь, — произнес он через некоторое время. Усмехнулся и посмотрел в сторону, — спасибо. Я думал, это мне придется бегать за тобой и утирать сопли, но пока выходит наоборот.

Дана хихикнула. Для нее самой было удивительным это поднявшееся вместе с признанием ощущение силы. Раньше это было не нужно. В Нижних за такие слова засмеяли бы, а сопли ей утирал Дар.

— Ну что ж, пойдем, — улыбнулся Харт и потянул на себя двери, которые находились в боковой стене справа.

Комната, которая скрывалась за этими дверями, была больше. Такие же мягкие стены, но уже в более золотистых тонах, мягкий пол коричневого цвета и большая кровать под красным балдахином, которую укрывал купол из сплетенных энергий шести человек, стоявших вокруг.

По белому куполу расползались голубые всполохи, они все время двигались и то сползали вниз, то соединялись в длинные ленты разнообразных форм. От концентрации силы, которая была вложена в него, купол даже немного гудел — в абсолютной тишине это было хорошо слышно.

— Мы поддерживаем уровень силы отца на достаточном уровне, чтобы его организм мог функционировать без посторонней помощи. Но по непонятным причинам без купола его сил хватает всего на несколько часов. Если его разбудить и оставить в куполе, то силы все равно заканчиваются. Как будто вся энергия целителей уходит куда-то в бездну. Мы не смогли найти причины. Поэтому пока так.  

Дана большими глазами смотрела на этот целительский купол.

— Он почти восемнадцать лет лежит вот так? — спросила растерянно.

— Да. Мы не доводим целителей до истощения, не переживай. Они меняются каждые три дня, и их семьи получают хорошую оплату за эту работу.

— Понятно…

Несмело прошла вперед. За куполом был хорошо виден только балдахин, все остальное размывалось смутными очертаниями. Но ей удалось рассмотреть, что на кровати лежал человек.

– Датья, – Харт подошёл к одному из целителей и положил руку ему на плечо, – я пришёл с наследницей.

Целитель сначала никак не отреагировал. Но от его поднятых рук перестал идти поток, и лишь через некоторое время после этого он глубоко вздохнул и медленно повернул голову в сторону Харта.

– Вот, – Харт тут же протянул заранее подготовленный стакан с водой и приставил его к губам целителя. Тот пил медленно, на первых двух глотках поперхнулся и закашлялся, отдышался и продолжил пить. Когда вода в стакане закончилась, с благодарностью кивнул и с помощью Харта опустил руки вниз. Морщился и слегка постанывал, как будто это простое движение причиняло сильную боль. Это был уже довольно взрослый мужчина с лысой головой и гладким лицом без глубоких морщин. На нем, как и на остальных целителях, была золотистая накидка из плотной ткани, под которой прятался простой белый костюм: свободные штаны и рубаха.  Поддерживаемый Хартом под руку, он прошел к одному из кресел, которые стояли в комнате.

– Дана, помоги.

Так по очереди они помогли оставшимся пятерым. Харт к ним прикасался, называл каждого по имени и говорил, что привёл наследницу. Потом стакан воды, аккуратно опустить затекшие руки и проводить к креслу.

— О-ох, — с удовольствием вытянула ноги седовласая женщина с глубокими карими глазами, — это наверно мой последний заход, сынок, — она с сожалением посмотрела на Харта, — я уже на исходе.

Харт кивнул. Только потом Дана узнает, насколько это была тяжелая для него новость: найти целителя, сил которого бы хватило поддерживать купол беспрерывно в течении трех дней, было практически невозможно. Понимали это и другие целители, растирающие свои ноги и руки. Но все с уважением приняли ее решение.

— Она так похожа на Арастацию. — На нее смотрели сияющие глаза другой женщины. Она была моложе седовласой, поэтому уже через несколько минут на кресле вскочила и подошла к Дане, — Аррэния?

— Дана, — хором поправили ее Дана с Хартом.

— Так ее звали в Нижних, где она жила все это время, — объяснил Харт, — мы решили оставить это имя.

Молодая женщина удивленно вскинула брови, но промолчала.

— А в ней остался талант Арастации? — с недоверием спросил мужчина с очень тонкими губами и глубоко посаженными глазами.

Они тут же оказались на свободе среди высоких и толстых деревьев, названия которым Дана не знала, но видела на картинке в книжке, продолжая сидеть в креслах. Под ногами вместо ковра — мягкий зеленый мох и слой перепревшей травы, над головой — проблески Аш’нут и разноцветного неба между раскидистыми кронами деревьев. Молодая женщина счастливо рассмеялась и закружилась на месте, седовласая удивленно охнула, кто-то из мужчин коротко хохотнул, а тот, что задавал вопрос молча и внимательно осмотрелся вокруг.

— Как видите — остался, — Харт привел всех в чувство, и иллюзия исчезла, — а теперь с вашего позволения я хотел бы поговорить с отцом.

Целители закивали головами и медленно встали на непослушные ноги. Они прошли за дверь и только когда она начала закрываться, Дана услышала, как они начали перешептываться.

— Большинство из них знали родителей еще при жизни, — услышала Дана Харта и обернулась к нему, — это они предложили идею с куполом.

Кивнула. В целом, идея хорошая, да. Но насколько же нужно быть преданным, чтобы всю оставшуюся жизнь посвятить человеку, который наполовину здесь, а наполовину нет? Неужели такая дружба, любовь или какое еще чувство есть между этими целителями и императором, существует? Просто невероятно.