Одержимый

Дженни сидела на кровати, поджав под себя ноги, а я стоял рядом и накручивал апельсиновый локон на палец, растягивал и отпускал. Девушка избегала мой взгляд, она подняла руку и погладила влажными пальчиками мою татуировку. Она заметно нервничала.

– Ты чего, малыш?

Слезинка покатилась по бархатной щечке.

– Эй?!

Я сел рядом и притянул ее к себе.

– Я боюсь, Дэни... боюсь, что ты погибнешь...

Я снял с себя серебряный крест и надел на шею девушки.

– Какой красивый... прямо как на тату, очень похож.

– Это он и есть.

Крестик поблескивал рубинами и прекрасно смотрелся рядом с ключицами девушки. Красный цвет драгоценных камней подчеркивал ее алые губы и огненную шевелюру.

– Я заговорил его. Это твой пуленепробиваемый жилет. Не снимай его.

Дженни закрыла украшение ладошкой.

– Никогда не сниму...

Я крепко обнял ее и попрощался с ней мысленно... на всякий случай. В моей голове я благодарил девушку за мгновения, проведенные вместе. Я молил всех святых вернуться к ней. Я провел обратной стороной ладони по мягкой словно персик щеке красотки и поцеловал крепко в губы не разжимая своих.

Прощание было невыносимым, поэтому я встал и быстро направился вон из комнаты, оставляя за собой ревущую красавицу... мою девочку. Вслед я услышал слезливый крик.

– Поклянись, что вернешься?

– Клянусь...

Я прошептал себе под нос и уже полубегом спускался в гостиную.

Вечерело. Оранжевое солнце начало закатываться за зеленые холмы.

– Мы должны добраться до темноты. Пещера длиной семьдесят пять метров и пятьдесят шириной. У нас много работы.

Мы встали на стоянку у северного шоссе Бейт-Шемеша. Джонатан закинул оба карабина на перехлест за спину, а я перекинул свой АК через плечо. Рассовав по карманам дымовые шашки с красным туманом для дополнительного освещения и фонарики, мы пристегнули кобуру с Вальтерами и Макаровыми и двинулись с двумя ящиками тротила к пещере.

Первые двести метров километрового маршрута пролегали по руслу высохшей реки в тени дубов и фисташковых деревьев, и все было вполне сносно. Но когда началась скалистая тропинка, Джонатан не выдержал.

– Дэни, давай передохнем. Я уже все ноги сбил. Мне жа-а-арко.

Пот крупными градинами лился со всех желез, заливал глаза и губы. Вечером стало прохладнее, но все равно без тени жарко было невыносимо. Я шел, стараясь не обращать внимания на бесконечное нытье.

Как жена с ним живет.

Оставалось метров триста. Я молил Бога, чтобы не прикончить своего горе-помощника, хотя бы пока мы не донесем взрывчатку. В моих фантазиях я уже сбился со счета, сколько раз я пробил его ноющий бурдюк. Мы дошли до каменных ступеней, ведущих к пещере, и Джонатан завыл.

– Оооооо... ненавижу ступе-е-е-еньки!

– Да как же ты копом работаешь?!

– Работка не пыльная, Дэни, я всю жизнь столько не пахал, сколько с тобой за последние дни.

Поднявшись по не очень высокой лестнице, мы скинули провизию к корням большого древнего фигового дерева. Джонатан сорвал фруктину и сунул в рот.

Он шумно выплюнул не дожеванную фигу.

– Кислятина.

Он залез грязным пальцем в рот и собирал остатки инжира со щек и под языком, от чего кривился еще больше.

Даже не представляю насколько отвратительный вкус сейчас у него на рецепторах. Наблюдая шоу, я сел на верхнюю ступеньку и закурил.

Вот мы и на месте... солнце почти село. Сумеречное время было моим любимым. Еще пока не темно, но уже и не светло... в это время вещи приобретали загадочность и притягательность. Я сразу подумал о Дженни...

Я вернусь, обязательно...

– Что дальше, босс?

– Ждем темноты.

******************************************

Небесный дворец.

Михаил опустил Дэвида на светлый кремового цвета мрамор. Священник огляделся, разглядывая красоты священного царства. Дворец был выполнен из белого гладкого камня, его украшали нежно-голубые острые купола с золотым краем, на куполах располагались такие же золотые шпили, которые устремляли здание еще выше в космос. Дворец отражался под собой в небесах словно в глади воды, это чудо завораживало. Они вошли в ворота и пройдя по каменному такому же белоснежному саду вошли в большой холл.

Светло-голубая мраморная плитка и узкие огромные в длину окна, украшала ажурная лепнина, светлые стены были наряжаны в серебряные мелкие кружевные вензеля. Весь интерьер был воздушным и светлым, словно само небо окутало здание снаружи и изнутри.

Михаил шел впереди уверенным решительным шагом, вколачивая каблуки железных сапог в пол. Примерно по середине он остановился и оглушающе крикнул.

– ГАВРИИ-И-ИЛ!!!

Стены затрещали и пол под ногами слегка сотрясся от его гортанного гула. Через пару мгновений в зал ворвался ветер, ветер от огромных светло-серых крыльев.

– БРАТ! Какими судьбами? Отец знает, что ты покинул пост?

Перед Михаилом и его странным спутником парил над полом во всей своей красе Аполлона, но уступающий в силе Воину Света – и все же второе лицо Всевышнего, как он сам себя называл, Архангел Гавриил.

– Есть разговор... брат.

– А что с твоим тоном? Разве я обидел тебя чем?

– Пока я в этом не уверен.

Гавриил заглянул за спину брата и изумленно выгнул бровь.

– Смертный?

Михаил кивнул.

– Это что-то новенькое. Так тебя и тянет на смертных, Михаил.

Гавриил вновь перевел взгляд на незваного гостя, опустился на ноги и вновь задал вопрос.

– Так какими судьбами, брат?

Грозный ответчик с силой воткнул свое копье в каменный пол.

– А такими... этот смертный утверждает, что мой сын... исполин в теле человека... жив и изгоняет демонов на земле, хотя воля ваша была оставить людей на произвол за их грехи перед Отцом, а меня принимать решение по лично каждому у врат рая, что лишь я способен беспристрастно рассудить о человеческой душе. Такой ведь был разговор у нас с тобой? Правда ли это, брат?

Гавриил пронзил взглядом Дэвида, дурного вестника. В его мыслях прокручивались варианты встречи этих двух собеседников, и он никак не мог понять, как СМЕРТНЫЙ вообще мог подложить ему такую свинью.

– Я... он... это была не моя воля, Михаил... твой сын... он опасен, понимаешь? Он и его потомки, если они примкнут к Дьяволу, миру придет конец.

– Я хотел убить его при рождении вместе с матерью, но Сатана спрятал его. А когда тому исполнилось восемнадцать, он окреп, вобрав силу, сокрытую в нем, и как бы мы ни пытались, никто не мог его одолеть

Дэвид сделал шаг вперед и выпалил.

– Так это вы пытались убить его?!

Михаил перешагнул священника и подхватил его речь.

– Значит это был ТЫ... ты убил мою Анну? Хотел убить сына... засунул меня куда подальше, чтобы не вмешивался... чтобы не знал. Да как ТЫ мог?!

Архангел рванул к теперь ненавистному брату и, схватив за горло, с силой ударил об пол, оставляя под ним разлом.

– Ты что делаешь?!

Хрипел Гавриил, но его сила уступала противнику значительно.