Испытание Рината

Алсу

Я не очень люблю целоваться. По крайней мере, так я считала до того, как меня поцеловал Ринат. Раньше я считала поцелуй ненужным действием. Это не приносило удовольствия. И пусть целовалась я только с парнем, с которым у меня и все остальное случилось впервые, я решила, что это не для меня.

Но сейчас… в этот момент, ощущая, как влажный язык скользит в мой рот и касается моего собственного языка, заставляя при этом дрожать каждую мышцу в моем теле, впрочем, мне стало невыносимо жарко. Я даже ощутила, как подгибаются колени.

Кажется, я недооценила искусство хорошего поцелуя. Досадное упущение.

Завершив второй раунд, мы все-таки решаем прекратить играть на публику. Особенно после комментария Юрия: «Хорошо, что наверху отель, им не терпится закрепить по-настоящему свой брак».

Стоило нам повернуться к гостям, я увидела, как минимум сотню увлеченно наблюдающих за нами мужчин, и втрое меньше женщин.

Признаться, я удивлена, что в братве так много жен и детей. В империи отца, как он любит называть свое поганое детище, женаты человек пять, и то… эти самые мужья постоянно изменяют им со шлюхами.

Сейчас, раздумывая о том, как все же много я знаю, я понимаю, что отец и его люди не были очень предусмотрительны в разговорах при мне и матери. Не ожидала, что столько информации я храню в голове. Что, если там ее еще больше?

К слову, об этих ублюдках.

Я осматриваю огромный зал и натыкаюсь на взгляд, даже более ледяной, чем Арктика.

На мою талию ложится рука… кхм… Мужа? Мне стоит привыкнуть к этому слову.

- Я могу распорядиться, чтобы их выгнали, - звучат слова Рината на ухо. - Они увидели что нужно.

- Зачем же, пусть останутся на полчасика. Мне начинает нравиться зима.

Внезапно что-то резко взрывается слева, и я инстинктивно вжимаюсь в Рината.

- Блядь, - ругается Ян и идет к Юрию и Виктору, которые открыли шампанское.

Пока он отходит, ко мне пробираются Аня, Эля и Кара.

Они щебечут о церемонии, о том, что все выглядело более реально, и спрашивают, репетировали ли мы эти поцелуи. Этот вопрос наводит на мысль о том, что мы и правда не «репетировали». Как же тогда вышло с первого раз так гармонично совпасть во всем?

- Ты что покраснела? – Аня поворачивает мою голову к свету огромных люстр, свисающих с высокого потолка.

- Что? Нет конечно.

- Признавайся, ты думала о брачной ночи, - они смеются, и я вместе с ними, но теперь мои щеки и правда начинают пылать.

- Точно покраснела. Значит, твоя правда, - Эля бьет по ладони Анны, и мы с Карой закатываем глаза.

Мужчины подходят к нам и подают напитки. Затем Юрий произносит тост: «За секс во всем мире», и мы переходим в зону с закусками и место, где нас будут поздравлять.

Солдаты Яна уважительно кивали и поздравляли рукопожатиями Рината. Женщины улыбались и обнимали меня. У меня закружилась голова от количества фальши, что захотелось скрыться, но передо мной встали отец и Рустам, что снова охладило кровь, и я как никогда воспрянула.

- Папа, - улыбнулась я почти искренне. – Я почти рада тебя видеть сегодня, как и твою левую руку. Или он правая? Или Николай правая? Я запуталась слегка.

Отец почти зарычал, а вот пес по имени Рустам внезапно скосил глаза на своего босса, но тут же встал как ни в чем не бывало.

«О да, мама, ты была права. Нам, женщинам, стоит быть внимательными к любым сплетням».

- Долго этот цирк будет твориться, Алсу?

- У тебя билеты в первом ряду, а ты за них даже не заплатил. Так что наслаждайся.

Из меня буквально фонтанирует уверенность в себе. Поэтому, задрав голову больше, чем нужно, я ухожу и чувствую себя, по крайней мере, на данный момент, победителем.

Проходит время за закусками с фуршетных столов, и нас приглашают за столы.

Все оживляются, занимая свои места. Шутки льются рекой, как и постоянные «Горько!» от Юрия. После пятого мы перестали вставать. После седьмого перестали целоваться.

Когда включили медленную мелодию, Ринат первым встал и потянул танцевать, чем удивил.

Я шла за ним слегка смущенная, но стоило встать к нему лицом, сняло рукой и усталость, и мысли об отце, следящем за каждым моим шагом, и то самое смущение, что я в центре всеобщего внимания толпы в сто пятьдесят человек.

- Что? – спрашивает, красиво улыбнувшись той улыбкой, что я видела лишь пару раз.

- Я не думала, что мы будем танцевать, - отвечаю, удобнее укладывая свою руку на его плече, а второй скольжу немного вниз и останавливаю ее на сердце мужчины. Сама не знаю почему.

- Почему не думала? Это ведь свадьба. Причем наша. Или ты была уверена, что я в этом плох?

- Думала, - признаюсь.

- А я оказался хорош, - лукаво отвечает, приближая свое лицо к моему и мне становится нечем дышать.

Но не потому, что я против. Как раз наоборот. Он слишком хорошо играет, и я невольно ловлю себя на мысли, что это взаправду. Но вовремя останавливаюсь, давая себе мысленных оплеух.

Прочистив горло, я отстраняюсь, и ему приходится сделать то же самое.

- Что там насчет нашего договора?

Он хмурится, словно и сам забыл причину, по которой мы все здесь собрались.

- Ах… договор. А что с ним?

- Он в силе?

- Пока что я не услышал ничего полезного. В любом случае ты нужна нам для достижения наших задач.

Он говорил о делах серьезным тоном. Словно о настоящем предмете, украденном у кого-то. И этим предметом была я.

«Правильно, Алсу. Ты вещь. И была ею с рождения. Мужчины не относятся к вещам с любовью и нежностью, особенно если ты изначально оценена, как дешевка».

Слушая свой внутренний голос, мне как никогда хотелось его задушить, но… он был прав. Я должна иметь трезвую голову.

- А что насчет нашего договора?

- Я же сказала, что могу сказать не так уж много…

- Нет-нет, договора между мной и тобой.

- О чем ты?

- Мы муж и жена.

- На бумаге, выданной какой-то там теткой.

- Официально.

- Все равно бумажка.

- Нам ни к чему сходить с ума и идти наперекор ситуации.

- Правда?

- Ага. Сделаем это приключение приятным?

Он начинает водить по моей спине горячей ладонью, и мягкой поступью спускаться к ягодицам. Сначала слегка задевая вершинки, а через мгновение я обнаруживаю его пальцы на середине задницы.

- Ринат, - шепчу и жду, когда он наклонится. - Тебе лучше запомнить, что я, будучи дерьмовой дочерью своего отца, все-таки умею стрелять и знаю пару приемов самообороны.

- Надеюсь, что и растяжка у тебя имеется шикарная, - со смешком отвечает, не убирая своей руки.

- Ты даже не успеешь подумать о том, что я хочу сделать, как через мгновение будешь прикладывать лед к своему паху и мне не будет тебя жаль.

- Черт возьми, - он кладет руку на свой пах и смотрит на меня с болью. – Я почти почувствовал это и сегодня мне не светит секс, потому что я буду нефункционален, думая о твоей угрозе.

- Он, итак, тебе не светил, - фыркаю и только потом понимаю, насколько глупо это прозвучало. – А… конечно.

Он подмигивает, как будто ничего не произошло, и взяв за руку, ведет к столу.

- Я на минуту, иди веселись.

Свернув за угол ресторана, я делаю вдох и тут же оказываюсь прижата к стене, крепким мужским телом.

- Ну что, сука гребаная, доигралась?

Из горла рвется наружу кашель, но из-за того, что оно пережато локтем, я лишь сиплю и пускаю слюни.

- Я тебя порежу на маленькие кусочки и заморожу, а после буду варить собакам и скармливать им тебя каждый день, - Рустам низвергает злость и похож на рака, покраснев от своих же угроз, что вызывает смех. – О, тебе смешно?

Мне не было смешно, но он должен думать, что было.

- Хватит, - командует вышедший к нам отец. – Алсу, у тебя минута на признание. А после я тебя забираю домой.

Пока я восстанавливаю способность говорить, они стоят надо мной, возвышаясь, но, когда я выпрямляюсь, то делаю свою ухмылку еще более раздражительной.

- Неужели, вы думаете, что уйдете отсюда живыми?

- Мор мне не противник, - выплевывает он с такой самоотдачей, будто сам в это верит.

- Да неужели? Тогда вытащи свой пистолет, который ты явно спрятал в своих брюках, и убей меня.