Серый кардинал

— Нашел нашего крольчонка? — с насмешкой вопросил Грегори.

  Мужчина вальяжно расположился на диване с резными золотыми ножками и гладил белого жирного кота, мурчавшего у него на коленях. Арочные окна были распахнуты настежь, легкие шторы колыхались из-за ветерка, искусственно вносимого Грегори в комнату.

— Она просто гуляла, ничего лишнего.

  Где-то на краю гибнущего от горя сознания я отметила проскользнувшее удивление. Почему Даниэль так ему ответил?

— Хорошо, где Рупина? — вопрос являлся риторическим.

  Грегори знал о Рупине. Знал!

— Хотела видеть Мелит. Пришлось пресечь подобные прогулки.

  О том, что это фактически был побег он умолчал.

— Рупа убита, — заметил окровавленную одежду Даниэля и мое измазанное в крови платье. — Разве тебе не приказали привести ее сюда? – он слишком спокойно обратился к Даниэлю.

  Даниэль не произнес ни слова, с присущим своей личности равнодушием глядя на отца.

— Приказа ослушались, — небрежно взмахивает рукой, унизанной перстнями и печаткой рода. — Отведите в темницу и привяжите к кресту, — приказывает так, словно отдавал обычные дневные распоряжения слугам. — Давно твоя спина не получала плетей, Дани.

— Вас понял, отец, — бараны, идущие на заклание, проявляли больше недовольства, чем этот парень.

  Ради вида двое охранников увели его за руки. Думаю, он легко с ними справился бы, даже их мысли проецировали страх, однако Даниэль уже давно сломался под гнетом отца.

— Теперь ты, — и глазом не моргнул, отправляя сына на «казнь». — Неужели решила сбежать?

— Просто встреча, ваша светлость, — ответила хладнокровно и не преминула повторить: — Это была просто встреча. Разве я не подозреваю о способностях ошейника?

— Подозреваешь, но ты надеялась быстрее отправиться в Сумеречную империю и попросить политического убежища, разве нет?

  Все знали, что на территории темных земель магические контракты, связанные с рабовладением, аннулировались. И рвались к нелюдям только по этой причине – хотели свободы.

— Разве не умерла бы я быстрее, чем доехала бы до нее?

  В течение недели мы добрались бы до империи сумерек, рекордные сроки, не вариант, что я выжила бы, но ожидать такой же медленной смерти в стенах «Сладкого плена» было еще хуже.

  Страх отсутствовал, только желание выжить мотивировало нести чушь с самым уверенным видом. Смерть няни избавила от эмоций.

— То есть ты не признаешься? Может, все-таки одумаешься?

  Я чувствовала предвкушение, исходящее от охранников, которым на растерзание отдали бы четырнадцатилетнюю девчонку в случае согласия.

— Это был не побег, ваша светлость. Я слишком сильно хочу жить, — посмотрела прямо, не опуская взор, как не делали это многие в его присутствии.

— Подойди.

  Молча подошла, пока не получила приказ остановиться в расстоянии шага от него.

— На колени.

  Один из представителей головорезов пнул меня прямо к обуви лорда.

— Целуй, — подхватив мой подбородок носком туфли, указал на ту.

  Сжала ладони в кулаки. Так надо. Выжить любой ценой. Медленно прильнула губами к обуви из кожи крокодила. Резким рывком ее владелец ударил меня ногой по затылку, долбанув хорошенько об пол. Вскрикнула.

— Не сильно хочешь жить, кролик. Хотела бы, вела бы себя расторопнее. Ильдар, — кивнул головорезу.

  Охранник одним рывком поставил на ноги. Грегори почесал кота, Августа Тринадцатого, за ушком. Ильдар вытянул мои руки, вынуждая дрожащие конечности зависнуть в воздухе.

— Что ж, раз даже ошейник тебя не остановил, мы подстрахуемся браслетами.

  Грегори не любил пачкаться, считал это чем-то вроде неэстетичным и предпочитал отдавать приказы слугам. Ныне традиции он не изменил и щелкнул пальцем, призывая мужчину к действиям. Острый кинжал неприятно коснулся кожи, Ильдар не пожалел силы и разрезал, не уступая опытным мясникам, одним взмахом вены на обеих руках.

— Ы-ы-ы, — замычала, не сдержавшись.

  Возглас Грегори понравился. Остановив игры с кошкой, он лениво подложил руку под щеку, разглядывая слезы, катившиеся по моим щекам.

— Кровь – лучший закрепитель, — издевательски пояснили для меня, материализуя в воздухе браслеты, сразу же вгрызшиеся в кожу и застывшие на запястьях кандалами. — Теперь не сбежишь, золотце.

  Раны неприятно прижигало раскаленным металлом.

— Больно?

— Приемлемо, — ответила сухо.

— Не признаешь?

— Я не собиралась сбегать.

— Я предложил тебе сделку после первого раза: ты не сбегаешь, тебя в очередной раз не трахает мой сын. Все равно ослушалась меня. Какая жалость.

  По взгляду понимала, что он задумывает. Меня будут пытать, если скажу правду.

— Я не собиралась сбегать, — продолжила упрямо.

— Не признаешься, Сильвия. Твоя взяла, — в его голосе прозвучали усталость и некоторое показное разочарование. Отпустил кота, чтобы встать. Теперь он был на две с половиной головы выше и давил еще ростом. — Сделаю вид, что поверю тебе, — произносит хрипло. — Сильвия, я не накажу тебя сегодня, ведь я «верю», но раз за разом, милая, я буду убивать все что дорого тебе. Живи с этой мыслью. Тебя не пустят по кругу мои воины, тебя не тронет мой сын, и тебя даже не изобьют. Первая смерть – Рупина. Ты о многом еще не знаешь, но, когда придет время обязательно расскажу.

  Я не поняла сказанного Грегори и не понимала по сей день. Не существовало того, что было мне дорого. Но почему падение Аделаиды причинило боль? Почему я до сих пор не забыла о ней и помогала?

  Пробежку заканчивала быстрее обычного. Снова стая певчих птиц – аристократок крутилась вокруг озера, ожидая пробежки герцога. Особо умные слонялись по лесу, имитируя бег, напоминавший движения пластичных кошек, и оглядываясь по сторонам в поисках добычи. Мужчина отсутствовал, я его понимала, ведь выдержать стольких охотниц соизмерялось пыткам.

  После сдала кассу и даже не пошла на завтрак, потому что готовилась к презрению коллег, уже с самого утра шептавшихся о лорде Дисаде, назвавшем меня грязной шлюхой и стремительно покинувшем дом терпимости. Мне было все равно, конечно, интересней еды казалась встреча с Николасом Фламелем. Сарика тоже попросилась, и теперь хвостиком бродила сзади, восхищенно рассказывая о господине Фламеле с интересными книгами. Меня все устраивало, пока речь не шла ее любимом Эрике.

  Прежде чем уйти, отправила Почтой духов Грегори письмо с просьбой о встрече. Задуманное надо было воплотить, хотя хозяину это могло бы не понравиться. На этот раз, не мучая себя и девушку, я взяла экипаж, которые привез нас прямо к Дому алхимиков. Мужчина косился взглядом, подозревая, кого подвез, но интересоваться не стал, понял, что не потянет ни одну. Зато радость на лице Фламеля бы не наигранной, он резво вскочил, умудрился вручить Сарике очередную книгу, поставил чайник на огонь, и, наконец, уделил внимание мне.

— Сегодня работаешь с Имрой, — приказал коротко.

  Пожав плечами, я проверила наброски, сделанные Николасом, и перенесла их на другой лист, доработав на ходу. Имра являлась одним из крупнейших городов Рассветной империи и славилась изготовлением высококачественного оружия, привлекавшего покупателей со всех уголков страны и за ее пределами. В нынешней ситуации, насколько я понимала, недовольство членов гильдии вызывал приказ бывшего императора продавать изготовления по себестоимости и запрет экспортировать мечи, луки и арбалеты другим государствам. И, естественно, в месте, где мог пригодиться дешевый рабочий труд неплохо так прижились рабы.

  Что-то щелкнуло на краю сознания. Надо пометить мысль и вернуться к ней позже.

  Расчеты заняли пару часов, но не без бахвальства отметила, что, в отличие от Николаса, я тратила меньше времени на проведение подобных операций. Сам артефактор заметил, что он делал вычисления по другому городу, который был меньше моего, целый день.