Возвращение к себе. Простые желания

/Королевский дворец/

Теона неслышно проскользнула в просторный кабинет и, приблизившись к Бастиану, застывшему у окна, положила голову ему на плечо, обтянутое бархатом глубокого синего цвета. Его величество недавно вернулся из Сайттенского замка, где герцогиня содержалась под стражей, которой было запрещено вести с её светлостью хоть какие-нибудь беседы. Ни слова, – приказывал Бастиан.

– Ну что, поговорил? – поинтересовалась королева.

Он привлек её к себе и уткнулся носом в волосы.

– Д-да… Спасибо тебе за помощь, Тео. Причины их поведения стали яснее, но мне от этого не легче. Герцогиню придушить хочется. Собственными руками бы поганку удавил.

– Какая-то сомнительная польза от моего дара, – передёрнула плечиками Теона.

– Это ведь не твой дар влияет на человеческие поступки. Он прекрасен, светлая моя. Как бы ещё тихо и бескровно мы узнали детали? Вдвойне прекрасно, что он не действует на меня, – не удержался от улыбки Бастиан. – Что мне теперь делать с этой заразой, а?

– Не хочешь отправить её послушницей в сестринскую обитель? Смирение и физический труд пойдут Ниа на пользу.

– О-о-о, не-е-ет, – содрогнулся король. – Смирение – это не про неё! С её способностью к тонким манипуляциям… а как хорошо скрывала-то! Боюсь, она разбудит в сёстрах нужные ей страсти и пороки и сместит сестру-настоятельницу. После чего распустит их всех к троллевой бабушке и сбежит.

– При таком характере она и от мужа сбежит, – задумчиво изрекла королева. – Или, что хуже, и его обработает. Да и найдётся ли тот несчастный, которому по силам будет обуздать её нрав?

– Будем искать, милая. Будем искать. Слабовольный простачок нашей Ниа точно не годится. Есть у меня на примете пара кандидатов: я присмотрюсь.

Супруги замерли у окна в уютном объятии, позволив себе краткий перерыв.

Герцогиня Сайттен, находясь под домашним арестом, в первые недели после подавления мятежа изображала опечаленную жертву, не забывая выдавать порции переживаний о дальнейшей участи брата. Нежная, слабая женщина. После ознакомления с первыми протоколами допроса Бастиан беседовал с ней лично и услышал всё то же самое: не принимала претензии Нитта всерьёз, не ожидала, что братец дойдёт до противостояния и решится на ограбление рудников, что её ответное выставление личного войска было мерой вынужденной – и тому подобное. Осторожно интересовалась, чего ей ожидать, опускала глаза, кусала губы. Обещала возместить все убытки. Король, уловив крошечную фальшивую нотку,попросил Теону поговорить с мятежной родственницей. Участливо, по душам, как она умеет. Королева понимающе опустила ресницы. Её магический дар семья не афишировала ни во дворце, ни за его пределами: для всех королева Теона являлась очаровательной милейшей женщиной, умевшей расположить к себе, и только.

– Нитт с детства поддавался влиянию, и сестрица вовсю им манипулировала, – вынесла вердикт Теона после приватной беседы с герцогиней. –Тихонечно, аккуратненько, даже любящий отец не замечал. Ниа внушила брату, насколько он не годен ни для чего, кроме праздной жизни и развлечений. Но к мысли побороться за власть брата тоже подвела герцогиня. Потом, когда их отца не стало. Вооружением она превосходила брата, и при осаде родового замка герцог не должен был выжить. Ниточки оказавших помощь Нитту тянутся к его сестре.

Бастиан тяжело вздохнул и вызвал её светлость на повторный допрос.

И вот теперь мучился с принятием решения. Нитту, подавленному неудачей, об истинной роли сестры в мятеже не сказали. Если не совсем дурак, свяжет ниточки сам.

***

Его величество подвинул к себе папку в кожаном тиснёном переплете, раскрыл, со смесью тихой тоски и неудовольствия уставился на документы.  Перевёл взгляд на её величество: та, пользуясь отсутствием чужих глаз, забралась с ногами на диванчик и просматривала письма. Ей нравилось работать в мужнином кабинете, хотя её не уступал ни размерами, ни удобствами и роскошью. А Бастиану нравилась работать в её присутствии, посматривая украдкой: веяло теплом и уютом.

– Не отвлекайся, Тиан, – не отрывая глаз от строчек, пожурила Теона. – Раньше сядешь – раньше выйдешь.

Король коротко хохотнул и, взяв из папки самую верхнюю бумагу, углубился в чтение.

Часа через три он закончил с резолюциями и, с удовольствием воткнув перо в подставку, потянулся. Вызвал секретаря. Пересел к королеве, притянул к себе.

Теона ответила на поцелуй; выпавшая из рук стопка прошений плавно опустилась на пол. Монарх озорно ухмыльнулся, взмахом руки вернул бумаги на столик.

– Заглянем к нашей красавице на урок? Как раз есть немного времени до обеда, – предложил Бастиан, подавая королеве руку.

Венценосная чета направилась на выход, в дверях кабинета столкнулась со пепельноволосым секретарём.

– Подписанные бумаги можешь забрать, – махнул рукой Бастиан.

Среди документов, на которые он поставил свою подпись сегодня, был и приказ о назначении толкового финансиста лорда Форриля в Малый королевский Совет.

***

Трещину в отношениях супруги по негласной договорённости ото всех скрывали, но Мадвик не терял надежды починить семейное судёнышко и вернуть расположение Элге. С великим энтузиазмом искал способы вернуться в её спальню, но все красивые речи и жесты разбивались о брезгливый взгляд прекрасных зелёных глаз, и не трогали их ни обида на лице мужа, ни его дорогие подарки, ни помощь в теплицах, которую ранее Элге ценила весьма высоко.

Что-то важное из их отношений безвозвратно уходило.

В один из хмурых дней  Элге получила приглашение в кабинет лорда Тивиса и, озадаченная неожиданным вниманием, несмело заглянула. Мадвик обнаружился там же, в дальнем кресле у окна, непривычно напряжённый, он улыбнулся ей растерянно и чуть виновато.

– Я только хотел поинтересоваться, как продвигаются ваши занятия в освоении магии, дорогая, – примирительно начал свёкор, предлагая разделить с ними чаепитие. – Поделитесь, каковы ваши успехи.

Тивис придвинул ей чашку с дымящимся ароматным напитком цвета насыщенного янтаря. Себе взял соседнюю чашку, отпил глоточек, поощрительно улыбнулся тонкими губами.

– Анатомию приходится изучать практически с нуля, – пожала плечами девушка. – В остальном хорошо.

Мад глянул на неё с гордостью: он-то знал, насколько интересна жене тема целительства, как много она занимается, рассчитывая на получение диплома. До ссоры они обсуждали возможность полноценного обучения, и Мадвик это стремление поддержал.

А Тивис ненавязчиво расспрашивал и проявлял будто бы искренний интерес. Почти верилось, если не смотреть в глаза: старший Форриль словно прикидывал в уме ценность девушки, то ли в золотых слитках, то ли в горстях алмазов. Элге отвечала, пила чай маленькими глотками и мечтала поскорее закончить странные семейные посиделки. Только чай ей и понравился: терпкий, со сложным вкусом, трав и пряностей не пожалели – всё, как она любила. Только с каждым глотком чувство дискомфорта нарастало, намекая на участие Элге в неизвестной ей театральной сценке, не зная ни словечка из своей роли. Под давящим льдисто-голубым взглядом девушка то и дело поводила плечами. Ни с того ни с сего потянуло в сон, так и хотелось пристроить голову на подлокотник, а самой забраться в кресло с ногами.

… – Элге? Элге?.. Что с вами? – голос свёкра доносился до неё сквозь гул в ушах.

Девушка с усилием сфокусировала взгляд на лице мужчины, на периферии маячило размытым пятном обеспокоенное лицо мужа. Она моргнула тяжёлыми веками.