Измена. Как ты мог?

Вылетаю из дома, не в силах больше выносить общество Тимура. 

Сажусь за руль, нервно кусаю губы, пока не начинаю чувствовать вкус крови.

Сердце гулко колотиться о ребра. Кажется, я на эмоциях натворила глупостей. На глазах выступают слезы. Когда металась по дому, мне казалось, что все я правильно делаю, хотелось как-то уколоть Тимура. Слишком уж он спокойно выглядит, разговаривает как обычно, будто это все его не касается.

Подумаешь, переспал с женой брата. Ну выгнали ее из дома и дальше зажили обычной жизнью.

Только так не получится. Я так не могу и не хочу даже пробовать!

Вот и хотела вывести его из равновесия, насолить, чтобы хоть капельку моих слез ему отлились, хоть чтобы сердце кольнуло разок! Какой он дурак, что все так бездарно и глупо просрал!

Стараюсь сморгнуть слезинки, не хочу плакать. Да только ничего не получается: едва первые слезы срываются с ресниц, я уже не могу остановиться. 

Выплакиваю стыд за свою детскую какую-то месть. А что бы было не по-детски? Изменить с его братом? От бредовости этой мысли даже начинает подташнивать.

Я никогда никому не мстила. Вот и сейчас теряюсь. Что такое месть? Око за око и зуб за зуб. Получается, в таком случае, Тимур должен застать меня с кем-то в постели.

Но я даже мысли не могу допустить, что я буду с другим мужчиной. Тимур был моим первым и единственным. Тринадцать лет. Чертовых тринадцать лет.

Бью ладонями по рулю. Я ведь планировала прожить с ним до самой смерти, как в сказках «Они жили долго и счастливо и умерли в один день»

Потому что мы и жили счастливо. И даже казалось, что долго. Мало кто мог поверить, что мы в браке тринадцать лет, я и выглядела моложе и неслась домой к мужу вечерами с работы и из командировок как новобрачная.

Я же и вчера с такими же мыслями кралась в нашу постель. Надеялась на страстный секс с любимым мужем.

Потоки слез теперь уже точно не остановить. Озираюсь в поисках салфеток, пытаюсь промокнуть ими глаза. Выходит не очень.

В сумочке звонит телефон. С опаской вытаскиваю его, аккуратно поворачиваю к себе. Боюсь, что если это Тимур звонит? Я не готова сейчас ни к каким разговорам. Не хочу, чтобы он знал, что я сижу одна в машине и реву, как малолетняя дурочка, впервые столкнувшаяся с тем, что любовь – это очень больно.

Но на экране высвечивается номер свекрови. Я так глупо рада, что это не Тимур, что не особо задумываясь, нажимаю кнопку «ответить»

Трубка взрывается взволнованным голосом Валентины Алексеевны:

– Сашенька? Неужели это правда? Саша, ну как так? Я не верю!

Мне хочется рассмеяться в ответ, но это просто нервы расшатаны ни к черту. Только что сидела ревела, а сейчас готова хохотать. Истерика. Это называется истерика.

Я стараюсь взять себя в руки и говорить как можно спокойней:

– Это правда, я все видела своими глазами.

Эти слова воскрешают во мне события прошлой ночи, бьют током по открытой ране, заставляя ее кровоточить.

– Сашенька, вы поговорили? Я не верю, чтобы Тима так поступил! Может быть, тебе показалось? Может его подставили, Саш? У него много недоброжелателей из-за бизнеса, да и характер у него тоже, – сокрушается свекровь, – совсем не сахар!

– Кто его подставил? О чем вы говорите? Он дома был с моей подругой!

– Нет, нет, я отказываюсь верить!

– Как хотите, – решаю я свернуть наш разговор, все равно он ни к чему не приведет.

Мать всегда будет выгораживать свое дитя, три годика ему или сильно за тридцать, будет верить, что он так никогда бы не поступил, что он самый честный и прекрасный.

– Саша! Я понимаю, что ты расстроена, но вы можете с Егором у нас пока пожить, пока все не образуется.

Очень мне хочется задать вопрос: «А что должно образоваться?», но я конечно же его не задаю.

На эмоциях попросилась жить к свекрам, а сейчас и не знаю хочу я этого или нет. Сижу, думаю, молчу в трубку.

– Сашенька, не молчи! Я тебя по-женски понимаю! Ты сейчас на Тимура очень обижена. Но время пройдет, и жизнь наладится! У вас сын общий, дом большой общий!

Напоминание о доме поднимает со дня обиду на слова Тимура, что он оставит меня ни с чем.

– Насчет дома это вы погорячились, Валентина Алексеевна! Тимур сказал, что раз дом был на вас записан, а потом вы ему его подарили, то у меня никаких прав на этот дом нет. Так что Тимур уже решил этот вопрос. Заранее!

На том конце разговора ахает свекровь:

– Сашенька! Это он от злости всё! Просто побольней сделать хочет! Ты же его знаешь?

– Нет, я его не знаю. Я думала, что знаю, но ошиблась. Спасибо вам за предложение пожить у вас, но я откажусь. Сама справлюсь!

Не хочу больше вести этот разговор, быстро прощаюсь и жму на отбой. И тут же вздрагиваю от того, что кто-то стучит в окно со стороны пассажирского сиденья.