Я всё равно тебе солгу

<$surname> / ДНЕВНИК МОЕЙ ЛЖИ /

— Я боюсь, — ответила я, стараясь говорить спокойно, ровно и в то же время не показывать, что мне хочется его прибить.

Подойти и колотить кулаками в грудь, будто маленькая девочка, получившая не тот подарок, а потом заплакать от досады и облегчения. Потому что это другой, не Шелестин! И не кто-либо ещё.

И потому что, кажется, после всех моих выкрутасов он не пытается меня прибить.

— Иди же, хватит играть со мной.

Я сделала шаг вперёд, потом ещё один и вскоре вышла в светлую гостиную, словно сошедшую со страниц журнала, рассказывающего о милоте и изящной простоте стиля «прованс». Но это я заметила позже, в первые же минуты смотрела лишь на него.

Немов стоял позади дивана, скрестив руки на груди. Он был одет в деловой костюм, хотя раньше я почти никогда не видела его в нём. Было в этом новом образе что-то инородное и неправильное, как и в моём, когда вместо привычных джинсов и толстовок я наряжалась в романтические платья.

— Кто ты? — осторожно спросила я.

— Садись, и мы поговорим.

— Об этом?

— В том числе, — Немов грустно улыбался, указал рукой на большое кресло напротив, но глаза его оставались такими же холодными, как сталь. Я любила смотреть в них раньше, новый Немов мне тоже нравился, хотя, кажется, он бы с удовольствием пристрелил меня вместо того, чтобы разговаривать.

Это тоже неплохо, значит, неравнодушен. Пусть речь всего лишь о задетом самолюбии.

Я подчинилась, радуясь, что наша встреча состоялась. Равно как и тому, что можно больше не опасаться за свою жизнь.

— Почему ты улыбаешься?

— Рада тебе.

Он тоже сел и вытянул ноги.

— Тебе удалось от меня отделаться дважды, а сейчас ты рада? Не спросишь, кто те люди, которые привезли тебя сюда, и какое к ним отношение имею я?

— Ты и так сейчас мне всё расскажешь.

Мне бы хотелось подойти и сесть рядом. Провести тыльной стороной ладони по его лицу. Заняться любовью на этом удобном и, должно быть, мягком светлом диване с расцветкой а-ля муслиновый цветочек, а уж потом говорить. О чём угодно, но всё сведётся к разговору о нас.

Возможно, я наивна, но вижу, что нас тянет друг к другу, а сейчас, когда мы сбросили маски, я и Немов почти одного поля ягоды. Это радует, вызывает в груди щемящее чувство безопасности, словно он сейчас возьмёт и станет решать мои проблемы. Вместе легче найти выход из любой ситуации, если, конечно, он того захочет.

А если нет, я распрощаюсь с иллюзиями. Больно, зато эффективно. И быстро.

— Ты работаешь на Шелестина.

— Да, — вздохнула я, отгоняя глупое видение. — А ты?

— А я на другого. Иногда.

— И что твой босс хочет от меня?

— Чтобы ты ушла от Шелестина. Помочь тебе в этом.

Немов говорил безэмоционально, но нет-нет, а посматривал на мои ноги, но не на лицо. Смотрел как бы, видя перед собой расплывчатое пятно. Я тоже иногда так поступаю, когда боюсь, что расчувствуюсь.

Смотреть человеку в глаза и говорить заученный текст — сложно. Если человек хорош знаком, разумеется. И тебе на него не совсем уж наплевать.

— Я хочу покончить с этими делами, а не уйти с одной привязи, чтобы тут же очутиться на другой. Более короткой, возможно.

— А чем будешь заниматься? Я видел, как ты убедительна в деле. Даже поверил, что тебе плохо, — он усмехнулся и подался вперёд, поставив локти на колени. — Мне казалось, раз предупреждён на твой счёт, то буду готов к любой твоей выходке. Это импровизация, или ты готовилась?

— Один из моих трюков, когда надо избавиться от навязчивого кавалера, — выпалила я и тут же принялась объясняться, чтобы Немов не подумал, что я хочу избавиться от него в принципе. Говорят же: никогда не оправдывайся, это выглядит жалко, но вот я сейчас не слушала разум, а говорила от сердца: — Я скучала по тебе, это правда. И всё, что было между нами — тоже.

— Не старайся, это сейчас не важно. Да и нет никаких «нас», поняла? Не было никогда, — жёсткая складка в углу его рта не оставляла мне шансов. Как бы я хотела сейчас дотронуться и стереть её кончиком пальца. Потом соскользнуть к губам, чтобы всё закончилось так, как будет лучше для нас обоих. Например, поцелуем.

Просто невинным поцелуем. Порой он объясняет то, что не могут объяснить слова.

— Для меня это важно.

— Вернёмся  к делу.

Филипп встал и снова отошёл за диван, словно спрятался за баррикадами.

— Мой босс очень заинтересован, чтобы ты работала на него. Здесь в Москве. Работа та же самая, тебе сложно не будет. Знакомишься с богатыми мужчинами и соблазняешь их.

— Ради компромата, разумеется.

— Какая тебе разница, почему? В каждом случае задачи будут своими. Мой босс предлагает тебе защиту и дивиденды.

— Зачем же мне менять одно на второе? В чём смысл?

Я тянула время. Не собиралась менять босса, нет уж, увольте сразу со всех постов! Достаточно с меня обмана, теперь если и стану врать, то по собственному желанию, не по приказу.

— В деньгах и в том, что не придётся работать постоянно. Возможно, твои услуги понадобятся несколько раз в год, а деньги будут всегда. Подумай, ты ведь неглупа, — тут Немов выразительно поднял брови. О, его усмешку я знала, она означала: я понимаю, что так есть, но твоё самомнение меня забавляет. — Чем будешь заниматься, если оставишь дело? Неужели пойдёшь работать в школу по профессии?

— О, ты и это знаешь, тогда тебе также известно, что я скопила достаточно, чтобы жить какое-то время, не заботясь о завтра. Будет время решить, что и как делать дальше.

Немов коротко кивнул, и мне показалось, что в его взгляде я прочла одобрение. Возможно, это всё глупости, игры разума, и я выдаю желаемое за действительное, но пусть так, в конце концов, надо верить в то, что хочется и делать то, что идёт от сердца. Даже если сухая логика против.

— Думаешь, Шелестин тебя отпустит? Вот так, в никуда? Одно дело, если за тебя вступится могущественный друг, тогда ты выйдешь отсюда, соберёшь вещи, и я отвезу тебя на новую квартиру. Тебе не придётся выполнять это задание, или так не терпится лечь под очередного мужчину?

Его тон хлестнул по лицу не хуже мокрой тряпки. Я вскочила на ноги и собралась уйти, но остановилась на пороге и обернулась:

— Если бы не терпелось, я бы согласилась на предложение твоего хозяина. Оно заманчивое, но, увы, я откажусь. Это моё последнее дело. И Шелестин сделает всё, чтобы помешать мне его выполнить, он и Лилию натравил, я догадываюсь. И всё же нет! Я выполню и стану свободной.

— Свобода — опасная вещь, Лара, — Немов смягчился и впервые за время нашей встречи назвал меня по имени. В его устах оно прозвучало музыкально, почти напевно. — Уверена, что сможешь жить без приключений?

— Да. Например, заведу семью. Найду мужчину, который примет меня вот такой, с прошлым, рожу ребёнка. И открою цветочный салон. Как тебе планы?

— Очень хорошо. Даже слишком, как картинка из кино. Ты и сама в них не веришь, бывших девиц твоей профессии не бывает.

Он замолчал, а я всё не уходила. Знала, что не станет задерживать, отвезёт, куда скажу и даст пинка под упругий зад. Да, упругий, потому что я много времени провожу в тренажёрке, даже когда на работе.