Псица

Пролог

На каменистом берегу, возвышавшемся над рекой на восточной границе обители Божьих Псов, внезапно выросла и зашевелилась темная ревущая скала. Каменный великан, с мельницу ростом. Его громоподобный рёв разорвал тишину и разбудил птиц. Черные точки с карканьем взвились в небо, набухавшее молочно-розовым рассветом.

Один из трех домов хутора, откуда вылезла нелюдь, осыпался грудой щепок. Тролль крушил соседний. Сухое дерево трещало под ударами, лопались бревна. Люди, кто успел спросонья выбежать, лежали раздавленными – чудище топталось по ним каменными столпами ног, смешивая с козьей и овечьей плотью.

Расправившись с домом, тролль повернулся к оставшемуся жилищу. Никто из него так и не выбежал на рев и крики. Внезапно его крыша брызнула щепками от удара изнутри, выбралась тварь еще омерзительнее. В ее раззявленной, уже окровавленной пасти торчали клыки, мелькало жало. Сверкнули когти, развернулись черные крылья моската.

Нелюди тут же сцепились в недолгой схватке.

Дозорные ордена Божьих Псов добежали от соседнего селения к хутору, когда все уже было кончено: тролль, отравленный укусом в глаз, дёргался в агонии, а из разорванного горла моската толчками вытекала кровь.

Через полчаса подоспели селяне – перепуганные, растерянные. Опознали останки детей и взрослых. Не обнаружили лишь глухого тринадцатилетнего сына охотника и сорокалетней жены кузнеца – они и проявились внезапно и так смертоносно. Хутор из трех домов одной большой семьи перестал существовать.

Магистр ордена Божьих Псов получил сообщение от приграничного телепата сразу. И тут же по цепи телепатов ордена, раскинутой от Хорона до центра материка, до оплота Лиги провидцев в городе Гарсе была передана нота протеста Главе Лиги: кто посмел проявить двух жителей Хорона, не предупредив орден и селян?

Владыка ответил просьбой о личной безотлагательной встрече, и магистр Керрид собрал командоров. Никогда еще нога натха - второго после самой Твари существа в орденском списке нечисти - не ступала в обитель Божьих Псов, а нога магистра ордена – в Гарс.

Они встретились поблизости от места трагедии.

Снежноволосый натх приплыл на лодке с восточного берега, где начинались безлюдные болотистые земли Оргеймской Пустоши, но магистр знал, что и в Пустошь из Гарса за час не доберёшься. Владыка наверняка воспользовался рандром, сминающим пространство как клочок ткани – тайна тайн Лиги, не познанная Псами.

Лодка с Владыкой врезалась носом в песок, но прибывший не сошёл на берег. Разговаривал стоя, как и магистр Керрид, спустившийся с обрыва на узкий плес и замерший в шаге от лодки. Ни одного человека, ни одной нелюди их не сопровождало.

Ветер чуть шевелил волосы на голове натха, сверкавшие на солнце, как ледяные вершины гор. Несмотря на цвет волос, казавшихся совершенно седыми без присущей людям сероватого или желтоватого оттенка, Владыка выглядел лет на сорок с небольшим – крепкий, широкоплечий, ясноглазый. И не заподозришь, что это - худший из нелюдей.

Едва трепетали под ветром складки его простого серого плаща, очерчивая пристегнутые к поясу ножны короткого меча – скорее воинского символа для того, у кого есть рандр. Так же тихо, как ветер, шевелились губы натха:

- Вы не единственные, кто пострадал, магистр Керрид. По всему миру в один миг произошли сотни внезапных проявлений.

- Внезапных? Как ты докажешь, натх, что ты здесь ни при чем, и эти смерти не на твоей совести?

Белоголовый свел брови, холодно бросил:

- Я не обязан доказывать. Это слово Владыки.

Магистр - смуглый тридцатилетний южанин в желто-черном балахоне - не опустил непроницаемых глаз под таким же пристальным взглядом Владыки. Ордену Псов выгодно было не верить слову натха.

- Наши провидцы проверяли этот хутор месяц назад, - сказал Керрид. - Никто из людей и близко не стоял к проявлению.

- Догадываюсь, магистр. Иначе бы их уже казнили как мерзейшую нечисть.

- И избежали бы сегодняшней крови.

- Ее можно избежать и без казней. В храмах Истины трагедий не происходит.

- В Хороне никогда не будет ваших храмов, пока стоит Черная скала.

Владыка чуть пожал широкими плечами. Не за тем он сюда прибыл, чтобы возобновлять тысячелетние переговоры, заканчивающиеся неизменной клятвой Псов.

- Я пришел предупредить тебя, магистр Керрид. Кто-то начал снимать охранные сферы с нигов, и сегодня утром принесена первая жертва на Алтарь Времен. Именно этим объясняется всплеск единовременных проявлений в мире. Если орден не изменит политику, Псов не станет вместе с Вавилором.

Черноволосый магистр на миг потерял невозмутимость. Жесткие ресницы дрогнули.

- Это угроза?

- Это угроза всем. Первое предупреждение мы уже получили. Лига готова идти на союз с орденом.

- Пока во главе Лиги стоишь ты, нелюдь, союз невозможен.

- Это условие Псов?

- Да.

- Хорошо. Но я выдвигаю встречное. У вас обучается провидица Ребехкара, и она еще не прошла посвящения. Девушка должна быть в Лиге, пока не поздно. Тогда я покину пост Главы.

В глубине черных глаз Керрида мелькнуло изумление: слишком неравноценный обмен. На первый взгляд. Значит… Лига никогда не получит Ребехкару.

- Мы обсудим твое условие, - сказал магистр. - Ответ будет завтра.

Натх резко оттолкнулся веслом от берега. Скрипнул песок, отпуская лодку. Полоска прозрачной воды ширилась. Когда магистра и Владыку разделили сажени три, сверкнула вспышка, словно распустился огромный сверкающий одуванчик.

Керрид прикрыл глаза и сплюнул от злости. Одинокая пустая лодка кружилась на волнах, рядом с ней покачивалось рассохшееся весло с налипшей травинкой на лопасти. Владыка исчез.

Глава 1. Хорон. Обитель Божьих Псов

Ребехкара украдкой зевнула в сложенные ладошки. Через час после чтения «Анналов Азды» и камень будет чувствовать себя не алтарем, а жертвой. Особенно, если сидеть истуканом, не смея пошевелиться, в раскрашенных под яичный желток стенах с красными прожилками охранных письмен на бревнах длинного помещения с низким потолком.

Бревна специально так выкрашены, чтобы наставники в рыжих балахонах, сливавшихся со стенами, могли невидимками шастать между учениками, скорченными на камышовых подстилках. Только ткнешь пальчиком в свиток, чтобы развернулся на нужном месте, скосишь глаза в запрещенный к чтению сборник скабрезных изречений Сильвена Серебряной Струны, а рыжая тень, подкравшись, цапнет свиток, да и тебя за шкирку поднимет:

- Та-ак! Я для кого тут распинаюсь, Ребехкара?

Смуглая черноволосая девушка вздрогнула, прогоняя дрему, стрельнула глазами из-под ресниц.

Померещилось. Блеклое желтоватое лицо наставника пока находилось на безопасном расстоянии, но обращено было к ней.

Ребехкара опустила ресницы и тут же покосилась в окно. На внутреннем дворике, засыпанном толстым слоем песка, разминались старшие ученики с деревянными мечами. Быстрые, стремительные, как звери. Каждый из них сам – орудие для убийства людей и нелюдей, заточенное под нужды ордена.

Глаз не успевал следить за быстрыми движениями. Слышались глухие удары, резкие выдохи. Девушка вздохнула с завистью: Псицам ордена мечи не положены, а ей, провидице, тем более.

Наставник Мондорт с седой косичкой, уснувшей на могучем рыжем плече, захлопнул книгу и неожиданно гаркнул так, что даже косичка в страхе юркнула за его спину:

- Встать!

Ученики вспорхнули стайкой потревоженных воробьев – все в одинаковых бурых штанах и таких же неприметных по цвету холщовых рубахах, перевязанных узкими поясами в несколько оборотов, тонкими и крепкими, с крюками на концах – и тросик, и удавка, и рыболовная снасть. И большинство из них – сироты, дети проявившихся родителей. Нелюди уже не возвращались к брошенным семьям.

- Вот ты, – ткнул старик в ближайшего мальчишку лет тринадцати, – повтори Анналы Азды, третье знамение конца, строка вторая.