Сводные. За гранью ненависти

Чувствую себя брошенной и ненужной. Вместо того, чтобы выслушать, выстроить диалог со своим ребенком, мама предпочла занять глухую оборону. Не то, что слушать не захотела, она кинулась с обвинениями в том, чего я никогда не делала и не стала бы делать.

Если я рассчитывала на то, что смыла весь негатив и переживания в душе, то глубоко ошибалась. Получила новую порцию, причем дозировка оказалась слишком сильной — никак не получается взять себя в руки.

В расстроенных чувствах ложусь спать, но утро не приносит ожидаемого облегчения. Наоборот, мама огорчает повторным визитом, ведь она не собирается признаваться в том, что была не права.

— Сегодня контрольная примерка, — напоминает мне деловым тоном. — Твое платье почти готово.

— Мам, может ты передумаешь?

— Поля, что ты несешь?! — взрывается мама. — Свадьба уже в следующую субботу, столько денег потрачено и столько людей задействовано…

— То есть, тебя только это смущает?

— Полина, уймись, — лицо мамы краснеет, а зеленые глаза угрожающе сужаются. Она начинает злиться. — Прекрати вести себя как избалованная девочка.

А мне на все это хочется топнуть ногой и побежать «ябедничать» Леону. Хочется рассказать ему, подкрепив все доказательствами, которых я нафоткала на свой телефон сполна.

— Поедешь с Марком.

— Что?! — восклицаю я, роняя челюсть на пол вместе с сумкой. Спешно ее подбираю, запихивая внутрь выкатившийся на пол блеск для губ.

— Ему тоже нужно примерить свой костюм. Вам в одно ателье, да и мне будет спокойнее, если ты будешь под присмотром…

— Мне не десять лет, мама.

— Для меня ты всегда будешь ребенком, — вздыхает мама и направляется к двери. — Пожалуйста, без сцен, Поля. Я ужасно устала, еще не отошла от вчерашней твоей выходки…

Возмущенно глотаю слова, что вертятся на языке. Уже понимаю, что никакого эффекта они не дадут.

Мне остается лишь смотреть в спину мамы, думая о том, как я проведу следующие часы в компании с Марком. Просто класс. Хуже продолжение дня не придумаешь…

Кажется, Рахманов тоже так считает, потому как окидывает меня хмурым взглядом и ничего не говорит. Молча идет к машине, а, тяжело вздохнув, семеню следом.

Да, придурок, мы с тобой сейчас в одной лодке. И эта лодка с пробитым дном, судя по тому, как спешно мы направляемся под воду. Сухими уже не выйти, особенно мне.

Хотя, в моем случае придется еще и руки запачкать, чтобы остановить приближающуюся катастрофу. Я никак не ожидала от матери подобного упрямства, думала, что смогу наставить ее на путь истинный.

Деньги Леона — это последнее, что меня интересует, но мама, кажется, так не считает. Неужели она превратилась в меркантильную охотницу до денег? Правильно говорят, что большие города портят людей, лучше бы мы оставались на своей малой родине…

— Окно открой.

— Что? — поворачиваюсь к Марку, не сразу понимая, о чем он просит.

— Выпусти бедное насекомое, — показывает он кивком на пчелу, что залетела в машину. Не дождавшись моей реакции, сам жмет на кнопку, и стекло отъезжает вниз.

Пчелу моментально сметает порывом встречного ветра.

— Она даже крылья расправить не успела, — сетую я, повернувшись к Марку. — По-твоему, это гуманно?

Рахманов игнорирует мое возмущение, только бросает на меня ленивый взгляд. Успеваю заметить, что на шее у него красуется красное пятно. Это и не пятно, скорее… Засос?

Почему-то охватывает странное волнение, кровь моментально приливает к лицу. У гаденыша была бурная ночь? То-то, он такой помятый.

Нет, и какое мне дело до того, с кем он проводит свой досуг? Ясно же, что с такой внешностью нет проблем с недостатком женского внимания.

— Думай тише, — подмечает Марк с наглой улыбочкой, заставляя меня покраснеть еще больше. Как он догадался о моих мыслях?

Не желая вступать с ним в бессмысленную полемику, тянусь к магнитоле и, крутанув ручкой, прибавляю звук.

Не описать словами степень моей неприязни к паршивцу. От близкого нахождения к нему у меня начинает свербить внутри, наверное, успела заработать себе что-то похожее на душевную изжогу. Как бы там ни было, очень надеюсь, что это не навсегда.