Отец по ошибке

Она стояла возле пирса и смотрела на море, обнимая себя за плечи. Я узнал её силуэт издалека и поспешил навстречу, едва не срываясь на бег — всё внутри меня отчего-то вспыхнуло, взволновалось от непременного желания как можно скорее оказаться рядом.
 Погода была ветреная, но холодно не было. Однако то, как она безуспешно куталась от непогоды в свою маленькую кофточку, вызвало у меня беспокойство. Это мне, толстокожему здоровенному жлобу, не холодно, а Вере, как знать…
 Я стащил с себя пиджак, удивившись, что она всё ещё меня не заметила, и аккуратно накинул его ей на плечи.
 — Ой… это вы?
 — Не вы, а ты. Мы же вчера договорились, Вер?
 Она смущённо улыбнулась, из-за чего на щеках появились до одури симпатичные ямочки, и сказала ещё тише, явно смущаясь:
 — Ты. Здравс… твуй… Арсений.
 — И тебе доброе утро.
 Вера с сомнением посмотрела на пиджак на своих плечах, но, к моему удовольствию, возражать не стала. Только поправила его аккуратно, чтобы не скатывался, всё же великоват он ей был, на размеров пять. Эх, значит, и правда замёрзла… и куда только её муж смотрит! Отпускать беременную жену одну в такую рань и без нормальной одежды, по погоде!
 Я огляделся вокруг: позади нас стоял небольшой универсал с открытым багажником и огромной круглой наклейкой по борту с надписью «Хорошее место». Ветер разносил по пирсу ароматы моря, кофе и свежей выпечки.
 — Может, кофе для согрева?
 — Беременным же вредно?
 Улыбнулась она, хитро прищурившись, а я прищурился в ответ.
 — И что, ты откажешься?
 Вера опустила взгляд, вовремя поймав начавший сползать пиджак.
 — Нет, конечно. Но я уже пила сегодня. Послушай, Арсений… — она посмотрела на меня, вдруг став неприятно серьёзной, — Я понимаю, что отвлекла от дел, и мне правда неловко, но я совсем не затем…
 — Так.
 Я поднял руки, призывая немного сбавить обороты. Знаю, знаю, что она сейчас скажет. Опять затянет речь о том, что ей неловко, и она так не может, и вообще ей странно принимать какую-либо помощь от незнакомого мужика, а я ещё и веду себя подчёркнуто вежливо, в сравнении с тем, каким козлом предстал перед ней при нашем знакомстве — в общем, нет и ещё раз нет. Сегодня я не тот рассеянный парень, обрёдший надежду через минуту после того, как уже смирился с собственной бесславной кончиной. Сегодня я своего не упущу! Просто кончилось моё время на то, чтобы ещё хоть что-то в этой жизни упустить…
 — Давай сразу расставим всё на свои места. Ты ни от чего меня не отвлекаешь, я сам вчера дал тебе свою визитку именно для того, чтобы ты позвонила, когда придумаешь, как я смогу вернуть тебе долг. А я признаю, что я тебе должен, как бы ты ни отнекивалась. И я, конечно же, не могу стоять тут, на ветру, в своём пиджаке, глядя на то, как ты мёрзнешь, и тем более не предложить тебе кофе, который ты явно любишь, тем более что сейчас утро и прямо в двух шагах от нас его готовят весьма прилично.
 Вера рассеянно улыбнулась.
 — Точно, всё нормально?
 — Точно. — Кивнул я с максимально убедительным видом. — Так что, будешь кофе? Или, может, поедем позавтракаем? Здесь есть поблизости пара хороших кафе…
 — Нет, Арсений. Не надо.
 — Вера, ну я же сказал…
 — Нет-нет, я во всём согласна с тобой. Просто не хочу… позавтракала уже. Я вот по какому делу позвонила.
 Сказала она как-то особенно грустно и снова опустила взгляд на свои кроссовки. Ни дать ни взять маленькая нашкодившая девчонка, пришедшая во всём признаваться родителям.
 — Меня…
 Вера вздрогнула одновременно с тихой мелодией, донёсшейся из внутреннего кармана моего пиджака.
 Я вымученно улыбнулся, пытаясь скрыть досаду. Если бы чёртов пиджак был бы на мне, можно было просто нажать отбой или проигнорировать, но телефон же, паскуда, так и будет жужжать в кармане.
 — Позволишь?
 — А… да…
 Я осторожно оттянул лацкан пиджака на себя и одними пальцами выудил из внутреннего кармана смартфон. Заметил, как Вера напряглась, оттого, что я оказался так близко и даже будто дыхание на миг задержала, внимательно следя за моими руками. Чего это она?
 На экране высветился вчера внесённый в базу номер, подписанный мной простым и понятным: «Бригада Семёныча». Я с сомнением занёс палец над полоской ответа. Чего это они? Зачем бы им мне звонить, если Вера стоит рядом?
 — Да?
 В ответ из трубки мне в уши полетела практически скороговорка:
 — Арсений Викторович, здравствуйте! Извините, что отвлекаем, надо просто узнать, что дальше с воровкой делать? А то тут это… ромалэ подтягиваются, отбить хотят. Костян, конечно, оборону держит, но те того и гляди шмалять начнут. Можно было бы, конечно, их всех положить, но потом с ментурой ещё разбираться… Ефим Семёнович по головке за такое не погладит. Может, нам её и сдать пока? У меня и капитанчик тут знакомый есть, он её примет и сутки точно без проблем подержит, пока решите, что и куда.
  — Так… как тебя там…
 — Юрка… Юрец все зовут, Арсений Викторович.
 — Ладно. Если честно, вот сейчас ничего не понял, с кем у вас проблемы?
 У Юрца на том конце трубки явно произошёл какой-то дисконект данных с реальностью.
 — Ну так мы это, воровайку поймали, которая у Веры Егоровны сумочку увела.
 Я посмотрел на Веру. Она стояла спокойно, отступив на пару шагов, чтобы не мешать разговору, и устало смотрела на то, как невысокие волны разбиваются об пирс. Кажется, она ничего не слышала и не поняла сути нашего с Юрцом разговора, но зато теперь понятно стало, зачем это я ей понадобился в девять утра в субботу на набережной.
 Я откашлялся в кулак, быстро соображая, что к чему и как вырулить ситуацию в свою пользу. Наверно, в той сумочке была куча важных для неё вещей… но как вернуть ей её и не спалиться на слежке?
 — Значит так. Подключай своего знакомого, пусть подержит. Но чужое пусть вернёт и мне потом привезёшь. На сегодня свободны, но завтра чтоб с утра на месте. И в дальнейшем поаккуратнее там, без конфликтов. Ефим Семёнович, если что случиться, не только вам, но и мне кровь за нецелевое использование кадров.
 — Принято, Арсений Викторович! Сделаем в лучшем виде.
 Сказал Юрец с явным облегчением и тут же отключился.
  — Нда… дела…
 — А говоришь, не отвлекаю.
 Я поймал на себе Верин хитрый взгляд и усмехнулся. Ах, если б ты знала от чего… но хорошо, что даже не догадываешься. Это нам с тобой, Вера, на пользу.
 — Не отвлекаешь. Это так. Шальная пуля мимо просвистела.
 Вера улыбнулась, решив, что я шучу. А я не шутил.
 Вот будь бригада Семёныча чуть менее сообразительной, притащили бы с довольными рожами цыганку прямо сюда, на чём спалили бы нашу слежку за Верой, и кончилось бы всякое спокойное наше с ней общение. Она ушла бы в отказ, написала бы на меня заявление в полицию, и всё, никакого бы человеческого разговора у нас с ней больше не вышло.
 У меня аж живот скрутило от этих мыслей. Нет, такого развития событий я точно не хотел.
 — В общем, прости, что отвлёкся. Слушаю тебя внимательно.
 Вера тяжело вздохнула и рассказала мне всё, как было.
 Я, разумеется, громко возмущался для приличия и задумался максимально правдоподобно о том, что же нам с этим делать.
 — И знаешь, мне не то чтобы жалко… и фиг бы с ними, с этими деньгами и ключами! Но там документы все мои были… теперь столько времени потрачу, пока их восстанавливать буду. Очереди эти сидеть…
 — Ну это подожди ещё, может, ничего восстанавливать и не придётся. — Я изо всех сил старался держать морду кирпичом и давил силой воли улыбку Чеширского кота, чтобы не спалиться. — У меня знакомый знакомого есть в местном отделении полиции. Сейчас напрягу пару человечков, чтобы сегодня охрана правопорядка побдительнее здесь была. Заодно поспрашивают, может, знает кто твою Харумэ. Очень, знаешь ли, недальновидно представляться перед ограблением. Уверен, найдут твою пропажу.
 Было очень приятно увидеть, как от моих слов засеяли Верины глаза. Она улыбнулась мне широко, заставив снова проступить на своих щеках эти чудесные ямочки и… протянула мне мой пиджак.
 — Эй, ну-ка, надень обратно, ветер же…
 — Нет, не надо. Спасибо, Арсений. Я пойду уже.
 — За что спасибо-то? Ещё же ничего не сделано.
 — За намерение. — Ни секунды не раздумывая, ответила она. — За то, что приехал сюда в такую рань, что выслушал и без всяких нотаций просто согласился помочь.
 Чудная. Кто же благодарит за такое? И правда, словно не с этой планеты эта Вера… и где? Где, чёрт возьми, её муж? Почему мне позвонила, а не ему? По каким таким важным делам он мотается, ведь нельзя же таких красивых, беспечных, искренних женщин вообще без сопровождения из дома выпускать? Вчера она на ночь глядя одна в кафе сидела, к ней всякие хмыри вроде меня подкатывали, сегодня её обокрали, а завтра что? Украдут или ещё чего хуже?
 Давать свободу переполнившему меня гневу было нельзя, но и отпускать её просто так, в никуда я больше не собирался. Что я, дурак?
 — Подожди, упрямая. Ну вот куда ты пойдёшь? Сама же сказала, в сумке всё было, от ключей до денег. И как мне связаться с тобой, если сумку найдут? Вот.
 Я снова накинул ей на плечи свой пиджак и чуть приобнял, направив нас в нужном мне направлении.
 — К…куда мы идём?
 Испуганно спросила Вера, но, к моему удовольствию, шаг не сбавила, да и руку мою, загребущую со своего плеча не скинула.
 — В мою машину. Поедем, купим тебе телефон, а дальше разберёмся.
 — Арсений, не надо. Никуда я не поеду… и вообще, что ты со мной, как с маленькой? Я сама разберусь.
 — Я и не сомневаюсь, что разберёшься, но, Вер, даже в упрямстве надо знать меру. А если мама в машину к малознакомому дяде садиться не разрешает, тогда сфотографируй мой номерной знак и разошли всем знакомым. Не обсуждается, ты сейчас едешь со мной.
 — Но… но у меня же нет телефона…
 — А я о чём? Вот, сейчас купим тебе телефон, а потом сразу сфотографируешь и разошлёшь.