Ло. От винта!

Неназываемый! Когда же я научусь! Бестолковая мартышка. Ну почему меня вечно заносит в отхожие места? Или, в лучшем случае, в ванные комнаты. Нет бы оказаться в кладовой с колбасами-сырами, пирогами-паштетами и раскрашенными пряниками в красивых картонных коробочках, приготовленных к Празднику осени. Я задержала дыхание, открыла дверь и вышла наружу.

Впрочем, на здешний сервис я грешила зря. Опрятный храм человеческих нужд стоял в конце прелестной дорожки, выложенной цветной плиткой. Мелкие красные розы цвели, как обалдевшие, по обе стороны известного заведения, глуша своим вызывающим ароматом все проявления жизни. Я громко чихнула. У меня чуткое обоняние.

– Всеблагая! Кто здесь в такую рань?

Милая полненькая дама за сорок смотрела улыбчиво-удивленно. Синее платье с широкой юбкой, передник белый с оборками. Запах цветочного мыла, гренков с абрикосовым конфитюром и жареной докторской колбасы. Настороженности в ее взгляде я не заметила. Да! Говор провинциальный, с легким пришепетыванием. С языками у меня проблем нет. Узнать бы только, где я.

Приятная тетя разглядывала меня, терпеливо дожидаясь ответа.

Чистое стекло французского окна отразило знакомую фигуру. Длинная худая барышня с кудрявыми светлыми волосами и глазами непонятного цвета. Шорты под корень, белая рубаха оверсайз, пустой рюкзак за плечами, кеды.

– Доброе утро, мадам. Меня зовут Ло, – я чуть присела в книксене, демонстрируя зачатки хороших манер, – не подскажите, где я могу позавтракать? Ужасно кушать хочется.

– Всеблагая! Конечно же здесь! Моя булочная уже открылась! – добрая женщина всплеснула руками. Приглашающе поклонилась и пошла вперед среди ярких роз, показывая дорогу.

Розы мешались с настурциями, хостами, папоротниками и разными геранями-маргаритками. Погода стояла чудесная. Солнышко деликатно просвечивало сквозь листву. Сегодня первое сентября, но меня эта дата никак не касается. Я больше не ученица. Кеды мягко, неслышно ступают вслед каблучкам хозяйки по мощеной дорожке. Запах кофе с корицей и сливками пощекотал мой чуткий нос. Красота!

– Ты на автобусе приехала? Одна? – спрашивала хозяйка. Чуть оглядывалась на меня через плечо.

– Меня приятели подвезли, – легко соврала я. Имела некоторый опыт в своих прогулках по свету. – Они отправились дальше, а я осталась. Очень приглянулся ваш город.

Я улыбалась от уха до уха.

Женщина охотно кивнула:

– Наш Розен-Лев самый красивый на всем Побережье.

– Да, – я засмеялась, – чего-чего, а роз у вас хватает.

А я молодец! Попала по адресу, именно этот курортный городишко мне нужен.

– Каролина, – булочница протянула мне открытую ладонь.

Я пожала вежливо, снова машинально присев в книксене. Атмосфера «Школы для девушек Сент-Грей» не желала меня отпускать.

– У нас многие отдыхают из солидных семей. В центре есть дорогие гостиницы, – говорила Каролина, подводя меня к умывальнику. Мои приседания не оставили ее равнодушной. – Я тоже комнаты сдаю. Есть одна с отдельным выходом в сад. Недорого совсем.

– Удобства на улице? – я улыбнулась.

– Нет-нет! На улице – это форсмажорный вариант, – тетя в переднике гордо вручила мне полотенце, – капучино или латте? Круассанчик с шоколадом?

– Яичницу с колбасой и американо в самой большой кружке. Какая найдется! – я плеснула в лицо холодной водой. Хорошо!

– А на десерт? Есть остатки вчерашнего яблочного пирога. Он у меня лучший на Побережье.

– Лучше бутерброд с сыром и помидорами. Я не слишком люблю сладкое, – откровенно призналась я в своих гастрономических увлечениях.

– Это ты мой пирог еще не пробовала, малышка, – снисходительно заявила хозяйка заведения, – пойдем-ка на кухню, пока нет никого.

Я почувствовала себя почти дома.

Вот приятно находиться на кухне человека, который любит готовить еду, есть сам и кормить других! Я с любопытством оглядела святая-святых заведения. Плиты-духовки-жаровни древние и последний писк кулинарной моды. Медные сковородищи для украшения и современные для дела. А запахи какие! Симфония! Черная солидная кофе-машина порадовала отдельной мелодией.

Мне позволено было занять табурет у рабочего стола. Рот у Каролины не закрывался. Чудесная женщина готовила завтрак и докладывала местные новости и обстоятельства жизни.

– Летний сезон прошел нормальненько! Отдыхающие наши все порядочные люди, никакой тебе шантропы. У нас в Розен-Лев всегда приличные люди отдыхают, семейные, со средним достатком. Никто не гоняет по ночам на мотоциклах или там на этих низких машинах за бешеные деньги. Все отдыхающие спокойненько спят, как лапочки, а утром ко мне идут. Кофе с яблочным пирогом, взбитые сливки, булочки…

Ветерок поднимал край белой занавески. Касался кожи на лице запахом соленой воды и водорослей.

– Ночью был шторм? – я перебила. Приняла с благодарностью яичницу в круглой чугунной сковороде на деревянной дощечке.

– Было волнение, да. Так ведь сентябрь наступил, – ответила Каролина. Посмотрела в окно. – Время романов.

Ух-ты? Я с интересом глянула на взрослую женщину. Время романов? Помидорки черри красными половинками выглядывали среди круглых желтков. Зеленые перья лука, фиолетовые ленты базилика. Безупречные крошечные сосиски. Сам Кандинский нашел бы композицию в сковороде идеальной.

– О! Я забыла! Заболталась с тобой и забыла! – она так испуганно вскрикнула, что я поневоле заозиралась.

Булочница включила телек. Такие огромные экраны обычно держат в спортбарах, где любители пива собираются болеть на ЧМ.

Только не это! Светские новости развернулись в полстены. Во всей красе.

Хозяин здешней земли в парадной форме двигался вдоль строя верхом на белом жеребце. Войска ели начальство преданными глазами и были счастливы. Открывали рты в немом приветствии. Командующий остро держал ладонь у козырька. Потом кадр сменился, предлагая зрителям махание венценосной руки в белой перчатке из золоченой кареты. Потом случилось на экране редкое умение местного владыки попадать бутылкой шампанского по новому авианосцу. Новостная лента неумолимо под звуки «Сказок Венского леса» несла дальше подробности аристократической жизни правящей семьи. Дальше-больше. Играние клюшкой в гольф с maman. Катание на коллекционном «мустанге» с небывалой скоростью и по специальной дороге. Пожимание ручек пунцовым от восторга лавочникам и портным. Гуляние с младшими сестрами по любимому парку и кидание апорта паре любимых русских псовых борзых. А вот это вранье! Собак барон Максимус Кей-Мерер терпеть не может. Малышка Камилла, его младшая сестренка, так жалобно выпрашивала у всесильного брата щенка тойтерьера, что потек бы айсберг вечной мерзлоты, но не барон. Получила семилетняя красавица на Праздник Всех Подруг жемчужный гарнитур. Жаль ее тогда было до слез… Мне тоже достался подарочек от их сиятельства. И я отблагодарила. Стоп! Я не смотрю светских хроник! Терпеть не могу!

На экране барон увлеченно вальсировал по наборному паркету с очередной красавицей.

– Какой душка, наш Кейчик! Так бы и съела! – восторженно-гастрономическая реплика хозяйки вернула меня в мир простых и обыкновенных.

Я засмеялась:

– Как? Как вы сказали? Кейчик?

– Наш барон, красавчик, Кей-Мерер! Так бы и скушала, – Каролина чмокнула экран.

Там как раз расцвел крупный план властителя государства. Он смотрел открыто на свой народ. Любил его и награждал доброй улыбкой. Глаза прозрачные цвета ключевой воды. Брови прямые, широкие. Чуткие ноздри. Губы мягкие, податливые.

Я прислушалась к себе. Руки не потеют, голова нормальная. Не тикается, не рыдается. Ти-ши-на.

Барон опять отрастил волосы по лопатки и в косу заплел. Верен своей провинциальной привычке. Снова расшитый золотом мундир. Вырядился, как павлин. Что ж эполеты не нацепил? Золотая канитель закончилась у мастера герра Шен-Зона?