Дыши

Прошел один год.

Павел.

Жаркий июль встретил меня в Риме.

Вика очень давно хотела побывать в Италии, так что на время отпуска мы отправились в Рим.

‒ По расписанию у нас сегодня зоопарк. Папа?

‒ Да-да я слушаю. Зоопарк….

‒ А ещё я хочу сходить…

И так каждый день. На работе не так устаешь, как во время отпуска.

‒ Вика, ты совсем не жалеешь меня.

‒ Ну па!

‒ Хорошо…

Несколько мучительных часов прогулки по зоопарку я пережил достойно, казалось, путь к свободе открыт, но Вика утащила меня в какое-то детское кафе. Ещё полчаса слушал восторженные вопли дочери и не мог налюбоваться подросшей девочкой.

‒ Папа, давай купим попугая…

‒ На ужин Помощнице? Ты же знаешь какая она привередливая в еде.

‒ Ну па!

‒ Вика, давайте сначала переедем в новый дом, а после вынесем этот вопрос на домашнем совещании?

Девочка надулась и принялась допивать молочный коктейль.

Я осмотрелся по сторонам.

Жара ужасная, но люди все равно гуляют и веселятся. Когда я собирался уже начать переговоры с дочкой о том, чтобы покинуть это людное место, мой взгляд зацепился за знакомый мужской силуэт.

Мужчина стоял неподалеку от кафе, в котором расположились мы с Викой, а на руках у него сидел годовалый мальчик. Присмотревшись, я сразу отметил тот факт, что ребенок просто копия отца. Копия Олега.

Интересно, Юля тоже где-то поблизости?

‒ Пап? Пойдем уже… жарко.

‒ Да, ‒ поднялся я с места, но, когда вернул взгляд обратно, мужчины на прежнем месте не оказалось.

Это точно был он, я не мог ошибиться.

Под толстым слоем тяжести прошлых воспоминаний, я глубоко погрузился в свои мысли. Прокручивая в голове тот телефонный разговор с Тимофеем Романовичем меня до сих пор не покинули тревожные чувства. Помню, как забывшись, выбежал на балкон съемной квартиры, задыхаясь от страха и ярости, был готов бросить всё и уехать обратно. Мною двигала злость и жажда убийства. В тот момент я хотел собственными руками убить Глыбова. Ни о чём другом я думать не мог и ничего другого не хотел, разве что увидеть Юлю.

Генеральный смог убедить меня остаться и не горячиться, а через пару дней рассказал, что девушка родила раньше срока и находиться в роддоме.

Ту неделю я был одержим ею, однако время шло. Девушка спустя месяц выписалась из больницы и со своим сыном отправилась домой. После этого я перестал интересоваться её жизнью, загрузил себя работой чтобы не было времени думать о ней.

«Прошел месяц»

‒ Наконец-то ты ужинаешь дома как нормальный человек!

Всплеснула руками мама, когда подсела к нам с Викой за стол.

‒ Ба… Папа занят на работе после приезда обратно в наш дом…

‒ Ничего не знаю. ‒ отмахнулась она от внучки и расстелила тканевую салфетку у себя на коленях. ‒ Раньше он никогда не игнорировал устоявшеюся традицию: полноценного семейного ужина, а то, что у него много работы ‒ его личные проблемы.

‒ Я же уже извинился, мам. Мне кажется, чем старше я становлюсь, тем чаще ты меня начинаешь отчитывать. ‒ с улыбкой сказал я, на что женщина угрожающе сверкнула глазками.

‒ Как говорит нынешняя молодежь: «нефиг косячить», кстати о молодежи. ‒ она перевела взгляд на притаившуюся Вику. ‒ Чтобы я не слышала подобных выражений. Это ясно, Виктория?

‒ Я подумаю… ‒ деловито отвернулась дочь.

‒ Иначе наложу санкции…

‒ Ну ба! ‒ недовольно. Быстро сменив недовольный на жалостливый взгляд, Вика продолжила. ‒ Папа?!

‒ Тут даже я бессилен. Бабушка лучше знает, как себя должны вести воспитанные девушки.

Вика надула губы и хмуро продолжила ковырять вилкой в спагетти. Мы с мамой хитро переглянулись и обменявшись улыбками молча продолжили ужинать.

Больше года я не жил в прежнем доме. Ностальгия с налетом легкой грусти опустилась на меня, ведь скоро мы всем составом переезжаем в столицу.

Вернувшись с отпуска меня в срочном порядке, вызвал Тимофей Романович обратно. Из-за огромного объема работы, нынешний коммерческий директор не справляется, а генеральный слишком занят продвижением компании за границей, чтобы контролировать центральный механизм работы тут. Пришлось вернуться.

‒ Я закончила...‒ Вика поднялась с места и стала напротив нас. ‒ О моя драгоценнейшая ба и величественный па, могу ли я отправиться в свою комнату и поиграть немного в видео-игру?

Мы громко расхохотались, и мама прогнала Вику изо стола.

‒ Её нужно отдать в кружок актерского мастерства, не считаешь?

‒ Почему бы и нет? ‒ ответил я с улыбкой. ‒ Переедем и там подыщем подходящий.

Мама странно притихла.

‒ О чем задумалась?

‒ Да так… ни о чем. ‒ она отвела взгляд, но после моего пристального внимания снова всплеснула руками, бросив на стол тканевое полотенце. ‒ Ой, ладно! Не смотри так на меня.

‒ Ну и?

‒ Ох… ‒ выдохнула она и серьезно уставилась. ‒ Сегодня с Викой были в детской поликлинике, там проходили медкомиссию для… Короче!.. ‒ она положила свою руку поверх моей. ‒ Я видела Юлю на выходе из поликлиники.

Зубы сжались само собой.

‒ И это всё?

‒ Она меня не заметила так как была занята своим мальчиком, а я её не окликнула… но знаешь, мальчик мне так напомнил тебя в годовалом возрасте. У меня аж сердце дрогнуло…

‒ Мама.

Холодно отрезал я и поднялся с места, сдержанно улыбнулся ей и поцеловав в макушку двинулся к выходу из столовой.

‒ Ближайшую неделю меня не ждите. Работы очень много, так что я временно остановлюсь в квартире. Она рядом с офисом, так что не волнуйся.

***

Прошло несколько дней после разговора с мамой о Юле. Всё это время я никак не мог выбросить сказанные её слова из головы, а этой ночью мне особенно не удалось выспаться. Проснувшись с рассветом, все утро проворочался в постели в попытке заснуть, но надоедливое пение птиц вывело меня из себя ещё больше.

В общем день не задался сразу, так что ничего хорошего я не ждал от него.

В компании все похоже разучились работать после моего отъезда в столицу и уходу Юли в декрет. Так что задержался сегодня особенно-надолго, ловя вокруг воспоминаниях о прошедших деньках. Кабинет коммерческого директора всё так же не изменился. Бардак только развели.

Вернувшись в непривычно-пустую квартиру, я, чтобы не сойти с ума от этой тишины, отправился на вечернюю пробежку. Ностальгируя, забрел так далеко от дома, что пришлось вызывать такси, ибо бежать обратно ‒ самоубийство как долго.

Осев на одну из лавочек и раскинув обе руки на её спинку, я блаженно расслабился, не обращая внимание на любопытные и хищные взгляды молодых дев. Однако блаженство мое продолжалось не долго. Внимание привлек детский, нескончаемый плач и повернув голову из любопытства, я забыл, как дышать.

В небольшом расстоянии от меня, рядом с детской площадкой, стояла девушка и держа на руках ребенка пыталась его успокоить.

Это была она.

Светлые волосы заметно отросли, будучи связаны на макушке, доходили до талии. Всё та же осиная талия, стройные ноги и ровная осанка. Не видя лица, я знал кто это и увидев девушку сейчас, всецело ощутил, как безумно скучал. Не знаю причину, почему вдруг подбежал к ней остановившись позади, смотрел на плачущее лицо мальчика.

Ребенок долго плакал от чего щеки его были мокрыми от слез, а заметив меня он резко замолчал и нахмурившись расплакался сильнее.

‒ Боже… Зайчик мой. Прошу не плачь у меня сердце разрывается.

Я ощутил дикую неловкость и было хотел трусливо сбежать, но в этот момент Юля, покачивая на руках малыша, повернулась в мою сторону.

Когда наши глаза встретились она застыла, но после несколько раз хмуро осмотрела меня с ног до головы.

‒ Здравствуй, Юля. ‒ почесывая затылок начал я, ощутив неловкость вдвое сильнее.

‒ Паша… привет. ‒ смущенно. ‒ А что ты тут делаешь?

‒ На пробежке. ‒ в неловком жесте обвел пальцем круг в воздухе. ‒ А ты?

Наконец она улыбнулась и насмешливо сведя брови, осмотрела детскую площадку.

‒ Гуляю… что ещё можно тут делать.

‒ Да и правда. Я не хотел подкрадываться, ‒ почему-то начал оправдываться я. ‒ Просто был не уверен, что это ты и решил проверить.