Не остановишь силой дождь. Мастерат

Говорят, каких-то пятьдесят – шестьдесят лет назад, когда дор Мюррей, основатель «Жасмингарда», открыл здесь первый цех по производству «зелий красоты», это был тихий, спокойный район с семейными коттеджами в окружении цветущих жасминовых кустов. А когда жасмин не цвёл, то домики из белого камня среди зелени садов сами смотрелись как цветы. В тихом пригороде жили добропорядочные граждане, чей доход не позволял приобрести дом в хорошем районе столицы.

По мере роста компании пригород менялся: на месте цеха выросла целая фабрика, потом здание, где разместилось управление компании с лабораториями. Вслед за «Жасмингардом» и другие оценили преимущества этого места – недорогую землю и близость к столице. В прежде тихом пригороде выросло ещё несколько фабрик, складов, и всего прочего.

Небольшие коттеджи сменились несколькими улицами дорогих особняков и районом больших многоквартирных домов для работников нашей и других компаний, вовремя оценивших выгоду размещения своих цехов на окраине столицы. Незаметно за полвека тихий Жасминовый пригород превратился в небольшой городок, где было всё – от школ и рынка до публичных домов и казино. Не то чтобы последние меня особо интересовали, но наставник предупредил о том, что на определённые улицы мне лучше не заходить, особенно ближе к вечеру. После моего выбора в пользу «Жасмингарда» дор Петрус Крул переменился ко мне. Уже не смотрел как на помеху, а почти отечески опекал. Похоже ему внушило уважение то внимание, которое проявили ко мне такие важные люди, как Королевский атрефактор и заместитель главы Тайной канцелярии.

Первое время после моего появления на работе он немного недоверчиво косился на меня. Похоже опасался, что я ещё могу передумать. Ещё бы, для многих артефакторов королевский дворец и служба на корону с гарантированно высоким жалованием и доступом к лучшим практикам артефакторики являлись недостижимой мечтой. Но не для меня.

Да, работа в компании «Жасмингард» не обещала мне таких перспектив, как два других предложения, но я не жалела о сделанном выборе. Далеко не всегда компания так ясно даёт понять, что желает видеть у себя начинающего подмастерья. Мне предложили стандартный трудовой контракт на все три года мастерата, а значит, и место полноправного работника, получающего жалование. Мне выделили служебную квартиру на время работы в компании. «Жасмингард» располагался на другом конце Баории и ездить туда каждый день из общежития Академии, где за нами сохранялись комнаты, было бы непросто.

Но даже если бы такого выгодного предложения не было, я всё равно выбрала бы «Жасмингард». Граф в своём раскладе не мог учесть ещё одной причины. Мой пробудившийся дар. Пока он словно спал. Я не могла с уверенностью сказать, что тревожные сны и обострившаяся интуиция – это его проявления. Может, это просто результат пережитой и неизжитой ещё трагедии. Мне нужно разобраться со своим даром и сделать это нужно самой.

Я не хотела, чтобы кто-то знал о моих способностях. Работая в королевском дворце или в Тайной канцелярии, я бы всегда находилась на виду и не смогла бы скрыть внезапно нахлынувших видений. А в «Жасмингарде», даже если вдруг такое случится, никто не придаст значения моим странностям. И выкроить время на самостоятельное изучение книг про ясновидение и прорицательство здесь тоже будет проще.

После защиты диплома нам, поступившим на мастерат, давали месяц отдыха. Денег на полёт в Харран у меня не было, родители основательно потратились на Томека, который этим летом закончил школу и поступил в Военную Академию, и мне помочь не могли.

Я старательно давила чувство обиды на них из-за Томека. Отец не только потратил накопления семьи за несколько лет, но и использовал все свои связи, чтобы брат учился не в провинциальном Харране, а в центральном округе королевства. Правда, не в столице, но во втором по значению городе Лакхора – прекрасной Ларории. Если бы родители потратили на меня когда-то хоть четверть потраченного на брата, то я бы училась не в своём «Пансионате неблагородных девиц», а хотя бы в Харранской магической Академии. И сейчас бы могла, как Марика, заниматься чем-то по-настоящему серьёзным – дирижаблями, мобилями или чем-то ещё, что только придумывается и создаётся, а не теперешними пустяками. Отсутствие базовых знаний ограничивало меня как артефактора.

Больше, чем не обретённые возможности, ранила мысль, что родители ценили брата выше, чем меня, верили в меня меньше, чем в Томека. Так что я не стала искать возможностей для поездки домой, а потратив неделю на решение бытовых вопросов, поспешила переехать в Жасминовый пригород и приступить к работе в компании. Моя идея об усиливающих свойства зелий перчатках пришлась ко двору. За время практики мы с наставником отработали технологию создания нужных заклинаний и их закрепления на перчатках при помощи вышивки серебряной нитью и теперь компания готовилась к выпуску нового продукта на рынок Лакхора.

Была создана модификация одного из уже выпускаемых крема для рук, который и начнёт новую серию «Жасминовое волшебство» под лозунгом «Один крем для посудомойки и принцессы». Дор Борель, отвечающий за продажи, счёл очень продуктивной идею продавать один и тот же крем как с перчатками, так и без. Чуть поднапрягшись, такой крем могла купить любая женщина, а вот в паре с артефактом – только весьма состоятельная. Но это действительно был один и тот же крем в абсолютно одинаковом оформлении. Компания усиленно готовилась к его выпуску и этот месяц я вместе с мастером-наставником была загружена отработкой механизма превращения шёлковых перчаток в магический артефакт.

Неожиданно для меня всплыло ещё одно затруднение. Мало того, что привязку к перчаткам заклинаний нужно было упростить, чтобы с этим могли справиться младшие артефакторы, так при этом от меня потребовали сохранение технологии в секрете, чтобы ни один конкурент не украл идею. Над такими взаимоисключающими требованиями пришлось поломать голову, но мы с мастером Крулом справились. Мой наставник, как человек опытный, помог упростить сложные заклинания, а я вспомнила слова графа Вартиса о двух компонентах, и развила эту идею. Разбила процесс на несколько этапов, ни один из которых не делал перчатки нужным артефактом, но только все вместе.

Мы с мастером-наставником зачаровывали огромные бобины с серебряной нитью, а простые швеи вышивали ими потом руну Рост и декоративную строчку по краю, замыкающую контур. Но одной руны, пусть даже вышитой магическими нитями, было бы недостаточно. На перчатки в определённых точках нашивались стразики, на каждый из которых наносилось заклинание. Стразики отличались цветом и наложенной на них волшбой. Младшие артефакторы знали каждый лишь одно из трёх накладываемых заклинаний, за нанесение которого отвечали. Поэтому ни один из участников процесса не мог выдать конкурентам всю технологию. Звучит сложно, но разбивка на операции на практике всё упрощала. Теперь для создания большого количества непростых в магическом плане артефактов не требовалось много мастеров. После отработки процесса зачаровывать бобины сможет любой выпускник Академии, а со стразиками справлялись специалисты даже самого начального уровня.

Всё это было для меня совершенно внове и возможность видеть, как твоя идея превращается во что-то настоящее, увлекала настолько, что на работе тоска и одиночество отступали. Когда держала в руках белые шёлковые перчатки, особенно красивые благодаря вышивке и сверкающему бисеру, не верилось, что это придумала я.

Может потому, что на зачаровывание бобин и общую проверку процесса у меня уходило много магических сил, мой новый дар словно заснул, никак не проявлял себя, что только радовало. Свободное время уходило на обустройство быта. Маленькая служебная квартира, которую выделила компания, выглядела заброшенной. Похоже, в ней давно никто не жил, и я с азартом занялась её благоустройством – ведь жить здесь мне предстояло три года.