Превозмоганец-прогрессор. Книга 4

Западная башня выполняла в замке Игоря и роль донжона. Она была шире остальных четырёх раза в полтора, выше почти на пять метров, и отсюда шёл единственный вход в подземелья, на верхних ярусах которых располагались многочисленные склады, а на нижних — камеры для заключённых. Первые основательно опустошил бывший граф, а вторые приказал полностью очистить новый владетель. Причём очистить не только от содержавшихся там людей, про многих из которых ничего не могли вспомнить даже самые старые тюремщики, но и от грязи, послав туда почти всех рабов и рабынь, вооружённых лопатами, скребками, мётлами, тряпками, вёдрами и водой.

Пока замковая прислуга не наведёт там образцовый порядок, попаданец не собирался ступать туда ни ногой. Запах подземелий был настолько сильным и отвратительным, что смог пробиться даже через толщину каменных стен и обитых бронзовыми полосами дубовых дверей.

А вот вершину Западной башни землянин решил посетить уже на следующий день своего вселения в замок, пригласив с собой Гарки и Нида. Танию не звал, но она в этом и не нуждалась, просто увязавшись за ним, даже не закончив воспитание главного конюха замка.

— Тренироваться вам надо больше, друзья, — с насмешкой сказал он запыхавшимся будущим янычарским полковникам, когда все поднялись на верхнюю площадку, под навес остроконечной конусообразной крыши. — Не мечами махать или копьями тыкать, а бегать, бегать и бегать. И ваши упражнения с девицами развитию выносливости не сильно помогут.

Сам Егоров практически не устал, хотя идти по крутым каменным ступеням, лианой вьющимся вдоль внутренней стороны стены и не имеющим даже перил, удовольствия доставляло мало.

Тания тоже была свеженькой, но только потому, что смошенничала, наложив на себя восстановление после преодоления двух третей пути наверх.

— Будем, граф, клянёмся честью, — заверил от лица обоих Нид Пилеш.

— А куда вы денетесь? — пожал одним плечом попаданец. — Вместе со своими подопечными кроссы по пересечённой местности будете пробегать. Так, ну-ка, Тания, как выглядит наше гнёздышко с высоты птичьего полёта? — Он подошёл к ограждению со стороны замкового двора и посмотрел вниз.

Вообще, во все стороны открывался такой потрясающий вид, что даже мученики Гарки и Нид испытывали воодушевление. Игорю такое чувство было знакомо с детства, лет с десяти, когда он с друзьями забрался на самый верх построенного, но ещё с незавершённой отделкой элеватора.

Замковый двор был размером в два с половиной футбольных поля, но с верхней площадки башни выглядел маленьким по причине его застройки множеством зданий, которые наряду со стенами и башнями замка в это солнечное утро полностью накрывали всё пространство двора своими тенями.

Главное г-образное здание хоть и имело всего три этажа, однако даже без учёта его коньковой крыши высотой было не меньше пятиэтажной хрущёвки. Не уступала ему по этому параметру казарма крепостного гарнизона, в которой, кроме жилых помещений, располагался и арсенал.

Помимо этих двух зданий, в замке имелось большое количество подсобных строений от конюшен и птичников до кузниц и мастерских. Очень важным было наличие собственного источника воды — ключа, бьющего из-под земли возле дровяного склада, заполняющего небольшой, метра три-четыре в диаметре, бассейн и низвергающегося оттуда водопадом через отверстие под северной стеной.

— Ты чего прыгаешь? — удивлённо спросила сзади будущая графиня.

Обернувшись, попаданец увидел не меньшее удивление и у обоих лэнов.

— Проверяю твёрдость площадки, — пояснил он. — Хорошая. Вообще не пружинит.

— Балки и настил из хейсатской лиственницы, Игорь, — объяснила подруга. — У меня отец когда-то состоял в кумпанстве, занимавшемся её доставкой с севера Роухана в Ливор. Если это дерево правильно просушить, оно сотни и сотни лет прослужит. Ты же видел башни вокруг Ливорского дворца? Им больше четырёх веков, а там внутри всё из хейсатской лиственницы.

— Понятно. — Попаданец заглянул в отверстие, через которое они попали наверх. — Думаю, всё равно надо будет укреплять. Не здесь, а двумя этажами ниже. Третью площадку.

— Укреплять? — переспросил Нид Пилеш.

Если Гарки был самым прожорливым из этой парочки бывших чинорских дворян, то Нид — самым любопытным.

— Да. Часовой механизм вместе с грузом и цепями — это тяжёлая штука. А мне бы хотелось сделать всё надёжно. Тоже на века. Как те ливорские башни.

— Так ты что, здесь решил их установить? — Тания прижалась плечом к другу. — У нас? Нашей доброй правительнице, получается, опять ждать обещанного?

— Зачем? Я хочу сделать сразу четыре механизма. Один для этой башни, второй для ратуши — не могу же я своих подданных оставить без возможности определять время? — третий во дворце герцогини, точнее, в Башне Страха, а четвёртый в столичном градоуправлении. Механизмы-то у всех часов будут абсолютно одинаковыми даже по размеру. Только циферблаты и стрелки на них разные по величине. Думаю, за пятидневку кузнецы легко справятся, а вот с монтажом и наладкой повозиться придётся. — Игорь перевёл взгляд с подруги на лэнов и усмехнулся. — Рты закройте, друзья мои. Разговор не для вас. Но скоро всё поймёте.

Землянин помнил, что часы в Вестминстерском аббатстве не только время показывали, но и могли определять дни. А по религиозным праздникам они демонстрировали фигурки соответствующих святых. И Егоров, посидев несколько дней над своими чертежами, даже сообразил, как это можно сделать. Только задался вопросом — на фига козе баян? — и решил не умничать. Хватит и простого отсчёта времени с помощью одной стрелки. Но вот обойтись без боя курантов он заставить себя не смог, хотя помнил, как надоедали ему часы с кукушкой, подаренные матери коллегами к юбилею. В двенадцать ночи двенадцать ку-ку — удовольствие ещё то. Впрочем, тогда-то проблема решалась просто — снял одну гирьку и спи спокойно. Здесь же придётся терпеть или, скорее, привыкать не обращать внимания.

Недолго попаданец раздумывал и о том, какую ему ставить систему отсчёта. Десятины и доли десятин или часы и минуты?

Понятно, что местным удобнее было бы, чтобы круг циферблата был разделён на десять секторов, однако Игорю привычнее двенадцать долей, так почему он должен подстраиваться под чужие привычки? Игорь посчитал правильным, чтобы подстраивались под него. В конце концов, временной механизм будет его детищем.

— Это тоже магия? — опять спросил Пилеш.

— Не совсем, но похоже на неё, — усмехнулся граф. — Так, вы свои лэнства ещё не смотрели? Ну, пойдём глянем. — Он двинулся к краю башни, с которого открывался вид на город и далеко на окружающие столицу графства пространства.

Река Приарка, омывавшая западную треть городских стен, несла свои воды с севера-востока на юго-запад к самому океану и служила главной транспортной артерией владений попаданца. Всего в паре километров от речной гавани вниз по течению на обоих берегах друг напротив друга располагались рыбацкие посёлки, видимые с Западной башни, словно на ладони.

Эти поселения с небольшими участками прилегающих к ним полей, но довольно доходные, благодаря речным промыслам, и стали собственностью Нида и Гарки. Грамоты на лэнства Егоров вручил им ещё вчера, откровенно сказав, что выбирал для них владения не по богатству, а по близости к Приару.

— Моё вон то, — указал Пилеш на восточный посёлок с деревянной башней в центре, к которому как раз в это время подходила вереница всадников и повозок. — Как бы бывшие виконты и придворные с дружинниками какого-нибудь безобразия не учинили. Разорят ещё моих рыбаков.

— Им не до этого, — успокоила его Тания. — Им надо уйти подальше, пока наш милосердный граф не передумал, как с тем подонком. — Она злорадно посмотрела на друга.

Во время вчерашнего знакомства нового правителя с городским начальством и главами гильдий совершенно случайно всплыл факт, что своим широким жестом с амнистией всех подряд Игорь крупно обмишулился.