Чёрт-те что, или Непыльная работёнка

Проснулась я, мучаясь от тяжелейшего похмелья. Так плохо мне еще никогда не было. Да еще сон приснился какой-то дурацкий, с говорящей псиной и необычным парнем. Брр... Все, с дайкири пора завязывать.

Веки разлепляться не желали. Сила воли тоже сделала мне привет ручкой и исчезла за гранью добра и зла. Я повернулась на живот и с наслаждением воткнулась носом в пуховую подушку.

Пуховую?!

Я умудрилась подпрыгнуть из положения лежа на животе. Пуховой подушки у меня сроду не было. Уже года два. Мама озаботилась здоровым образом жизни и купила нам ортопедические. Даже бывшему мужу перепала такая.

— А-а-а!

Кричать, когда страшно — самый верный способ нагнать страху еще больше. А уж когда прямо передо мной неожиданно возникли недовольные красные глаза, я и вовсе перешла на ультразвук.

— Чего орешь, дура?

Может, я сбрендила, но собака очень по-человечески зевнула. Демонстративно так.

Я дернулась от этого воплощения ада на земле и чуть не свалилась с узкой кровати. Односпалка, все верно. Натянув поближе к сердцу одеяло, я попыталась испепелить псину взглядом. Не получилось. Жароустойчивая пакость угрожающе пододвинулась почти вплотную ко мне.

— Слушай, я тебя предупреждала про оскорбления?

Я кивнула и вспомнила известную кинонетленку: «Я тебе говорил, что с лестницы спущу? Вот и не обижайся[1]».

— Но ведь я ничего не говорила, — сделала я попытку спасти свою жизнь.

— Зато подумала. А я вообще-то мысли читаю. И…э... в обморок вот только не надо!

Да я и не собиралась, если честно. Просто подурнело как-то. Не иначе как с похмелья.

Собака опасливо отодвинулась и вопросительно взглянула.

— Не, тошниться не буду. А в ванную все-таки надо.

Встала и чертыхнулась. Мое черное хлопковое платье помялось не то чтобы местами, а вообще — ни одного прилично разглаженного сантиметра не осталось.

Мда, ну и дела! До туалета добрела на принципе и проснувшейся интуиции. Хорошо, что нога больше не болела. Видимо, вчерашнее чудодейственное средство помогло.

Хотя, в целом, чувствовала я себя странно: отдохнувшей и уставшей одновременно. Как такое возможно? Не знаю…

Зеркало меня встретило, ехидно усмехаясь. И я полностью прониклась своим падением: косметика превращала меня из просто милой девушки в помятом платье в… жуткого восставшего из могилы зомби. Быстро умылась хозяйственным мылом, лишь бы смыть эти разноцветные разводы. Белокурые кудряшки — моя гордость и красота — спутались в дикие колтуны. Пришлось плоской хозяйской расческой аккуратно расчесать их сначала на кончиках, а уж потом по всей длине.

И половину своей шевелюры я точно оставила на полу ванной!

Потом осмотрела себя в зеркале и решила, что сойдет. И вообще, пора завтракать и возвращаться домой. Мама небось переживает. Надо ей срочно позвонить. Но прежде — позавтракать, иначе умру от голода.

Впервые меня шатало. И в животе играли симфонии.

На кухню я вошла потихоньку, оглядываясь и напряженно ожидая встречи с родственниками парня. Наверное, они вернулись после утренней смены и вряд ли обрадуются, обнаружив меня в таком виде.

К огромному удивлению, парень сидел на кухне один и смотрел телик.

— О, встала, соня.— Он щелкнул пультом и поднялся.

— Вообще-то я Оля. Надо помнить своих подружек. — Шатаясь и цепляясь за косяки, я нашла в себе силы пошутить.

— Заходи, Оля. — Парень не в пример мне лучился здоровьем и энергией. — Будешь чай?

— А кофе?

— Кофе вредно.

Я демонстративно сморщилась.

— Я сама вредная. Наливай.

Парень хмыкнул и поставил на стол банку растворимого кофе. Скорбно вздохнув, намешала себе две ложки, разумно сообразив — иного не будет.

— Леголас! А сахар у тебя имеется?

— Вообще-то я — Лирасс.

— Твои родители просто не смогли выговорить «Леголас»! — Я похихикала, но потом наткнулась на тяжелый взгляд парня.

— Никогда не шути над моим именем, — строго и значительно проговорил он.

— О, какие мы строгие. Прости! — Уткнувшись в кружку, я маленькими глоточками попыталась выпить горячий напиток.

— Молоко будешь, чудо?

— Буду.

Мне подали молока, и дальше процесс пошел быстрее. Лирасс откуда-то вытащил пачку сосисок и разогрел в микроволновке. Та стояла на широком подоконнике и только чудом не падала.

Говорящая собачка сразу же материализовалась в кухне, учуяв потянувшийся из микроволновки запах. В ее глазах горели адский голод и напряженное ожидание.

«Надеюсь, мы не подеремся из-за сосисок!» — подумала я, но вслух ничего не сказала.

Ну их. Народ без единого намека на чувство юмора.

А меня решили накормить от пуза. Кроме сосисок, Лирасс достал клубничный йогурт, белый хлеб и булочки-пышки.

— Угощайся, наедайся, у нас будет серьезный разговор, — почти добродушно сообщил Лирасс, и на этих словах я подавилась сосиской. Нет, ну надо же весь аппетит человеку испортить!

А собачка ехидно фыркнула. Язва!

Дозавтракали мы молча, а потом Лис, как я его сокращенно решила про себя называть, пригласил пойти в комнату и сесть на диван для очень важного разговора.

Комнат оказалось две. Одна вчерашняя, спальня, где я провела остаток ночи, а вторая — гостиная с диваном-книжкой и парой кресел. Облупившаяся пустая стенка занимала одну стену.

Тусклые бежевые портьеры и замызганный тюль уныло висели на окне. Похоже, прибирались здесь редко. Закончив осматриваться, я выбрала кресло у окна и залезла в него с ногами. Аккуратно натянула платье на коленки и принялась слушать.

Парень вошел в комнату, сел напротив меня и даже ноги подогнул, как я.

Неожиданно, я напряглась: он зеркалил мою позу. Устанавливал контакт, как это советовалось в модных учебниках по коммуникации. Я об этом знала потому, что бывший муж рассказывал. Ему для успешного прохождения собеседований много психологических приемов нужно было знать.

Но зачем Лис зеркалит меня? Что ему нужно?

Тревожное чувство надвигающейся подлянки засосало под ложечкой. Интуиция забила в бубен, мозг встал в стойку, и я сразу же начала проигрывать варианты, как спастись. Чем ударить или как отвлечь, чтобы прорваться в коридор.

Прочитав мои мысли, злобно оскалился появившийся в дверях дог. И так глянул своими кровавыми глазищами, что я окончательно обмерла от страха.

— Знаешь, Оль, я очень рад, что мы встретились, — дружелюбно сказал Лирасс.

«Мне труба, — думала я, разглядывая свой новый светловолосый кошмар. — Как я могла напиться и позволить себя затащить в непонятное место?! Не подумав о последствиях?! Нет, с выпивкой точно надо завязывать. Определенно!.. Я даже на ночь осталась, что совсем непозволительно. А вдруг они что-нибудь сделали бы со мной?!»

Собака зарычала. А меня бросило в пот.

— Мы долго искали кого-то, похожего на тебя...

«Как бы незаметно позвонить в полицию? Нет, в полиции не поверят. Надо маме звонить. У нее был знакомый в МВД. Они всех на уши поднимут»...

— И вчера не иначе как провиденье сжалилось над нами...

«Нет. Это не вариант. Мама устроит истерику на полчаса по телефону, да и до центра ей долго добираться».

— И мы встретили очень талантливую и одаренную тебя.

«Позвоню лучше в скорую. Скажу — мне плохо, они быстрее мамы приедут».

— К сожалению, обучать нам тебя некогда...

«Нет, скорую нехорошо вызывать, может, именно сейчас умирает кто-то, а тут я с двумя психами справиться не могу».

— И я уверен, ты справишься...

«Ведь не могу? Не-а. Без вариантов. Собачка меня сожрет быстрее, чем я скажу “мама”».

— Ведь в нашем деле важен потенциал, ну и, конечно, мотивация, а ее мы тебе предоставим.

«А если отвлечь? Крикнуть «сосиска» и побежать к дверям?»

— Оля, ты меня вообще слушаешь? — Парень заподозрил неладное и привстал с кресла.

— Да слушаю я, слушаю.

— Замечательно. Итак. Мы с Бросской — гармоники этого места. Это что-то типа стражей. Работа такая… В Москве всего проживают двенадцать гармоников. Наши обязанности — разбирать спорные дела магически одаренных людей и существ и помогать им найти компромисс в сложных вопросах. Мы как аутсорсинг судебных следователей, и зарплату нам платит Высший Магический суд. У тебя как с юриспруденцией?