❤️Любимый раб ведьмы

Я всячески себя успокаивала и изо всех сил старалась прогнать волнение, и вот когда взору предстал мой дом, в груди наконец-то разлилось успокаивающее тепло. С губ сорвался едва слышный вздох, преисполненный облегчения, радости и некоторой усталости одновременно.

Свою небольшую уютную хижинку с маленьким, но ухоженным палисадником я не видела полдня, но будучи к ней крепко привязанной, как привязана любая колдунья к своей обители, успела соскучиться.

Такова участь лесных ведьм: хоть на жалкий часик отлучись, сердце в первую же секунду начнет тосковать по родным стенам, каждой вещице, даже самой незначительной мелочи. Оттого ведьмы нечасто уходили дальше кромки леса, только по особо срочным делам или чтобы повеселиться на устраиваемых в деревнях праздниках. Все остальное время мы посвящали саду, растениям, врачеванию и зельеварению. К людям выходили редко, они сами к нам приходили, когда помощь требовалась.

Оставив Мони у кормушки с сеном, я отвела мужчину в баню и убежала в дом, чтобы подыскать ему подходящий наряд. На мою удачу, в шкафу сохранились кое-какие вещи брата; правда, он был щупленьким при жизни, худым по сравнению с Даром, поэтому велика вероятность, что одежда не подойдет. Других вариантов не нашлось. Уповая, что ему удастся натянуть на свою тушу рубаху и штаны, я оставила стопку на лавке в предбаннике и ушла готовить отвар из целебных трав.

Пару раз протрем спину смоченной в таком отваре тряпицей — и будет как новенький. Ни от одного шрама следа не останется. Так что даже мысли не возникнет, что он когда-то был рабом…

***

Прошло чуть больше получаса, а Даррен так и не выполз из парильни.

За это время хижина нещадно нагрелась. Воздух, пропитанный запахом раскаленных камней и ароматом березовых веток и листьев, стал горячим, но не обжигал. Пока что. Еще несколько минут удушающей жары — и он начнет плавить кожу.

Я распахнула все окна, позволив вечернему ветру охладить стены и мое сознание. Сколько раз уже парилась, никогда такого не наблюдала! Он там что, костры разводит?

Проверять, конечно, не стала. Не отважилась, вернее…

Ну, может, он серьезно решил отмыться — все же жуть какой грязный был — потому и парится так долго и столь усиленно. Хотя ему не помешало бы поторопиться, ибо отвар уже приготовился и каким-то образом успел остыть, что весьма странно при таком тяжелом, нагретом воздухе. Нельзя ему позволять охлаждаться и дальше: пропадут все важные исцеляющие свойства. Придется готовить заново, а запасов почти не осталось. Да и сами ингредиенты, на которые по понятной причине у меня больше не было средств, в последнее время во всех лавках стали чудовищно дорогими…

Из горла вновь вырвался усталый, на сей раз лишенный радости вздох, а слух тем временем уловил скрип двери. Но я не придала этому значения, продолжив сверлить пустым взглядом лес за окном.

Так глубоко погрузилась в мысли, что разбудить меня смогла лишь чужая ладонь, осторожно коснувшаяся плеча.

— Госпожа, — Даррен обозначил свое присутствие еще и голосом, вынудив легонько вздрогнуть от ударившего в макушку дыхания.

— Наконец-то. Я уж думала, что ты там засну…

Слова вдруг застряли внутри, стоило обернуться и уткнуться носом в обнаженную грудь с сухой, бронзовой, да еще и поразительно гладкой кожей.

Ни царапины. Ни малейшего изъяна. Это что за чудеса?..

Я не успела выразить свое недоумение, подавилась воздухом, когда взор предательски скользнул ниже и, не наткнувшись ни на одно препятствие, едва ли не намертво приклеился к тому месту, к которому определенно не должен был приклеиваться.

К счастью, смущение одержало верх над любопытством, и я резко вскинула голову, встречаясь с совершенно невозмутимым взглядом янтарных глаз.

— О духи! Дар! Ты че это голый в дом явился?! Я ж оставила тебе на лавке одежду, дуралей!..