В его улыбке сквозит оскал,

Но на защиту твою он встал.

Вот только что запросит в ответ,

Прознав о тайне, что тянет вслед?

            Нацепив выбранные шмотки, заторопилась на выход.

            Пора прекращать семейные посиделки.

            Решительно переступив порог кухни, где с вполне довольными минами рассиживались неприятнейшие из гостей, с мрачным удовольствием объявила:

- Вечер окончен. Надеюсь, вы успели погреться, потому как нам с Костей пора. – И со всей наигранной лаской и предостережением поглядела на ненаглядного. – Так ведь, мой лягушонок?

            Улыбка на лице Бестужева тут же потянулась в бок, в глазах заплясали бесята, а я мысленно перекрестилась и зареклась ни за что больше не экспериментировать с ласковыми прозвищами в его сторону.

            Не нужно мне такого внимания!

- Конечно, лисёнок, - охотно подтвердил он, многообещающе растягивая губы. – Любой каприз за твою нежную улыбку. Может даже, вызвать друга из отдела? Тебе же нравится кататься на полицейских машинах? Я сегодня, увы, не на рабочей.

            Что за перемены? На что намёк?

            Мимолётно глянув на мать и отчима, несмело улыбнулась.

            Бестужев, что же, нарочно упомянул, что принадлежит к правоохранительным органам? С чего такая проницательная доброта?

            Мрачное лицо Михаила позволяло предположить, что разговор с «моим суженым» пришелся ему не по вкусу. Мать поджимала губы и с плохо скрываемым волнением метала взгляд с мужа на Костю, а с него на меня.

            Чуть было не хохотнула в ответ.

            Забеспокоилась о судьбе ненаглядного? Поздновато просить поддержки, мамочка.

            Вернув взгляд на воодушевлённого Константина, на мгновение потерялась в сомнениях.

            И что с ним? Всплеск альтруизма, залог для желанного ответа или снова хочет чего-то стребовать для удовлетворения своих интересов?

            В любом случае, напоминание оказалось очень кстати. Я улыбнулась почти без притворства.

- Ты так заботлив. Но сегодня, пожалуй, прокатимся так. Не будем заставлять себя ждать. Уже так поздно, а нашим гостям ещё заселяться, - проявила беспокойство, с искренним наслаждением кривя губы матери и её незаменимому «единственному».

            Ну, как вам такие связи? Довольны теперь моей жизнью? Прекратите, наконец, подражать родительской опеке?

- Да, нам и в самом деле уже пора, - заулыбалась мама, отодвигая тарелку с недоеденным тортом и торопливо поднимаясь.

            Отчим не сдвинулся с места, и мама подхватила под руку молчаливого и недовольного мужа. Казалось, он твёрдо намерен покинуть квартиру лишь после должного удовлетворения оскорблённых чувств. Сердце то и дело сбивалось с ритма, когда Михаил неторопливо шагал в коридор, поглядывая на меня. Предостерегающе, с обещанием полноценной расплаты.

            Как только я останусь одна... Как только и этот парень останется в прошлом…

            Взгляд отчима кричал о смысле не хуже слов приговора.

- Как всё же здорово, Ирина Борисовна, что у вас такая потрясающая дочь, - вдруг произнёс Бестужев, провожая гостей вместе со мной как истинный хозяин. – Сколько её знаю, всё никак не перестану наслаждаться её особенностями. Наверное, мы просто созданы друг для друга, - произнёс он со всей гаммой повышенного и неугасаемого интереса, что я невольно припомнила его исследовательские замашки и едва не отшатнулась.

             Ох, только не снова! После того случая в коттедже он, что же, теперь не отстанет от меня? Проклятье… и почему именно на него у меня самая безобидная и такая странная реакция?

- И как долго вы встречаетесь? – не остался в стороне отчим, так и не дойдя до вешалки с вещами и переключая повышенное внимание на разговор. Под пытливым взором карих глаз я не посмела открыть правду. Однако наличие рядом Константина странным образом провоцировало на ложь.

- Несколько лет. А что, не верится в продолжительность чувств лишь к одному?

- Станислава! – окрикнула мать, и я стиснула зубы, зло уставившись на раздраженного отчима, вознамерившегося что-то сказать. Но прежде, чем он произнёс хоть слово, в дверном замке зашевелился ключ.

            Все обернулись на звук как один. Я прикрыла глаза, тихо вздохнув.

            Чёрт, Макс, как не вовремя!

            В полной тишине друг явил себя. И несколько безмолвных мгновений спустя Михаил разразился смехом.

- Чувства только к одному? – мерзко захохотал он. – Посмотри на себя. К родителям ездишь с одним, спишь с другим. Твой новый дружок хоть знает, с кем делит ключики к твоей постели? Или вы втроём тра…?

            Удар в челюсть оборвал высмеивание. Отчим пошатнулся и, отступив на пару шагов, будто всё ещё не веря, дотронулся до лица. В потрясении я поглядела на Макса с крепко сжатым кулаком. Без шапки, с взлохмаченной тёмной шевелюрой, неаккуратно обмотанным вокруг шеи вязанным шарфом и в распахнутой куртке. На заострённом лице отчётливо выделялись скулы и линия сжатых челюстей. Он взглянул на меня, оглядев с пят до макушки, а после замер на Бестужеве, что стоял в шаге позади.

            Недовольство внезапным появлением друга развеялось без следа. Совесть больно кольнула сердце.

            Боже, какие ужасы он представил, когда я без детальных объяснений заявила о приезде отчима? О чём подумал, когда попросила ждать внизу, не рассказав о Константине? А что испытывает сейчас, когда я так близко стою с ловцом, способным причинить боль лишь касанием?

            И пока пыталась отыскать в ошеломлённом сознании достойные слова оправдания и утешения, громкий хмык отчима разорвал тишину. Пошевелив челюстью, будто вправляю ту на место, Михаил угрожающим взглядом впился в Макса.

- А ты, смотрю, научился сжимать кулачки? – Противная ухмылка поселилась на его губах. Глаза на миг спустились на покрасневшие костяшки Макса. – Не больно изображать мужчину? Или участь третьего лишнего обязывает?

- Миша, - попыталась урезонить мужа мать, когда Макс перевёл на него острый взгляд. Отчим раздраженно взмахнул на неё рукой, ухмыльнулся шире и вызывающе вскинул подбородок.

            Сердце пропустило удар.

- Прикусил язык от страха?

            Я кинулась к другу, обхватывая руку и останавливая до того, как он, раскрыв рот, успел сказать хоть что-то.

- Не нужно, - шепнула встревоженно, и тут же обернулась, уставившись на недовольную мать и жадного до развлечений отчима. – Уходите. Мне, как и вам, давно пора.

- Выгоняешь? – будто напрашиваясь на разборки вопросил Михаил, не двигаясь с места. Я же старалась не поддаться бушующим внутри чувствам.

- Прошу уйти.

- Правильно, пойдём, Миша, а то с этим новым годом мы до ночи будем искать свободную квартиру.

            Отчим сдвинул брови, намереваясь, должно быть, не уступать до конца.

- Ваша супруга вещи говорит, - деловито влез Константин и предельно учтиво добавил: – Но если что, не переживайте, у моих друзей из отдела всегда найдётся парочка мест прозапас. Сделаю звоночек – и вас устроят со всеми удобствами. Гарантирую.

            Отчим прищурился. Предложение Бестужева кричало двойным смыслом. Михаил поглядел на меня, и я не смогла бы сказать, каково разнообразие безмолвных обещаний сквозило в его глазах.

            Может, перенять метод Надежды и спрятаться, наконец, ото всех как можно дальше?

- Развлекайтесь, - едко бросил он, принимая от жены куртку с широким меховым воротом.

- До встречи, - доброжелательно попрощался Константин.

            Удивлённая миролюбием ловца, оторвала взгляд от Михаила, и всё сразу встало на свои места. Любезная улыбка тонких губ нисколько не смутила меня, потому как в светло-голубых глазах плескалось столько знакомого, что впору было начинать бояться. За отчима. Но могла ли я бояться за него?