Три секунды до никогда

2.1

Утром Джереми прибыл на пятнадцать минут раньше. Но я находилась уже в офисе и лично, не скрывая садистского удовольствия, продемонстрировала ему рабочее место.

Маленькая тёмная каморка, до самого потолка забитая  папками с бумагами. Еле-еле туда вмещались небольшой офисный стол и простой табурет. Где уж тут разместиться ещё и верзиле в старушечьей инвалидной коляске? Узкое оконце угрюмо синело под потолком и даже не пыталось разогнать светом густую пыльную мглу.

Джереми окинул меня пренебрежительным взглядом и недобро прищурился: «Так вот что ты задумала, дамочка? Чтобы я сам от должности отказался? Ну-ну», – отчётливо читалось в глазах.

Я с трудом сдержала рвущуюся из-под маски «ледяной леди» довольную ухмылку.

– Мы долго не могли найти бухгалтера, – холодным тоном пояснила ему. – Вот документация и накопилась. Нужно разобрать, рассортировать и перепроверить. В общем, ты знаешь, что делать, Джей.

Не дав ему и шанса отпустить в мою сторону что-нибудь колкое и ядовитое, развернулась и, цокая каблучками новых туфель, гордо удалилась в кабинет.

После чего целый день изображала «очень занятого босса». Из кабинета даже носа не показывала. Хотя на самом деле в основном занималась только тем, что просто пялилась невидящим взглядом в журналы, листала сообщения на техномагическом браслете, пила кофе и чутко прислушивалась к тому, что происходит за стенкой.

Инвалидная коляска скрипела, сам Джереми периодически витиевато ругался себе под нос, громко пыхтел, но позиций не сдавал. Упёртый тип.

«Значит, я в нём не ошиблась, такой, как Джереми, меня не предаст», – с удовлетворением размышляла, безразлично взирая, как от доносящихся из-за стены звуков Саманта в очередной раз вздрогнула, скорчила мне рожу, выпучив глаза, и покрутила пальцем у виска.

*  *  *

Чтобы разобраться с тем завалом, который мы ему устроили, Джереми потребовалось всего три дня. Хотя я ожидала, что на это у него уйдёт минимум пять. Он вновь меня приятно удивил.

Когда, явно гордый собой, он с трудом вкатился в кабинет, чтобы отрапортовать о проделанной работе, я привычным ледяным тоном огорошила его сообщением о том, что санитарные службы выявили несоответствие нормам имеющихся в нашем здании пандусов и обязали их переделать.

– Вот это, – пренебрежительно ткнула карандашом в сторону инвалидной коляски, – становится проблемой.

Довольное выражение сползло с лица Джереми.

– Сегодня вечером, чтобы не получить штраф, старые пандусы будут разобраны. Однако средств, чтобы поставить новые, соответствующие стандартам, у нас сейчас нет, – и с язвительной ухмылкой подытожила: – Ты можешь взять отпуск за свой счёт или найти иной выход…

Джереми побагровел. Громко засопев, он пошевелил извилинами и попросил несколько дней отгула, чтобы «навестить родных». Со снисходительным фырканьем я согласилась, и он, гневно играя желваками, выкатился прочь.

– Ой, подруга-а-а… – вновь из «защитного угла» тихо протянула перепуганная насмерть Саманта. – Не знаю, что за игру ты с ним затеяла, но вот помяни моё слово, свернёт он тебе шею в конце концов как цыплёнку… Голыми руками ведь голову оторвёт! Да так, что лекари её обратно не приделают!

Я же тихо рассмеялась в ответ: это мы ещё посмотрим!

Вечером следующего дня на меня с телефонным звонком обрушился доктор Смит. Преисполненный негодования, принялся отчитывать, точно сопливую девочку. Что-де, рассказывая в доверительной беседе о тяжёлой судьбе Джереми, он даже предположить не мог, что собственноручно вверяет пыточные инструменты в руки самой настоящей садистки.

– Я не понимаю, что вы пытаетесь донести до меня, доктор Смит, – устало процедила в трубку, даже не пытаясь быть милой: этот день выпил из меня уже все силы, заставив изрядно помотаться между верфью, офисом и салонами с подержанными магомобилями. – Вы же мне жаловались, что Джереми наотрез отказывался от протеза, предоставленного в качестве компенсации военной страховой компанией. А теперь высказываете, что он приехал и забрал его. Что вас не устраивает?

– Но… но это так не делается! – возмутился в трубке лекарь. – Своими действиями вы вынудили его согласиться на протез! А он должен был сам, понимаете? Сам захотеть его носить!

Это окончательно вывело меня из себя, и я грозно рявкнула, отметая прочь всякую вежливость:

– Не говорите глупостей, доктор! Вы прекрасно понимаете, почему Джереми не соглашался принимать протез! Эта треклятая военная компания пыталась засудить его, обвиняя в ужасающих вещах! Почти в госизмене! Их адвокаты лишили его всего: заслуженных наград, пенсии и даже чуть не посадили! Выставили его агрессивным психопатом с серьёзными расстройствами личности, лишив даже крохотной возможности заработать себе на кусок хлеба! А после, когда ему удалось немного оправдаться, вместо извинений плюнули в него этим протезом! Знаете, доктор, я прекрасно понимаю, почему Джереми не принимал его. Потому что даже у собак есть гордость! А с ним поступили хуже, гораздо хуже, чем с бродячей псиной!

Ошалевший в трубке от моего эмоционального взрыва лекарь молчал и слушал, не перебивая. Немного отдышавшись, я взяла себя в руки и сбавила тон.

– Да, признаю, – продолжила гораздо спокойнее. – Возможно, я в чём-то где-то перегнула палку. Поступила с Джереми жестоко. И может быть, даже низко, подло, вынуждая его принять что-то от тех, кому даже я руку пожать побрезговала бы. Но проблема в том, что такие вещи нельзя свободно купить, а Джереми нужен был этот протез, понимаете? Позарез нужен. Чтобы отпустить всё и начать снова жить. С чистого листа. А сейчас вы строите из себя ханжу и пытаетесь доказать мне, что я поступила негуманно. Что надо было по-другому, но не так. Но спешу вам напомнить, уважаемый доктор Смит, что вам тоже приходится причинять пациентам боль, чтобы сохранить их здоровье. Разве вы не отрезаете им руки-ноги, чтобы не допустить развития гангрены?

– Да, но…

– Джереми не забрал протез и заявил о желании уволиться? – резко перебила врача.

– Нет, и я бы сказал, даже наоборот, полон какой-то решимости, огня… – пробормотал сникший лекарь на другом конце провода.

– В таком случае я не вижу здесь никакой проблемы. Всего доброго!  – холодно процедила ему и повесила трубку.

*Джереми