Предатель. Временная жена

Утро наступает слишком быстро. Как будто успеваю только моргнуть, как в глаза ударяет солнечный свет. С неохотой разлепляю веки, осматриваюсь.

События ночи как ушат воды. Резко сажусь на диване, морщусь. Глаза жжет, голова тяжелая, во рту пересохло. Как будто вчера я вместе с Даней в клубе тусовалась.

Встряхиваю волосами. Внизу живота неприятно тянет. Плетусь в ванную на первом этаже. Наверху тишина, которая мне только на руку. Боюсь я сейчас пересекаться с Даней. Вдруг я не смогу сделать лицо тяпкой. Выдам себя.

Ночью я приняла решение не показывать, что меня произошедшее как-то задело. Это мой выбор. Даня стал моим мужчиной, и мне даже понравилось, до того, как она назвал меня чужим именем.

Передергиваю плечами. Так… выкинуть из головы и жить дальше.

Успеваю помыться, приготовить омлет, когда со второго этажа сбегает Кудрявцев. Тоже после душа. С подозрением смотрит на меня. Стараюсь взять себя в руки, хотя хочется закрыться от его взгляда.

— Доброе утро.

Угукаю. Наливаю себе чай, накладываю завтрак.

— А как я оказался у тебя в спальне?

Этот вопрос сбивает с толку. Закашливаюсь. Поднимаю на Даню вопросительный взгляд, впервые решаясь посмотреть ему в лицо. Он задает этот вопрос на полном серьезе.

— Приперся в пьяном угаре, — дергаю плечом.

У меня даже получается взять себя в руки. Голос не дрожит, да я и сама расслаблена. Вот это я молодец. Горжусь собой.

— А почему я был голый? — Даня переходит на шепот, садится напротив.

Выглядит слегка помятым, но жить будет. Я тут же вскакиваю на ноги, начинаю изображать бурную деятельность.

— Ты завтракать будешь? Я тут омлет сделала…с ветчиной.

Вот уж точно я не готова обсуждать с Кудрявцевым его наготу. Тем более память услужливо подкидывает картинки, как он стягивает с себя одежду. Прикусываю губу до боли, чтобы вернуться в реальность.

Остро ощущаю тот момент, когда Даня подходит ко мне вплотную со спины, слегка прижимает к кухонному гарнитуру. Мое дыхание сбивается, сердце замирает.

— Я тебя как-то обидел, Ромашка?

Жую губу. Не нахожу в себе сил ответить, поэтому мотаю головой.

— Никак ты меня не обидел. Вперся, рухнул, а я пошла спать в гостиную.

Боже, зачем я ему вру?

Хотя… лучше сейчас соврать, чем напоминать, что этой ночью, вообще-то, он лишил меня невинности. Не хочу я выпрашивать что-то у Дани. Да и не нужно мне от него ничего.

Права я была в том, что он не способен на серьезное что-то. Ему главное — развлечься.

— Мне надо на зачет, Дань. Выпусти.

Разворачиваюсь. Вздрагиваю, когда Даня наклоняется к моему лицу слишком близко. Хмурится, пытается найти что-то в моем лице. Шарит по нему глазами.

— Точно порядок?

Киваю.

Да даже под дулом пистолета я не признаюсь, что мы занимались сексом. Это так унизительно, когда парень об этом забывает, как о ничего не значащем моменте в своей жизни.

— Блин, — он закусывает губу, — прости, что напугал. Прикинь, – ерошит волосы, которые и так торчат в разные стороны, – выпил всего пару рюмок, и как отключило. Вспышками что-то помню. Даже не помню, как до дома ехал. Надо бросать пить…

Хмыкает.

— Давно пора.

Поражаюсь своей выдержке. Внутри все огнем горит, а я говорю так, как будто сердце не разрывается на части. Даже пытаюсь выдавить улыбку. Сейчас я рада, что…крови не было. И что Даня никак не догадается, что было между нами.

Это слишком сильный удар по моей самооценке.

— Прости, Ромашка.

Угукаю.

— Все в норме, Дань. Отойди. Я опаздываю.

Он оживляется.

— Так давай я тебя подвезу.

У меня от одной мысли, что сейчас мы окажемся в маленьком замкнутом пространстве, к горлу ком подступает. Мне надо сбежать, оказаться один на один с собой и пореветь. В голосину…

И тут на помощь спешит телефон Кудрявцева. Он достает его из кармана домашних штанов. Вижу имя, от которого внутри все застывает.

Настена…

Значит, это не одноразовая девчонка. Эта мысль рвет внутренности на мелкие кусочки. Глаза наполняются слезами.

Подныриваю под руку дани и сбегаю в комнату. Быстро хватаю рюкзак. Даже не позаботившись о том, чтобы проверить нужные учебники. На бегу запрыгиваю в платье-лапшу. Хватаю с вешалки толстовку. Плевать, как я буду во всем этом выглядеть. Нет времени приводить себя в порядок. Даже волосы не до конца просушиваю после ванной. Так высохнут. Выбегаю из квартиры. Сердце колотится отбойным молотком, ребра аж трещат. По щекам уже текут потоки слез. Я некрасиво шмыгаю, вытираю лицо рукавом толстовки.