💜Негодный подарок для наследника. Снежные узы

– Проклял тебя кто-то, Врушка, что ли? Только  не пойму – на удачу или наоборот? –  Заметил мой покровитель. 
Его голос рассыпался скрежетом гальки по камню.
Шел третий день, как неизвестный ледяной спас мне жизнь и принес в башню. Судя по задумчивым взглядам Совиного лорда – он хотел бы сказать мне многое, но почему-то молчал. 
Полированная кожа головы поблескивала в свете магических ламп. В рабочем кабинете кайтиша – как оказалось, это была некая должность, было тепло. Здесь царил упорядоченный хаос из веточек и сушеных венков, гор книг и свитков, сломанных приборов, статуэток, страшных масок и даже крупных бусин... Вызывали сюда прислугу редко. И чаще всего это заканчивалось для них плохо. У кайтиша было мало слуг, но все они знали, чем может грозить недовольство могущественного мага или, не дай снег, нарушение клятв. 
– Так и будешь молчать? – Лягушачий широкий рот искривился. 
Я тихо фыркнула про себя. И кто из нас молчит? Разве дозволено служанке лезть впереди господина? 
– Достопочтенный господин не давал приказа мне говорить, – произнесла елейным голосом, опуская глаза. 
Мои пальцы в широких рукавах накидки подрагивали.  Отступать я не собиралась. Оправдываться вроде бы тоже было не за что. 
Да и что хотел от меня услышать кайтиш – было неясно. 
– Так и знал, что заскучать ты старому ша не дашь, смелая птичка, – маг в этот раз сидел на полу, на циновке, перед небольшим столиком, где все было накрыто для чаепития. 
Безразмерный балахон был сегодня насыщенного изумрудного оттенка. 
В янтарно-золотых совиных глазах застыла что-то темное, густое, похожее на тревогу… за меня?! 
Я едва не упала, когда поняла это. 
– Тагрин Ло – отпрыск влиятельного чиновника при дворе императора. Он избалованный безумный мальчишка, который вылетит из академии, но если он не погибнет в ближайшее время, у тебя могут быть большие проблемы. Я уже молчу о Мастере его потока. Они оба могут доставить нам неприятностей, даже несмотря на следствие. Хоть я и буду смотреть за тобой в полтора глаза, Врушка. – Негромко продолжил кайтиш Амарлео. 
Его ловкие паучьи пальцы медленно положили в рот присыпанную сахарной пудрой сладость. 
– Вам не кажется, что вся эта ситуация крайне... унизительна?! – Тихо выдохнула я. – Да, я ожидала многого. И проблем с адеп... учениками – тоже. Но подобного безумия… на ровном месте… 
У меня не было сил делать вид, что  произошедшее мне безразлично. Да, мои раны быстро зажили благодаря искусности местных целителей. Вот только раны душевные так быстро не заживают. Меня до сих пор не оставляло горькое чувство беспомощного унижения.
Я не любила быть слабой. Мой дар когда-то и без того сделал меня одинокой, больше я подобного для себя не хотела. 
В кабинете воцарилась звенящая тишина. Медленно, очень медленно кайтиш Амарлео поднял на меня глаза. Пергаментно-тонкая кожа его лица стала совсем прозрачной. В совиных жёлтых глазах как будто в кривом зеркале отразились  мои мысли и страхи. 
 – Я могу понять твои чувства, птичка. Твою гордость и ярость. – И снова улыбка. Глубоко знающая, обращённая вовнутрь. Как будто этот мужчина сейчас говорил о чем-то своём. Как будто сам пережил подобное. – Жизнь бывает погано несправедлива. С этим бывает сложно что-то сделать. В конце концов, я тоже… не уследил за тобой, – блеснули, мигнули узоры на лысине, – и за ними. 
Мне молча протянули чашку. В нарушении всех традиций. Пожалуй,  это было самым близким к  извинению. 
Чай обжёг горечью, ухнул в желудок, согревая. 
Я видела отблеск тепла в чужих глазах. И яростная боль уходила. 
– Мы стараемся успеть везде и сразу, птичка. Но, увы, такие мелкие уродцы, как ашсар Тагрин, буквально неуничтожимы. Они есть не только здесь, у нас. Вижу по глазам, ты согласна. Вседозволенность быстро разъедает души живых. Однако ты плохо представляешь себе, насколько строги правила для аристократов и высших мастеров. И что бывает в случае их нарушения. Юному Ло очень повезло, что он не мастер. Очень. Но и без того его участь... скорее всего, незавидна. В этих стенах могут стерпеть и простить многое. Но лишь до определенного предела. 
Сильные жёсткие пальцы сдавили чашку с такой силой, что я дернулась. Показалось, что сейчас хрустнет хрупкий фарфор. 
Но этого не случилось.
– То, что произошло с тобой...  может случиться с каждым из нас. Однако небесный змей хранит тебя. Не давай себя сломить. – Голос кайтиша заполнил собой всё пространство. – Живи. Дыши. И радуйся этому миру. Не оглядывайся назад, девочка. Только так и правильно. Только так и получится идти дальше. 
Совиное золото согрело изнутри. Узловатые пальцы на миг сжали мою ладонь в такой ценной поддержке. 
Он пытался мне помочь, объяснить, поддержать. Этот непостижимый мужчина. 
Так, как мог. 
Но и этого для меня было довольно. Я не ждала, что надо мной будут трястись, прыгать с советами и опахалом. 
Иногда, чтобы забыть дурное, действительно хватает одного доброго слова. 
Пусть с этим всем разбираются другие. У меня проблем хватает. 
Мои губы дрогнули в улыбке. 
– Пойдём, покажу тебе кое-что. Будет интересно. И познавательно, - подмигнул мне золотой круглый глаз. 
Пространство под нашими ногами подернулось инеем, а потом стало вязким, засасывающим. И мы в один миг провалились внутрь, чтобы выйти уже совсем в другом месте. Здесь было многолюдно. Или, вернее – многонелюдно и не только. Похоже, это были помещения где проживали многочисленные работники Конактума. Вот только на нас никто даже не обернулся. 
Общие комнаты на три персоны, на каждую – небольшой зал-гостиная и кухонка. И несколько больших залов, где прислуга могла собраться в свободное время. 
Неплохо расположились для наёмного персонала. 
– Никто не увидит и не услышит, – пропел Совиный лорд. Тонкие пёрышки затрепетали на его одежде, – смотри, Врушка.