Попаданка под развод с чудовищем

— Брысь, — мужчина в доспехах бросает взгляд на тинку, и та тоненько взвизгивает. Бледнеет, если так можно сказать про абсолютно черное существо, и начинает быстро пятиться к двери. Я не успеваю и глазом моргнуть, как девочку сдувает из комнаты.

Проводив ее взглядом, мужчина поворачивается ко мне. Кладет ладонь на рукоять длинного меча у себя на боку и медленным движением вынимает его из ножен. Держа оружие в руке, неспешно идет ко мне.

Я впиваюсь побелевшими пальцами в край одеяла и зажмуриваюсь: «Ну, все, Аделаида, закатилась твоя звезда. Сейчас тебя будут убивать…»

Но, подойдя к кровати, мужчина останавливается. Двумя руками берет меч за лезвие и вдруг опускается перед кроватью на одно колено. Склоняет голову и протягивает руки с мечом ко мне.

Четко выговаривая каждое слово, произносит:

— Аделаида Счастхар, я Варбрель, твой слуга… Ты можешь отдавать мне любые приказы, и я их исполню. Можешь отрубить мне голову, и я буду счастлив. Можешь пронзить этим мечом мое сердце, и это будет правильно, если таково твое желание. Мой меч — твой меч. Моя жизнь — твоя жизнь. Клянусь!

Повисает пауза. Я таращусь на мужчину, не понимая, что происходит, а он явно чего-то ждет от меня.

— А… можно я не буду ничего… пронзать? — мямлю я, наконец. Натягиваю повыше одеяло и с опаской смотрю на меч мужчины, все еще протянутый в мою сторону. Не нравится мне все это: и меч страшный, и мужчина выглядит опасным. И клятвы он раздает подозрительные.

Я перевожу взгляд на его лицо. Да, и лицо у него тоже подозрительное. Совершенно бесстрастное, словно каменное. Хотя, если присмотреться, черты у него красивые: тонкий, благородный нос с легкой горбинкой, узкие губы хорошей формы. Еще у мужчины широкие прямые плечи и мощная грудь, затянутая в украшенные серебряной чеканкой доспехи.

Да, привлекательный экземпляр. Но почему-то от него хочется поскорее отвести взгляд. Лучше, вообще, убежать.

Понять бы еще, кто он такой и что ему нужно от меня. А главное, что со мной произошло, и куда я попала?

— Воля госпожи — закон, — произносит мужчина, продолжая стоять на колене и протягивая мне свой меч.

Время идет, я молча смотрю на него, он все так же стоит, вытянув руки и склонив голову.

Интересно, чего он ждет? Может, мне нужно что-то сказать? Например, что я верю его обещанию и беру в свои вассалы? Потом потрогать его меч, как это делали короли в средневековье, принимая клятвы от рыцарей. Надо попробовать…

Сажусь на кровати поудобнее, тянусь к мечу, собираясь прикоснуться и сказать что-нибудь торжественное, в духе пьес про рыцарей. Но тут мою ладонь пронзает болью, словно цапнуло кусачее насекомое. Я дергаю руку к себе, и боль мгновенно исчезает.

Что такое?! Трясу кистью, осматриваю ее — вроде бы все в порядке, на коже никаких ран. Снова тянусь к мечу, но руку опять обжигает болью. Да такой острой, что я даже вскрикиваю.

Мужчина поднимает голову и упирается в меня черными глазами. Странные они у него. Сам он блондин, очень светлый, а глаза черные и какие-то… сморщенные, словно два сушеных чернослива. Ужасные глаза…

— Э-э-э, господин Варбрель, — начинаю я, баюкая руку, в которой продолжает пульсировать боль. — Простите, я не могу принять вашу клятву, потому что не знаю, чем мне это грозит. Но, уверена, мы с вами станем добрыми приятелями и без всяких обещаний с вашей стороны.

Мужчина медленно поднимается с колена, и его бесстрастное лицо искажается странной гримасой. Словно кто-то раз, и поменял красивое лицо на другое, злое и уродливое. Всего на мгновение, и тут же вернул маску спокойствия на место.

Варбрель медленным движением вкладывает свой меч в ножны и произносит тяжелым голосом:

— Вы пожалеете, что не приняли мою клятву, Аделаида Счастхар. — поворачивается и идет к двери.

— Постойте, Варбрель! — зову я. — Как я здесь очутилась? Для чего?! И почему вы называете меня… как там… Счастхар?!

Ответом мне служит звук закрывшейся двери и удаляющиеся гулкие шаги. Ну вот, поговорили, называется. Может, зря я не потрогала его меч?

Перевожу взгляд на свою ладонь, пульсация в которой начала утихать одновременно с хлопком закрывшейся двери. Внимательно ее рассматриваю и не вижу ничего необычного. Никаких ран или следов от укусов насекомых. Никаких порезов, могущих вызвать болезненные ощущения. Странное дело.

Кручу бабушкино колечко на безымянном пальце и решаю снять его — в этом пальце боль была самой сильной. Может, от кольца у меня появилась аллергия? Все-таки это дешевый сплав с непонятно какими добавками, кто знает, какую реакцию он может вызвать.

Тяну серебристый ободок с пальца, но он и не думает сдвинуться.

Я снова тяну, и опять безрезультатно! Колечко свободно крутится на пальце, но сниматься отказывается наотрез!

Подписаться на страничку автора