(Не) пара для вампирессы

Пора бы уже смириться с одной непререкаемой истиной: если ты оказался в самом центре безумного водоворота событий, тебе из него не выбраться, как ни рыпайся.

Стоило мне принять решение абстрагироваться и пустить происходящее на самотёк, как всё стало ещё хуже.

Я не успел прожить и нескольких нормальных дней, когда с номера Барнса пришло короткое сообщение, вновь перевернувшее мир с ног на голову: Дженну увезли в реанимацию прямо из «Сердца»!

Как выяснилось позже, сообщение написала Кэтрин.

Дэйв сорвался в центральный госпиталь вместе с бригадой первой помощи (кто бы мог подумать!), оставив в своём заведении не только смартфон, но и насмерть перепуганную помощницу посреди грандиозного скандала.

В общем, ни единое злоключение, случающееся на территории Лоско-сити, очевидно, не обходит меня стороной.

Памятуя о заслугах друга, я срочным делом выдвинулся в Фалкон разгребать последствия вместе с Моран, несмотря на то, что я в отличие от неё никаких полномочий в клубе агента не имел. Зато обладал морально-волевыми качествами.

Ночка выдалась весёлая, и, хотя мы с Дэвидом радели за общее дело, мы умудрились разминуться и не сумели обмолвиться и парой слов.

У секретарши тоже зуб на зуб попадал через раз, так что добиться от неё адекватного пересказа событий я так и не сумел и ограничился крайне смутным представлением о случившемся.

Нужно ли уточнять, что следующие сутки Дэйв провёл в такой беготне и запарке, что я мог ему лишь посочувствовать?

Подозреваю, что у бедняги не находилось времени даже вздохнуть, не то что позвонить, так что я решил проявить тактичность.

Во-первых, я уже сделал всё, что мог. Во-вторых, меня произошедшее не касалось. Райнер была моей подругой, и я за неё переживал, но предпочитал не лезть в чужие дела.

И раз уж я ничего не мог изменить, оставалось ждать.

На второй день мне снова пришло сообщение – на этот раз с личного номера яфрейца и, судя по манере, набранное его быстрой рукой.

Друг сообщал, что Дженну можно увидеть и она сильно нуждается в поддержке.

У Барнса оставались незавершённые дела, поэтому он надеялся подъехать ближе к закрытию посещений, а я собирался добраться до клиники раньше, раскидав последние съёмки по другим дням.

В итоге мы договорились пересечься и наконец поговорить.

Пожалуй, то, что я ехал навестить подругу, попавшую в больницу, было самым нормальным за последние дни, а то и недели.

Оставалось неясным, по какой причине она там оказалась, но, впрочем, в «Сердце» ни дня не обходилось без происшествий.

Дэйв и сам не раз с горькой улыбкой замечал, что является владельцем редкого серпентария. Главное – всё обошлось, и я настраивался на обычный шутливый диалог между двумя друзьями.

Восемь ярусов спустя мне пришлось убедиться, что от обычного в моей жизни не осталось ровным счётом ничего. И сколько бы я ни противился судьбе, последствия одного неосторожного выбора настигали меня повсюду.

Открывая дверь в палату Дженны, я никак не мог ожидать, что вместе с заснувшей под капельницей подругой обнаружу вампиршу, впившуюся в горло…

Это что, Лемейн?!

В ту долгую минуту, что я замер в ступоре, меня накрыло острым ощущением дежавю. Пусть обстановка сменилась, действующие лица и конфликт остались те же. Разве что на этот раз моё вмешательство ничуть не смутило упырицу.

Не отнимая окровавленных губ от шеи безвольной Камиллы, Николь взглянула на меня алыми глазами, лишёнными всего человеческого, кроме, быть может, холодной насмешки. Издевательский взгляд привёл в чувство, и я метнулся на помощь гетере.

Увы, сытая бессмертная реагировала и двигалась намного быстрее меня.

С лёгкостью хищной кошки скользнула к окну, утаскивая за собой ослабевшую жертву, и, наконец, вырвала клыки из тонкой шейки девушки. Слизнула кровь с губ и улыбнулась, будто сам дьявол.

Я сглотнул и сделал к ним осторожный шаг, поднял руки в умоляющем жесте, предчувствуя недоброе при виде заострившихся черт. Знакомых и в то же время чужих.

– Николь… – произнёс как можно мягче, стараясь потянуть время.

Вампирша обнажила клыки и покачала головой, словно советовала не совершать опрометчивых поступков. Пронзительные глаза будто видели каждую мысль задолго до того, как она успеет сформироваться у меня в голове.

Изящная ладонь легла на скулу Лемейн, вторая накрыла затылок. С болезненной ясностью осознав, что произойдёт, я бросился вперёд. Жуткий хруст, в безмолвном противостоянии показавшийся оглушительным, свидетельствовал о том, что я не успел.

Одним коротким движением бессмертная свернула Камилле шею.

Полуприкрытые глаза красавицы помутнели, и голова завалилась на бок. Всё так же зловеще улыбаясь, Николь стёрла кровь с лица и шеи убитой девушки, перехватила её за шкирку и вышвырнула в окно.

Осколки с тонким звоном брызнули в палату, и я был вынужден закрыть предплечьем лицо.

Долю минуты меня занимал вопрос, сколько же силы заключено в миниатюрном женском теле, раз она с лёгкостью сумела разбить другим женским телом укреплённое стекло, а затем мне пришлось ощутить зловещую силу на себе.

Молнией мелькнув перед глазами, вампирша схватила меня за горло и подняла над полом.

Меня – высокого, накаченного мужика!

– Не вставай у меня на пути, Кросс!

Опасно сузив глаза, выдохнула в губы девушка и ударила спиной об стену с такой силой, что из груди выбило воздух, а сознание на несколько минут изменило мне.

По крайней мере, картинку перед глазами поглотила плотная тьма, и последним, что запомнилось, было то, как ноги отказались подчиняться, и я самым позорным образом шмякнулся на землю.

Из палаты Дженны я выползал на полусогнутых.

Во-первых, приложили меня знатно: непроглядная завеса перед глазами через некоторое время рассеялась, а вот ноющая боль в затылке исчезать не спешила.

Во-вторых, увиденное, мягко говоря, подкашивало. Мне и рот-то удалось закрыть не сразу.

Я пребывал в ступоре, и единственная здравая мысль, сумевшая пробиться в оглушённое сознание, подсказывала, что, если я в срочном порядке не уберусь с места преступления, то на меня повесят убийство, которого я не совершал.

Шум борьбы и звон разбитого стекла не могли не привлечь весь ближайший персонал клиники, не говоря уже о трупе на её территории.

Соображал я, словно в страшном сне, где ты не можешь ни закричать, ни убежать от преследования. Ноги налились свинцом и двигались с трудом. Осмотревшись ошалевшим взглядом, я отметил, что безмятежная Райнер спит в больничной постели.

Чёрт, как же я ей завидовал в тот миг!

Отчего-то меня тоже нестерпимо клонило в сон.

Мысли путались, череп раскалывался от боли. Возможности задуматься о камерах слежения и просчитать каждый свой шаг, у меня не было, так что я принял единственное возможное в той ситуации решение: текать из палаты обходными путями.

Не знаю, чем заслужил подобное везение, но с медиками и охраной я разминулся. Стараясь сохранять спокойствие, спустился по боковой лестнице и прислушался.

Госпиталь гудел точь-в-точь как моя голова.

Решив не испытывать судьбу, я вышел в холл, на ходу накидывая верхнюю одежду.

Должно быть, действие сместилось к телу пострадавшей, поскольку у дверей я не застал никого, кроме пары белых, как мел, посетителей, и беспрепятственно покинул стены злосчастного госпиталя.

Только в тёплом салоне э-мобиля понял, что меня колотит.

Руки ходили ходуном, и я удивился, как сумел вызвать транспортное средство и ничего не заметить.

Откинувшись на спинку сидения, запустил ледяные пальцы в волосы и попытался отключиться от происходящего, пока у меня в мозгу не лопнул какой-нибудь жизненно важный сосуд.

Судя по усилившейся тупой боли, угроза была налицо.

Как в бреду я рассчитался с водителем и дотащил ослабевшее тело до студии, где, не раздеваясь, завалился в постель, благословив прошлого себя, решившего взять на вторую половину дня выходной.