Одержимый

Рассказ Дэни.

После ситуации с собакой я переехал в дом Линды. Я ее не спрашивал об этой истории и старался не напоминать. Все было неплохо первые тридцать минут совместного проживания. Перемены в настроении любимой девушки дико пугали, особенно когда она бросалась в меня колющими и режущими предметами. Она могла резко чего-то испугаться и начать прятаться.

– Я думал, что у нее жесткий ПМС.

– Такой сильный, что собаку сожрала?!

Я закатил глаза на выпад остряка и продолжил.

В комнатах, в которых она находилась, было очень холодно, при этом ее тело постоянно бросало в жар. Я купил распятие (не знаю зачем, какой-то порыв) и повесил в нашей спальне. После я прошелся по дому в поисках психованной, но любимой истерички. Не найдя Линду, я вернулся в комнату. От увиденного у меня до сих пор волосы встают дыбом.

Линда стояла под распятием, изогнув спину в обратную сторону... я скрипнул половицей и, взглянув диким взглядом, она помчалась на меня головой вперед выставив руки перед собой. Я захлопнул дверь перед ней... она пыталась ее выбить, царапала ногтями, билась головой, ее голос изменился до неузнаваемости.

Когда все успокоилось, и я вошел внутрь, она сидела на нашей кровати, поджав колени, плача и качаясь вперед и назад. Я сел рядом и провел ладонью по ее плечу, на котором я заметил странное пятно или язву

– Дэни... убей меня.

Мурашки пробежались по всему телу. Ледяной холод сковал внутренности. Я сгреб ее в объятия. Ее жар обжигал сквозь одежду.

– Да что ты такое говоришь? Это просто нервы...

Просто нервы... конечно же просто нервы... – занимался я самобманом

Мы поехали к психиатру. Во время осмотра ее сущность никак не проявилась, несмотря на провокации врача. С диагнозом "здорова" мы вышли от него. И я подумал, что дело в доме. Я снял квартиру. Но все только усложнялось. Она начала истязать себя,наносить увечья телу, при этом истерично смеясь.

Она бросила пить, курить, даже заниматься сексом... ходила и спала с Библией в обнимку. Но прогресса не было. Я отвез ее в монастырь... она настояла. И вроде как ей там стало лучше. Меня она пускала к себе все реже.

– Дэни, когда тебя нет рядом, – говорила она, – я не поддаюсь искушению и мне легче. Давай немного подождем.

И я верил в это, пока один раз нежданно не зашел в часовню при монастыре (ее "сестры" сказали, что она там) и не увидел, как мою Линду порет прямо на небольшом алтаре Настоятель, задрав ее облачение. А она сжимала в руках серебряный крест, подаренный мной, облизывала и кусала губы. Она кричала как сумасшедшая.

Ее глаза были черные без белков.  Увидев меня, она поманила меня языком и позвала немым шепотом в моей голове.

«Иди ко мне, Дэни... мне здесь так хорошо, я свободна...идем со мной...»

Я убежал... я бежал и проклинал ее, проклинал себя... винил во всем Дьявола, молил Бога об искуплении. Мое сердце сжималось, душа выла от боли. На следующий день я вернулся в монастырь.

– Поговорим?

Сейчас она была спокойна, не было истерик, ни истязаний, она приняла своих демонов и Дьявола внутри себя. А я не мог успокоиться, меня терзала жгучая ревность и жестокая обида. Мы поднялись на высокую колокольню, откуда открывался прекрасный вид на сочно-зеленый луг и небольшое хрустальное озеро рядом с небольшим леском.

– Дэни, зачем ты пришел сюда? Ты разве не понимаешь, что между нами больше ничего не может быть.

Она говорила об этом так спокойно, а мне хотелось рвать на себе кожу живьем.

– Объясни, зачем ты так со мной? Я же люблю тебя! Люблю больше жизни. Я поклялся быть рядом с тобой и не уходить никогда. Зачем ты брала эту клятву с меня, Линда?

Она сняла с себя серебряный крестик, усыпанный красными рубинами. И отдала его обратно мне.

– Уходи. И забери эту дрянь.

– Дрянь?! Да как ты можешь так говорить?

Я наступал на нее, а она пятилась назад.

– Я шел с тобой везде, как бы ни было тяжело и страшно, а мне было очень страшно, Линда.

Я не выдержал и поцеловал ее. Но от поцелуя я ничего не почувствовал. Это была не она. Губы были плотно сжатые, ледяные и совсем чужие.

– Я в последний раз тебе говорю, уходи. Здесь я обрела себя. Здесь такие милые послушники, молодые сладкие мальчики, а Настоятель – само совершенство, а какой у него большой... а сестры... молодые и не очень... –  она облизнулась и, хихикнув, закусила нижнюю губу. Потом Линда повернулась ко мне и не своим голосом злобно зарычала, – Даже близость с женщиной приятнее, чем с тобой. Убирайся прочь, ты мне противен.

Я не знаю, что двигало мной, но я толкнул ее, что есть силы, и, не рассчитав последствий, молча смотрел, как она падала вниз, разводя руками в стороны, пытаясь ухватиться за воздух. Я смотрел сверху вниз на бездыханную Линду, точнее на кого-то, кто забрал ее у меня.

– Ну а дальше мы познакомились с тобой, Дэвид... тебя прислали за мной.

Святой отец смотрел на меня округлившимися глазами.

– Дэниел, я не знал... я даже не догадывался, даже не мог себе представить... прости меня... прости.

Он встал со стула и обнял меня.

– Все нормально, ты не мог знать.

– Это просто охренеть, дружище... а с попенком-настоятелем то, что в итоге?

– Я его убил.

Мы замолчали все минут на пять. Даже Джонатан не шутил, хотя поводов найти можно было массу.

– Ну, Джонатан, –  прикурил я, – Теперь твоя история. Мы все во внимании.