Соль и вино

Глава 28.

♫ Benji & Fede - Magnifico difetto♫

Антонио сидел спиной ко мне, на самом краешке берега Санта-Луче. Золотые кудри его были скрыты тенью раскидистых ветвей, от чего стали цвета пшеницы, а голова запрокинулась к небу в расслабленной неге. Хоть глаз его я не видела, но была уверена, что те прикрыты, и ресницы отбрасывают тоненькие лучи теней на щеки.

Волнующее предвкушение зацарапало грудь. Мне хотелось растянуть этот миг ожидания — ожидание его похвалы или же ругани, было томительным, но в то же время приятным. Я ведь справилась. Смогла все изменить. Медленно приблизившись к нему, опустилась подле. Глаза его вправду были закрыты, и лишь краешек губ дрогнул в улыбке, когда он услышал шорох шелковых юбок.

Воды озера Санта-Луче мягко журчали в ласке рассветного солнца. Оно всегда казалось мне больше. Глубже и страшнее. Но теперь… Теперь лазурная гладь лишилась ледяной изморози страха, ее поверхность больше не таила под собой слезы и крики. Только небо отражалось в нем — голубое и бесконечное, и фигуры двух людей, сидящих бок о бок на берегу.

Невесомый смешок скользнул с братских губ. В глазах сверкнула мальчишеская радость, когда они поднялись, и он усмехнулся еще раз и еще, а затем дал себе волю — рассмеялся так громко и заливисто, что голова его запрокинулась, и заразительный смех передался и мне.

- Нырнула в море… - Сказал он, наконец отсмеявшись. - Нырнула в море! Чем думала, Клариче?!

- Не знаю! - Я утирала пальцами выступившие в уголках глаз слезы. - Что мне оставалось делать?

- Ох, ослик, какая ж ты… Безрассудная! Флоренция изменила тебя!

- Флоренция… - Глубоко вздохнув, я обхватила колени, положила на них подбородок.

- Судишь о республике все так же, как раньше?

- Нет… Не думаю, что мне хотелось бы остаться там навсегда. Но теперь она… Знаешь, теперь ее улицы как будто бы стали другими. Они…

- Наполнились тобой?

- Да. И лицами, которые я знаю, и воспоминаниями, которые меня с ними связывают. И ведь эти воспоминания, они такие… Хорошие. - Я спрятала лицо в колени, позволяя себе дать волю чувствам. - Я так ругаю себя за то, что этого могло никогда не случиться, Антонио. Что я могла так и не оказаться там. Не узнать Флоренции. Не узнать Алонзо.

- Эй, я не слышу, что ты там бубнишь.

- Ай, все, ничего не бубню! - Вспыхнула я, поднимая заплаканное лицо.

- Я знаю, что этого могло никогда не случиться, и что ты потеряла много времени. Но ведь это случилось, верно? С тобой. Знаешь… Пожалуй, это и должно было случиться с тобой. Это должна была быть ты.

- Почему? - Шмыгнула я.

- Хоть я думаю, что справилась ты ужасно, и надо было раньше обо всем догадаться, но… Ты справилась. Сделала и то, что должно — ради семьи, и то, чего так желала — ради себя. Вернула хозяина винодельне и вышла замуж по любви. Кому еще доступна такая роскошь?.. - Вышедшее из-за ветвей солнце очертило золотой нимб вокруг его головы. - И ты обрела подругу. И брата. И Кошку, Господи, прости!

Я легко усмехнулась его словам, успокаиваясь.

- Ты молодец, Клариче. Дедушка гордился бы тобой.

- А мне кажется, он бы сам меня утопил, если б узнал. Да и знакомства с папой или дожем я так и не свела, и затея с кардиналом обернулась прахом...

- Не все сразу, ослик, у тебя будет полно времени. А об Алато мы бы ему не рассказали, верно? Да и у тебя еще остался человек, чьего гнева я бы опасался.

- Контессина?

- Контессина. Вот шуму-то будет… Ох и не завидую я тебе!

- Она поймет! Должна понять, я... Я люблю его.

Склонив голову, Антонио загадочно улыбнулся. С минуту взгляд его блуждал по моему лицу, после чего он поднялся, отряхивая ладони о брюки.

- Эй, ты куда?

- Как, куда? Ты думаешь, завтрак сам себя съест, а вино само себя выпьет?

- Я с тобой! - Стремительно поднялась я.

- Нет, тебе тоже пора, Клариче. Ты уже совсем здорова.

- Здорова?..

- Да. Они так переживали о тебе… Особенно та, темненькая.

- Что?..

- Не называй первенца моим именем. - Сказал он совсем тихо, подходя ближе.

- Что? Почему?..

- Господь благословил тебя, Клариче. И я… Я тоже благословляю.

Лишь на миг он заключил меня в крепкие объятия, после чего образ его начал таять, а солнце стало вдруг таким ярким, что все вокруг потонуло в его ослепляющих лучах.

***

Два разноцветных глаза появились из темноты, загораживая потолок флорентийских покоев. Я даже вздохнуть не смогла от испуга — совсем ведь не почувствовала веса пушистых лап на груди!

- Мяу! - Прикрикнула Кошка, вкладывая в мяуканье самую крайнюю степень своего недовольства. Ее требования были ясны, как день — она приказывала немедленно подняться и идти просить для нее молока.

А я, расчувствовавшаяся, все еще опьяненная сладким сном, и не заметила ее строптивости — прижала черный комочек к груди и принялась осыпать поцелуями пушистый лобик.

- Ах, Кошка! Что ты здесь делаешь?! Была ведь на винодельне!

- Мя-я-яу! - Заворчала она, пытаясь выкарабкаться из плена моих рук.

- Нет, не пущу! Не пущу, не пущу, не пущу! - Смеялась я, продолжая целовать несчастное животное. Кашель прошел еще пару дней назад, а сейчас я могла и дышать полной грудью, и даже смеяться. - Налью тебе молока. И, хочешь, рыбки попросим? Или, даже так — я чувствую себя прекрасно, поэтому спущусь к завтраку, и тогда дам тебе сыра прямо со стола! Хочешь?

- Мя-а-а-ау! - Мольба о помощи стала громче, а потому я поспешила отпустить любимое создание, и та мигом спрыгнула с кровати.

- Все равно люблю тебя! - Кричала я черному хвостику, что спешил сбежать из покоев. - И спасибо! Я знаю, что ты пыталась рассказать мне! И предупредить! Я все поняла! Почти вовремя… - Перевела взгляд на шелковые простыни. - Почти вовремя…

Хм... Вот и призналась в любви ей. А Алонзо так и не призналась. Но ведь и он тоже… - Тряхнула головой, из-за чего черные пряди заволокли глаза. - Нет, сначала завтрак. Потом — все остальное. Как же я по всем соскучилась!

Подгоняемая радостным предвкушением, босыми ногами я прошлепала к ванной, объятую туманом горячего пара.

***

Надо спросить. Открыть рот и спросить, это ведь… это ведь должно быть просто!

Но это не было просто, в ином случае я бы давно выспросила у служанки ответы на волнующие меня вопросы. Волнующие… В самых разных смыслах.

Две недели болезни тянулись густой патокой, а потому времени, чтобы переживать о грядущей брачной ночи, у меня было достаточно.

Это несправедливо. Так несправедливо, что у него было много женщин, и он явно знает, что делать! А я… Представляю лишь в общих чертах.

Что, если сделаю что-то не так?

Или не понравлюсь ему?

Будет ли больно?

Я должна… Что я должна делать?

У Контессины такое спрашивать я никогда бы не рискнула, да и она все еще была на винодельне, хоть и в каждом новом письме грозилась приехать и поставить меня на ноги. Разумеется, о похищении мы ей ничего не сказали. Как утаили это от всего остального города. Мое обручение с Алонзо тоже оставалось тайной для всех, кроме Эмилио, и даже кормилице я рассказывать не спешила.

Как только я слегла, дядя написал ей, что сам в плаванье не отправился, а дела винодельни во Флоренции требовали моего незамедлительного прибытия. И лишь затем я поведала ей о болезни.

А о браке так и не сказала… Такое лучше говорить лично, но ведь это лишь оправдание, не так ли? Когда она узнает, что я вышла замуж без нее, да еще и за Алонзо...

- Хулия? - Пискнула я, прижимая протянутое полотенце к мокрой груди. - Скажи, а как… То есть… Ну… Что я пропустила, пока болела?

Трусиха! В море прыгнуть не испугалась, а спросить о подобном боюсь?!

- Ох, да чего только не произошло за эти пару недель! Дайте-ка подумать… - Служанка уперла руки в бедра, а взгляд темных глаз опустился к стекающей на пол воде. - Во-первых, на днях с винодельни вам кормилица сундук с платьями прислала, а то ж вы забрали все, когда уезжали. С ним и Кошка прибыла, соскучилась по вам, видать. А в городе… В городе много чего случилось, но из того, что вам интересно могло бы быть — мессир Галеотти республику покинул. Одни говорят, что сбежал за море от чего-то, другие — что в Рим поехал невесту искать, но что-то я этим слухам не верю, чего ему, тут жену не выбрать? - Верно думаешь, не этот слух правдивый. - Весть о вашей же грядущей свадьбе уже все дома облетела, обижаются многие, что большое празднество в городе не сделаете.