Последний вождь вайясов. Часть 2. Воин из рода Орла

Между тем полог одной из палаток откинулся, и наружу вышел невысокий пожилой мужчина в тёмно-вишнёвой рубашке с бахромой, в тёмных штанах и сандалиях. В длинных распущенных волосах его пробивалась чуть заметная седина, а лоб охватывала тёмная повязка с большим красноватым пером. Он не был дряхл, и ничей язык не повернулся бы назвать его стариком. Напротив, в нём чувствовалась зрелая сила и спокойная уверенность вожака, которому без надобности доказывать свою власть.

Стоило Исабель увидеть его лицо, как она поняла, что это и есть вождь Красное Перо. А когда он, обведя прибывших глазами, встретился с ней взглядом, стало ясно, что вождь непостижимым образом знает о ней всё.

Подойдя ближе, он приложил ладонь к левой стороне груди и чуть склонил голову, а затем улыбнулся уголками губ. Глаза его оставались при этом спокойны и печальны, и в них не было злобы, только неведомая сила, перед которой хотелось склониться.

Наверное, так выглядел бы мудрый и справедливый король из альсидорских легенд, живи он в этих краях.

— Вождь Пакапуру приветствует тебя, дитя, на земле своих предков, — произнёс вождь неожиданно на языке белых. — Войди к нам гостьей и не опасайся за свою жизнь.

Исабель невольно отметила, что говорит он довольно правильно, так, словно долго жил среди альсидорцев.

А Красное Перо уже повернулся к Хуанито, и взгляд его, только что тёплый, немедленно заледенел, а в голосе прорезалась строгость.

— Куайнциль из рода Орла, я приветствую и тебя, — негромко произнёс он, почему-то снова по-альсидорски. — Скажи мне, зачем ты скрыл от белой девушки правду про наш обряд? Как случилось, что она стала воплощением великой койи, но ничего не знает об этом?

Исабель с изумлением увидела, что Хуанито побледнел и не знает, куда деваться.

— Куайнциль не думал тогда… Куайнциль забыл… — пробормотал вайяс, не смея взглянуть в глаза вождю.

Красное Перо прищурился, во взгляде его словно сверкнула молния. Несколько мгновений он пристально смотрел на парня.

— Уэ!.. Сын Йака-тики прячет глаза, как нашкодивший щенок!.. — произнёс наконец он с презрением. — Он трусит сказать, что в его сердце борются две змеи. Каждая больно жалит его, но ни одна не в силах побороть другую. И обе лишают его разума. Куайнциль недостоин называться воином!.. Пусть он пойдёт и встанет у столба.

Не смея ослушаться, Хуанито покорно пошёл, куда ему указал вождь.

Тогда Красное Перо обратился к Игнасио.

— Искэй-киню тоже отшибло память?.. Почему он допустил принуждение? Или он верит досужим байкам, будто Трое великих покинули этот мир? Как он собирался отвести гнев Тенайауэль?

— Вождь волен наказать Искэй-киню, — тихо проговорил пожилой вайяс. — Он слишком поздно понял, что происходит. Но я взял с Куайнциля клятву, что в поместье он...

— Пакапуру знает, — прервал его Красное Перо. — И прощает Искэй-киню. Пусть впредь он будет сообразительней и не допустит беды.

Исабель стояла рядом и слушала, однако понимала не больше, чем если бы все они говорили по-туземному.

— Пойдём, дитя, — вновь обратился к ней вождь. — Пакапуру нужно о многом с тобой поговорить.