Ва-Лера. Никто кроме нас

Проводив купца, он опять на пару минут завис, думая, за что же хвататься. Но тут снова дала о себе знать спина.

– Эй ты, – он дернул за рукав пробегающую по коридору девчонку в длинном переднике. – Вели лекаря пригласить.

Девчонка понятливо кивнула и умчалась. Пока шли поиски лекаря, Валера внимательно изучал всё, что было в кабинете. А было там много чего: помимо книг была еще целая стопка тетрадей, исписанных мелким убористым и плохо читаемым почерком. Судя по всему, это были бухгалтерские книги, и Валерке было очень интересно изучить, что же в итоге осталось ему в наследство, но за время ожидания он смог прорваться всего через пару страниц. В тетрадях была явная путаница. А значит, или у покойного (как же приятно это звучит!) супруга был какой-то свой способ записи, или управляющий ворует. Или оба варианта верные.

Помимо тетрадок с записями, Валерка нашел небольшой тайник, где лежало несколько примитивных кошельков с разными монетами. Парень развязал пару ближайших и устроил Лерке допрос.

«Золотой (это же настоящее золото?) — это много или мало? И как он называется?»

«Дурак, как есть дурак, – вздохнул голос. – Конечно, это очень много. Рубль он называется».

«А услуги лекаря сколько стоят»?

«Лекари обычно дорогие, – вздохнул голос. – Может даже серебряный запросить. А чародей и подавно золотом берет».

Валерка согласно кивнул и, выбрав пару серебряных монет и горсть медяков, остальное запихал обратно. Никаких угрызений совести он не испытывал. Это же теперь его деньги.

– Вот, барынька, привела как есть, – звонко крикнула девчонка, подталкивая в спину невысокую, полноватую женщину. Была она одета бедно, но опрятно. Седые волосы были убраны под чистую без какой-либо вышивки косынку.

– Лекарь? – удивился парень.

– Повивальная бабка я, – негромко сказала женщина и поклонилась.

– А нафига мне повитуха? – удивился Валерка. – Я же лекаря звал. Мне спину лечить, а не рожать.

– Так а нетути больше никого, – опять подала голос девчонка. – Лекарь изволил утром в столицу уехать, у него там какой-то се-ми-на-рус, или что-то такое. Ученик его в канаве пьяный по такому случаю лежит. Как бы и вовсе к утру не замерз. Вот, кто был, того и позвали. Чародей еще, правда, есть…

– Нет, чародея не надо, – согласился парень.

Валерка задумался, опять запустив пятерню в волосы. На ощупь голова уже давно напоминала воронье гнездо.

– Вели ученика из канавы вынуть, – решил Валерка. – И у нас там кинь куда. Может, пригодится.

– Сей момент, барынька, – поклонилась девка и проворно убежала. Повитуха продолжала стоять, глядя в пол.

– Ладно, – поманил ее ближе Валера. – Вы же, небось, все равно в травмах и кровотечениях понимаете? Я понимаю, у вас специализация узкая…

– Не извольте беспокоиться, барыня, – кивнула женщина, – я, когда лекарь не знает, и другие хвори пользую. Ученик-то его немного бестолковый.

– Признаться, я от местного лекаря тоже не в восторге, – отозвался Валера, вспомнив действия, вернее бездействия того на свадебном пиру. – Да и лекарства у него отстойные.

За разговором он избавился от сарафана и нижней рубахи. Сейчас, после вмешательства чародея, кровотечение прекратилось, но судя по ощущениям, спина являла собой ужасное зрелище.

К чести повитухи, она удержалась от замечаний не по делу:

– Вот здесь нагноение, надо чистить. Если сейчас заразу не убрать, то плохо дело будет. А вот тут зашить бы, уж больно глубоко рассечено. Но шрамы всё одно останутся.

– Что-то надо? – спросил Валерка. – Самогону, может велеть подать?

– Я бы не рекомендовала вам, барыня, самогон сейчас принимать, – заметила повитуха. – У пьяных кровотечение усиливается. А ежели вы прям сильно боли боитесь, так у меня есть успокаивающая настойка. На грибах.

Пока повитуха говорила Валерка внимательно рассматривал ее. Особенно руки. Были они чистыми, с коротко стриженными ногтями и без колец. Хотя, кажется, даже у дворовой девки на пальчиках мелькали колечки.

– Потерплю, – решил парень. – Если это те грибы, про которые я думаю, то с ними надо бы поаккуратнее. А самогоном я предлагала раны обрабатывать. Или у вас даже до такого еще не додумались?

– Не извольте беспокоиться, – с каким-то пониманием отозвалась повитуха. – Может, вам на кровать лучше лечь?

Но при мысли о супружеском ложе у Валерки заныли разом все зубы, так что он только махнул рукой и, постелив на пол сарафан, лег поверх.

– Приступайте.

Было адски больно, так что Валерка, как ни пытался, но стоны сдержать смог не все. В голове выла Лерка, которой почему-то тоже было больно. И это никак не способствовало обретению душевного равновесия.

– Вот, готово, барыня, – наконец сказала повитуха, отступая и несколько отстраненно осматривая творение рук своих. От поясницы до шеи Валерка был замотан в кучу самодельных бинтов, на полу осталась лежать небольшая кучка перевязочных средств в крови и гное.

– Спасибо, – кивнул Валерка, торопливо и ужасно неловко натягивая исподнюю рубаху. Верхний сарафан оказался безнадежно мятым и грязным. Честно говоря, и исподняя рубаха была не первой и даже не второй свежести, но ее хотя бы не видно.

Повитуха ему скорее понравилась. Несмотря на болезненность процедуры, действовала она умело и на вопросы отвечала четко и по существу. И в снадобьях использовала травы, а не всякие девичьи слезы сомнительной чистоты и свежести.

Валерка протянул ей одну серебряную монету, но тут женщина неожиданно побледнела и замахала руками.

– Берите, – удивленно сказал парень. – Или мало? Может, вы дороже берете, чем лекари? Но так я же не рожал.

– Господь с тобой, деточка, – от удивления повитуха пустила петуха. – Мои услуги стоят пару медяшек. Я же не лекарь, не ученая. Академиев не кончала, так, чему меня научили, да что сама вызнать сумела.

– Пока я особых ошибок не заметил, – буркнул парень. – А лекарь ваш вообще дурак. Берите. Я никому не скажу. Считайте чаевыми.

Повитуха несколько раз поклонилась и наконец решилась взять деньги.

Убедившись, что повитуха ушла, Валерка все же вернулся в спальню. Где-то здесь должны быть его сундуки, а в них свежая одежда. Он собирался познакомиться со слугами, а для этого было бы неплохо приодеться. Грязный окровавленный сарафан точно не поможет добиться их уважения. Валерка запоздало подумал, что перед перевязкой можно было бы принять ванну, но теперь об этом думать было поздно.

Сундуки нашлись возле огромного ложа, с которого никто даже не подумал убрать кровавую простыню. Ладно хоть убрали тело покойного супруга. Валерка торопливо переоделся и, преисполненный праведного гнева, велел собрать всех слуг, где их там можно собрать, и проводить туда его.

– Слушайте сюда, – велел он, в сопровождении той же самой девчонки спускаясь в огромный зал, где вчера проходило пиршество. – Значит, теперь я вдова и самая тут главная, – Валерка старался говорить уверенно и достаточно просто, чтобы его смогли понять даже самые недалекие работники. – Если кто-то желает получить расчёт и уволиться, то можете об этом мне сказать. Если нет, то представьтесь и расскажите, кто вы и кем работаете.

К его удивлению, все молчали, а после начали послушно представляться:

– Прохор я, управляющий делами вашего супруга, упокой Боже душу его, – мужик был весьма упитан и округл, его короткая борода лоснилась, зато на голове робко пробивалась лысина.

– Алевтина– ключница, – неглубоко склонилась сухопарая и высокая женщина с каким-то желтым лицом.

– Игнат, кухонный рабочий.

– Василий, дворовой.

– Манька, повариха я.

Представились все, вплоть до дворовых мальчишек, которые смотрели на Валеру раскрыв рот. Тот выслушал всех и велел расходиться по рабочим местам, пообещав проверить работу каждого и заглянуть в самый дальний угол.

– А вас, Прохор, я попрошу пройти в кабинет, – заметил Валера. Тот недовольно поморщился, но подчинился, пристроившись сзади и тяжело дыша. – Желаете взвару?