Второй шанс для принца ночи. Сети истинности.

Марина 
Его лицо так близко, что я вижу как в штормовой радужке, словно на небе горят и гаснут звезды. Он сейчас как никогда похож чем-то на того проходимца, что упек меня в Трехлунный. Такие же магические, нереальные глаза. 

Сирена готова петь от радости, а я наоборот! Вместо этого до боли в костяшках хватаюсь за лацканы его плаща, чувствуя себя беззащитной и невероятно опасной одновременно. Чумной, отравленный коктейль. Я тянусь к очевидному спасению, обхватив его за шею, впиваюсь в губы, с силой толкая к стене. 

— Ничего себе прыть! — бормочет Лиам, плотоядно облизываясь, пальцами проводит по ткани лифа. От прикосновения истинного чувствительный сосок тут же превращается в тугую горошинку, тараня его ладонь через льняную преграду, требуя повторной ласки. 

Лиам близко, на расстоянии вдоха и одного удара сердца. Кровь, что стыла в венах от неуверенности и страха, теперь кипит и растекается лавой. 

— Самый ужасный из всех возможных истинных, — шепчу ему в губы, и наши языки вновь сплетаются в самом древнем и знакомом во всех мирах танце. 

— Кхм, — строго звучит у лестницы, — у меня не дом утех, уважаемые. И какого Хоста я торчу и жду вас, тогда как вам, очевидно, не до покупок? Я лучше бы пирог с вишней испекла, чем нянькала двоих не шибко умных великовозрастных детей! Мы передумали за покупками, бежим закреплять истинность теряя тапки? 

Лиам разочарованно застонал, уткнувшись лбом в мой лоб. 

— Ну что ж ты такая внезапная, как… водоворот в Дьявольском море, Тира?! 

— На твоем месте я бы промолчала, — сложив руки под грудью, хмыкнула она. — Если ты готова, Марина, можем идти. Без тебя, — тыкнув в моего Бармалея пальцем, она неожиданно просияла, — а ты с Бастом почистите вишни, пока мы ходим. 

— Нет! У меня дела! “Безрассудный” требует полный осмотр и я… 

— Полный осмотр ты чуть Марине не сделал, прям в коридоре. Так что не надо мне тут морскую капусту на уши вешать. Вишни, Лиам. И меньше текста, а то еще перебирать чечевицу и кукурузу заставлю. 

— Пусть перебирает тот, кто все смешал. 

— Так твоя же школа! Кто надоумил Баста упражняться в метании ножей на мешках с крупой? 

Мартин расхохотался, сжимая ладонь на моей талии. 

— Я точно так же делал в его возрасте. 

— И рассказал об этом, — поддакнула Тира, хлопая по его ладони своей. — Да отпусти ты ее уже. Ишь, схватился как за спасательный круг… 

— Тира…

— Не уплывёт от тебя, рыбка твоя, — хозяйка “Белой карты” повела меня к лестнице. — Еще краше верну, обещаю. 

— Марина, — позвал Лиам, а когда я оглянулась, бросил мне в руки злосчастный мешочек с монетами. — Смотри мне, на бедняков все не потрать.

Мы вышли из "Белой карты" подставляя лица освежающему морскому бризу, наполненному солью.

— Нам туда, — подхватив меня под локоть Тира повела по набережной, в отличие от загадочно-безлюдной ночью, сейчас оживлённой и яркой, как акварельный рисунок. Легкий шум волн сливался с весёлыми голосами прохожих, перебранкой моряков, смехом детей и криком чаек.

— Прежде, чем пойдем по лавкам, заглянем на морской рынок, ладно? Хочу на ужин заказа сделать, чтоб доставили свежую рыбу. 

— Да-да, конечно, — согласилась я. — Мне все интересно и необычно. С удовольствием прогуляюсь и…

— Есть время подумать, понимаю. И поговорить, — она скосила на меня любопытный взгляд. — Если тебе это нужно. 
— Я была бы благодарна. У меня и правда есть вопросы…