Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Стекловата

Рассвет Квопа и Алёна встретили на скорости сто километров в час. Байки, наряду с мужчинами и острыми лезвиями, были ещё одной слабостью ведьмы.

Ночь была для осени тёплая, заморозки прошлых дней отступили. А вот сейчас сырость и встречный ветер вымораживали до костей. Хранительница крепко сжимала коленями сиденье, а руками обвила тонкую талию наставницы, и плотно прижалась к ее спине грудью и щекой. Чёрная кожа мотокомбинезона на узкой спине Квопы скрипела и была холодной. Когда езда начала казаться пыткой, двигатель перестал урчать, и байк плавно остановился.

– Дальше пешком, а то на наш моторчик сбегутся все местные заражённые.

Замаскировав мотоцикл в придорожной канаве, заросшей кустарником, девушки двинулись по грунтовке, что шла за деревьями ветрозащитной полосы, посаженными вдоль трассы. На горизонте в дымке виднелся кусок Рынска: бетонный забор завода, пятиэтажки хрущёвок, трубы котельных и кроны тополей-великанов. Ветрозащитная полоса переходила в аллею заброшенного парка. Это было хорошо, можно войти в город, избежав открытых пространств.

Квопа резко встала. Кисть её руки замерла в напряжении параллельно земле. Стекловата поняла жест, и тоже окаменела.

Белый фургон маршрутки, «обнявший» берёзу на обочине, был определённо подозрителен. За покрытым мелкой сеточкой трещин триплексом лобового стекла что-то шевельнулось. Расстояние было метров десять, и рассмотреть как следует Алёна не смогла. Повисла тишина, наполненная лишь привычными звуками осеннего поля. Через несколько ударов сердца весь фургон вроде как качнулся. Определённо, скрипнули рессоры. И тут же лобовое стекло лопнуло и осыпалось сухим фонтаном мелких стёклышек на пожухлую коричневую листву. Тень из кабины маршрутки размазалась в воздухе по траектории рывка к своей жертве. Ведьма исчезла, чтобы тут же возникнуть в прыжке позади быстрого монстра. Тот опешил и замолотил в воздухе конечностями с устрашающими когтями. Квопа точным коротким ударом двух неизвестно откуда возникших кинжалов пробила прыгнувшему лотерейщику основание шеи. Алёна, когда ещё брызнуло стекло, упала и перекатилась в сторону. На то место, где она стояла, упало тело твари, попыталось приподняться на всех четырёх лапах, конвульсивно дёрнулось, и из глотки хлынула кровь. Извергнув на дорогу свои внутренности, развитый заражённый обессиленно рухнул, разбрызгав свежую дымящуюся кровавую жижу. Ведьма спокойно стояла тут же, позади трупа.

Определённо, тут применялись не только ножи, но и ещё какой-то кинетический дар. Алёна только собралась спросить, каким образом, но ведьма её опередила:

– Хитрый попался, кемпер с даром скрытности. До последнего его не замечала. Держи нож, вскрывай чесночину на его затылке. Будешь учиться спораны добывать.

Девушка послушно, как под гипнозом, взяла нож, и абстрагировавшись от реальности, стараясь не замечать крови, подошла к лотерейщику. Она воткнула лезвие между зубчиков-долек затылочного нароста. Подстукнула по рукояти другой рукой – лезвие углубилось, и Алёна сейчас видела только его. Провернула нож. Услышала треск – это хрустнула раскрывшаяся оболочка. Внутри была серо-чёрная пустота размером с грецкий орех, заросшая нитями паутины. Было и два кокона. В одном под слоем более плотной паутины была виноградина спорана, во втором – горошина. Алёна очистила их пальцами, паутина легко осыпалась.

Квопа, довольная, заметила:

– Повезло! Горошина!

Алёна, держа на ладони трофеи, отошла и отвернулась от убитого лотерейщика. Предложила:

– Возьми себе.

– Нет, пусть будут у тебя. Спрячь в «карман», да пойдём дальше. Теперь держи ухо востро! Это только начало.

Всё было нормально, но вот запах… Это оказалась последняя капля. Стекловату стошнило. Тяжело вдыхая носом и отплёвываясь, она почувствовала, что стало легче. От выступивших слёз стала мёрзнуть кожа на лице. Ни платочка, ни салфетки не было, пришлось обтереться рукавом.

– Какая впечатлительная! Привыкай – здесь такая жизнь.

– Ничего, ничего. Всё нормально, это я в первый раз только так. Потом будет лучше, я привыкну, – шмыгая носом, оправдывалась ученица.

– Нет, так не привыкнешь! Сгинешь так!

Квопа порылась под водительским сиденьем, извлекла оттуда монтировку и молоток с приваренной трёхчетвертной трубой вместо деревянной ручки. Покачала оба предмета на руках, как на весах, и откинула монтировку. Та глухо брякнулась о подмёрзшую землю. Молоток Квопа протянула ручкой вперёд:

– На, возьми покрепче. И разбей башку этому лотерейщику.

Алёне было тяжело даже смотреть на труп, не то что приближаться к нему. Но в голосе ведьмы была необъяснимая сила, она внушала ещё больший страх.

Девушка взяла дрожащей рукой холодную рукоять – она была немного измазана чем-то жирным и вонючим, похожим на машинное масло. Крепко сжала; холод проник в кисть. Алёна подошла, изготовилась, и изо всех сил саданула по уродливой голове. Молоток отскочил, как от футбольного мяча.

– Сильней!

Вложив ещё больше сил, девушка повторила удар. Но на этот раз её орудие не было так точно, и удар прошёл вскользь, содрав кожу с крепкого черепа.

– Ещё!

Алёна взяла рукоять в обе руки и замолотила с остервенением, делая более широкий замах и вкладывая в удары весь вес своего тела, работая уже не только кистью, локтём и плечом, но и прессом.

Череп проломился, вмялся внутрь облезлый и растерзанный скальп вместе с осколками кости. На поверхность пролома устремилась каша из мозгов и крови.

– Вот так. Молодец! – похвалила наставница. – Всегда бей как сейчас, точно и максимально сильно.

Обессилевшая и опустошённая, юная Хранительница опустилась на колено, но тут же взяла себя в руки и, опёршись на молоток, встала. Её губы пытались что-то сказать, но лишь бессильно вздрагивали. Слёзы высохли, и зрелище поверженного монстра уже так не пугало. Наоборот, он уже стал каким-то родным и привычным.

Алёна ещё немного постояла над «тренажёром». Ручка молотка была горячей, теперь уже она грела опущенную руку.

– Ручка коротковата, оттого и удар не такой сильный, – заметила ведьма. – Ну да ладно, мы тебе чекан или клюв какой-нибудь достанем. От мелочи будешь отбиваться. А мне не надо. У меня вот…

Она показала два средних обоюдоострых клинка.

Стекловата чуть-чуть, самыми уголками губ, растерянно улыбнулась. Глаза же ее смотрели грустно и виновато.

– А может, мне пистолет лучше взять?..

– Будет и пистолет, конечно! Или автомат. Ты этого молотком бы не успокоила. А есть такие твари, что им надо и что-то покрупнее.

Ветрозащитная полоса благополучно довела их до города. Следы разрушения и смерти были повсюду: брошенные и разбитые машины, раскиданные костяки и тряпки, уже остывшие пожарища и замёрзшие потоки воды из прорванных труб и батарей.

Девушки шли осторожно, и чем дальше, тем больше попадалось нетронутых, но уже замёрзших трупов заражённых. Убиты все были пулями, но мешки не вскрыты. Значит, работали вояки, которые ничего не знали о Стиксе. Алёна успешно достала несколько споранов, но Квопа наконец остановила её.

– Хватит. Мы теряем здесь время. Чем дальше мы заходим, тем круче и гуще лежат заражённые. Пошли дальше, посмотрим, чем это закончится; может, и до жемчужников дойдём.

Алёна уточнила:

– Там военная часть будет.

– О! Это то, что нам нужно. Пошли уже.

Около военной части действительно расстилалось страшное месилово. Разорванные на части, обожжённые, растерзанные трупы лежали сплошным замёрзшим слоем, покрывая землю толстой коркой. К сожалению, все развитые заражённые были полутаны. Их споровые мешки оказались пусты.

– Значит, я ошиблась; вояки всё же знали кое-что о Стиксе. Просто им некогда было отвлекаться на мелочь.

Квопа постучала каблуком берца по морде топтуна, пытаясь её перевернуть, но та надёжно вмёрзла в кровавый ковёр.

– Тут без лома не обойтись, – заметила Алёна.