Лучшая иллюзия страны

Пусть уведомление о том, что она прошла во второй тур, Алзу и не удивило, но всё равно чрезвычайно обрадовало. И этой радостью она решила поделиться с теми, кто ей помог: с Шелли и с Летуром. Тем более это было несложно – всего-то и требовалось пригласить их в кондитерскую «Сахарная бабочка», где продавали в том числе и «Воздушные грезы». Правда, заставить Летура позволить девушке оплатить его порцию оказалось потруднее, но Алза справилась и с этой задачей.

Они отлично провели время, наслаждаясь кондитерскими чудесами и прекрасным чаем, а заодно и обсудили, какое животное Алзе стоит выбрать для второго тура.

– Нужно что-то простое, но милое, – высказалась Шелли.

– Согласен, – поддержал её Летур. – Животное должно быть такое, чтобы его можно было легко изобразить с натуры, причем и чтобы само по себе изображение было не слишком для тебя сложным, и чтобы у тебя имелась возможность наблюдать за животным столько, сколько понадобится, ведь нужно еще и движения этого конкретного животного воспроизвести.

– Разве это обязательно? – заинтересовалась Шелли. – Чтобы и внешность, и движения были от одной и той же особи?

– Ну конечно! – уверенно кивнул Летур. – Ведь и люди, и животные двигаются определенным образом в зависимости от строения тела, а оно индивидуально.

– Летур прав, – согласилась Алза. – Чтобы выглядело естественно, нужно сделать именно так.

– И кого же ты будешь изображать? – спросила Шелли.

– Наверное, Хрюмзика, – задумчиво протянула Алза.

– Отличный выбор! – Шелли рассмеялась. – Он милый, и наблюдать за ним ты сможешь сколько угодно.

– А Хрюмзик – это поросенок? – уточнил Летур.

– Нет! – Алза с улыбкой покачала головой. – Это пес, который живет при больнице. Считается, что он сторожевой, но, мне кажется, Хрюмзик, скорее, составляет сторожам компанию, чем что-то охраняет.

***

Хрюмзик был ужасно забавным: если бы не размер – а ростом он был Алзе примерно до середины бедра – то напоминал бы мягкую игрушку. Палевый с рыжим отливом, морда широкая, ушки острые, хвост колечком, на голове и лапах шерсть курчавая, а на спине – прямая, примерно в палец длиной, и распадается посередине на ровный пробор, словно специально сделанный.

Изготовление вещественной иллюзии Хрюмзика заняло у Алзы целых три вечера: со скелетом и прочей собачьей начинкой она справилась быстро, а вот с шерстью пришлось помучиться, да и воспроизведение выразительной морды и не менее выразительного хвоста далось ей непросто.

Работать с Хрюмзиком было легко. Характер пес имел дружелюбный – всем знакомым он не только радостно махал хвостом, но и охотно подавал лапу, и за угощение, и просто так. Однако нельзя было сказать, что Хрюмзик вовсе лишен сторожевых качеств – и слух, и обоняние у него были отменные. А то, что ловить воров ему не приходилось, так это потому, что на окружавшую небольшой больничный сквер кованую ограду, увенчанную острыми пиками, были наложены превосходные охранные заклинания.

Зато мелкую живность Хрюмзик чуял прекрасно: не только заглядывавшую в сквер в надежде на подачки посетителей белку гонял со звонким лаем, но и на порой забредавших невесть откуда мышей охотился с удовольствием. Крыс охранный контур не пропускал, а вот мыши просачивались почему-то, возможно, были слишком мелкими, чтобы на них срабатывала защита.

Подобная нетерпимость к грызунам вызывала живой отклик в сердце больничного завхоза госпожи Барияки, всегда находившей для Хрюмзика не только доброе слово, но и вкусную косточку.

– Хрюмзичек наш куда лучше кота, – сложив на пышной груди руки, с умилением говорила она, – и мышей ловит, и никогда не пакостит. Сделает свои дела собачьи под дальним кустиком, да сам и закопает – прелесть, а не животное!

Алза с оценкой собачьих достоинств была полностью согласна, однако изображать Хрюмзика закапывающим продукты своей жизнедеятельности всё же не хотела. Значит, нужно было выбрать что-то другое.

Собака, подающая лапу, – мило, но банально. А Алза, внимательно изучившая подобранные Шелли статьи про победителей прошлых лет, убедилась, что во всех случаях, когда конкурс выигрывали мвилы, не являющиеся художниками, добивались они этого не в последнюю очередь благодаря оригинальности работ.

Пожалуй, стоило изобразить Хрюмзика в процессе выслеживания добычи. Бегущая собака – это слишком сложно, а вот сделать медленно крадущуюся можно было хотя бы попытаться.

И Алза начала наблюдать. Прикрывшись иллюзией пустого пространства, чтобы не вызывать лишних вопросов, она усаживалась в тенечке на позаимствованную из кладовки с разрешения госпожи Барияки старую табуретку и внимательно смотрела, что и как Хрюмзик делает.

Конечно, сидеть подолгу у Алзы времени не было – наблюдать за собакой, конечно, не работа, но и не полноценный отдых. Так что тратила она на это примерно час или полтора, а потом отправлялась домой.

Погони Хрюмзика за белкой выглядели очень зрелищными, но, увы, это было не то, а мыши псу всё никак не попадались. Но наконец-то в среду Алзе повезло: примерно через полчаса после того, как она устроилась на своей табуретке, мирно дремавший в тенечке Хрюмзик вскинул голову и, насторожив уши, начал к чему-то прислушиваться. Поводив носом, пес поднялся и бодро затрусил к забору. Его целью оказался притулившийся в дальнем углу деревянный сарай, в котором хранился садовый инвентарь.