Кольцо и камень. Книга 2. Принц, принцесса и странница

Теперь команда Спасателей брела по лесу, растянувшись цепочкой. Алёна шла третьей, после Армиды и Лума.

И вдруг тишина лопнула. Над головой девочки раздалось то, от чего она успела отвыкнуть в спящем лесу – страшный шум и треск. В следующее мгновение не менее страшный удар отбросил её на землю.

Где-то раздались крики. Алёна с удивлением отметила, что она сама не издала ни звука, хотя это именно ей полагалось кричать.

- Живая? – спросил Кава, поднялся на ноги и помог встать девочке.

- Похоже на то, - неуверенно выговорила Алёна. – Что это было?

- Дерево, - ответил Кава. – Рухнуло.

- О! – только и сказала Алёна. И почему она не удивлена?

Дерево, упавшее поперек пути Спасателей, обладало внушительными размерами. Весом, надо полагать, тоже, и Алёне стало не по себе от живо представленной картины – она под стволом. Если бы не Кава…

- Кава, спасибо! – крикнула она, но он только махнул рукой: мол, это мой долг. И поспешил к Луму, который внимательным образом осматривал ствол поваленного дерева. Армида делала над ним пассы руками.

 С неба свалился взбудораженный Ксен.

- Что у вас тут произошло? – увидел поваленное дерево, сориентировался. – Кто-нибудь пострадал?

- Никто, - Лум выпрямился, потирая поясницу. – Чуть принцессу не придавило, спасибо, Каф подоспел.

- Никаких следов магии, - сообщила Армида.

- Ствол был подгрызен, - пояснил Кава. Он поднял с земли грязную веревку, тянущуюся от ствола. – Ого, любопытная ловушка. Смотрите, кто-то с хорошими зубками прогрыз дерево у самого основания, а когда принцесса оказалась в зоне падения – просто потянул за веревочку. 

- Веревка из нашего снаряжения, - определил Лум и обвел всех тяжелым взглядом. – Среди нас – предатель. 

Повисла тишина. Ещё более страшная, чем обычно.

- Это он! – вдруг вскинул обличительным жестом палец Ксен.

Все обернулись, куда он указывал, и увидели съежившегося Цатура.

- Это он, - повторил Ксен возмущенно. – То-то мы с парнями гадали, чего это уважаемому ншуну понадобилось опередить отряд. Он быстро вернулся, и мы не придали значения, выискивая опасность извне. Эх, зря мы не проследили за предателем, так кто ж знал. У ншунов зубки как раз на такое дело настроены, сгрызет всё, что угодно.

- Вы м’еня вид’ели? – пролепетал Цатур, пятясь. – Так я ж так, по д’елу отход’ил. Л’ичному…

- Врешь! – заорал Ксен, наступая на испуганного ншуна.

- Тихо! – вмешался Лум. – Ксен, ты утверждаешь, что это Цатур подгрыз дерево? Ншун, безобиднейшее существо?

- Я не верю в их безобидность, - холодно сказала Алёна. – Я видела, как ншуны служат Гельсэру. Помнишь, Лум, нашего стража в темнице Вилокской башни? Ты сам указывал мне, что помощи от ншуна ждать нельзя.

- Помню. Но ещё я говорил, что они служат Колдуну вынужденно. – Он повернулся к Цатуру. – Тебе Колдун велел убить принцессу?

Под пристальным, гневным взглядом полководца Диамы ншун съежился.

- Я н’е скажу, он убьет м’еня!

- А сейчас тебя убьем мы, - неожиданным спокойным, и оттого страшным голосом обещал Каф О Дин. Все, кто привык видеть швиля добрым и застенчивым существом, вздрогнули. – Выбирай.  

Посеревший, полумертвый от страха ншун переводил затравленный взгляд от одного спутника к другому, и нигде не находил поддержки или сочувствия.

- Я говор’ил ему, что н’е смогу, - заныл он. – Говор’ил ему. А он – ид’и с н’ими, а как только буд’ет удобный мом’ент, убей д’евчонку. А я же н’икогда… н’икогда, а уж принц’ессу… - дальнейшие признания захлебнулись в рыданиях. 

Каф О Дин схватил Цатура за шкирку и встрянул так, что тот разом замолк, ошарашено уставившись на бывшего товарища. 

- Кто послал тебя убить? – четко и раздельно произнес Каф.

- Лерн’ин, - проскулил ншун. – Восьм’ерик Лерн’ин.

- Вот гад! – вырвалось у Алёны. – Он ещё Владычице перечил.

- Зачем члену Совета убивать принцессу? – удивился Ксен.

- А чтобы у него больше не было соперников, - задумчиво сказал Лумитор. – Лернин давно мечтает занять место Владыки. Недаром же так упорно продвигает идею смены династии.

- Какая я ему соперница? – возмутилась Алёна. – Это ещё что за новость? Сами же убеждали меня, что девочка не может быть правительницей!

Ответила Армида:

- Это его страх толкнул на такое. Вы с братом вернулись, и он понял, что может потерять всё. Скорее всего, он рассуждал так: раз Форитэль признали Владычицей, несмотря на все традиции и законы Валлеи, вдруг и Неара Авелонгея сможет претендовать на трон Диамы? И не об этом ли говорили пророчества, утверждая, что принцесса помешает брату и Колдуну завладеть миром? 

Алёна побледнела. Повернулась к Цатуру и спросила в лоб:

- Это так?

Тот затравленно закивал.

- Ясно. Злая у вас сказка. – И Алёна пошла прочь.

***

Лум подошел к ней чуть позже. Он нашел её под мертвым деревом, уткнувшуюся лицом в колени. Сел перед ней на корточки, помолчал.

- Алёна, нам надо что-то решать. С Цатуром и… надо бы уйти отсюда. Место какое-то нехорошее. Армида же говорит, здешняя магия в сон клонит.

Алёна подняла голову, и он увидел, что девочка плакала.

- Лум, скажи, тебе нравится этот мир?

Он кашлянул. Уселся поудобнее.

- Понимаешь, малыш, этот мир стал для меня родным. Такой, какой есть, другого мне не дано. 

- А я его ненавижу, - с неожиданной серьезностью сказала Алёна. – Этот мир мне родной. Тут я родилась. Но я его ненавижу. Потому что он отнял у меня всё. Алёшку, Юльку, возможность вернуться к родителям. Теперь и до меня добирается. Ваш мир злой и безжалостный. Я хочу домой. 

 - Когда я попал сюда напуганным, растерянным мальчишкой, я тоже решил, что потерял всё, - задумчиво сказал Лум. - По ту сторону Кольца у меня оставались семья, друзья, привычный мир. Я думал, что этот чужой мир причинил мне самое страшное зло. Он у меня отнял меня самого. Я сопротивлялся этому изо всех сил. Я искал дорогу назад, злился и ненавидел Валлею. Я никак не вписывался в чуждую эпоху. Беладор и его отец немало намучились со мной, пока я, наконец, не понял, как ошибался. Это произошло, когда мне предложили выбрать, кем я хочу быть в этом мире. Мои детские игры… Мы с мальчишками любили играть в рыцарей. Как-то все вокруг увлекались играми в индейцев, но мы предпочитали рыцарские турниры. У нас были деревянные мечи и щиты. Каждый рисовал у себя на щите свой рыцарский герб – получалось здорово и интересно. У меня была птица. Не такая, как на гербе Диамы, но похожая. Я ещё подумал, какое удивительное совпадение, что этот герб станет моим по-настоящему. Я любил эти игры, и жутко скучал по ним тут, без своих друзей-мальчишек. И тут этот выбор. Кем ты хочешь стать, Лумитор? И я сказал: рыцарем. Ну, в Валлее-то никто такого слова не слыхивал, и я подобрал другое. Воином захотел стать потерянный на чужбине мальчик Андрей. И тут Валлея сделала мне самый большой и лучший подарок в моей жизни. Она сделала мои детские игры взрослой жизнью. Не знаю, кем бы я был, повзрослей я на родине. Я же почти ничего об этом не помню. Но в Валлее я нашел себя. Тут я по-настоящему счастлив. И занимаюсь тем, что мне по-настоящему нравится. Я уж не говорю о том, каких друзей мне подарил этот мир. Вот так вот, малыш.