🌼Ромашка для охотника. Полюбить убийцу

Аманда

Задыхаясь, я бежала за наёмником так быстро, как только могла. Чувствовала в ноге невыносимую боль, но несмотря на это, не собиралась сдаваться. 

Моё сердце билось быстрее, чем когда-либо, но именно этот страх заставлял меня бежать без оглядки сквозь густой лес, что своими острыми ветвями-лапами старался зацепить, остановить, ранить, оставить алые полосы на коже, как знак своего превосходства над непрошенными гостями. 

Казалось, что я справлюсь. Должна! Я даже думала, что готова преодолеть любые препятствия, чтобы выжить среди всей этой жестокости.

Боги, как же я ненавижу всех этих наёмников! Даже того, кто спасает меня сейчас. Они все виноваты в смертях, что обрушились на “Драконий клык”. А охотник — он один из них. И я не понимаю его мотива. Да, этот Раф пытался успокоить меня и уставший разум вечером согласился с ним, но… Какова его цель? 

Деньги не нужны… А что тогда нужно? 

Я продолжала поглядывать на мужчину с опаской, не веря в его искренность. 

Даже глупый бы понял, что его интересы могут не совпадать с моими, и эта мысль терзала меня, засев острой занозой в сердце, не давая нормально сделать вдох. Просто так спасать незнакомую девушку? А почему он тогда остальных не спас? Почему именно меня? 

Мысли испуганными птицами бились в голове, сбивая с толка, не давая найти ответы и нормально проанализировать всю ситуацию. 

Постепенно мы перешли с бега на шаг, но продолжали двигаться не останавливаясь ни на миг, без возможности передохнуть или банально перевести дыхание, что мне так сейчас требовалось.  Столь быстрая прогулка по лесу оказалась для меня настоящим испытанием, и мысленно я проклинала свою невезучесть…

— Стой. Пожалуйста, остановись… — взмолилась, не в силах сделать ещё хоть шаг.

— Что? — короткий вопрос полоснул, словно хлёсткая пощёчина. Жаловаться сразу перехотелось, но я должна была сказать:

— Нам нужно выйти отсюда. Нужно найти лошадей. Я так долго не выдержу и у них преимущество, пока мы идём пешком… 

Наёмник остановился, смерил меня тяжелым взглядом и хмуро пояснил:

— В данный момент покидать лес было бы крайне неосмотрительно, и я намерен обеспечить нам безопасность здесь. 

— Но… — попыталась возразить и встретилась с ледяными прорубями его синих глаз:

— Я найду способ добыть коней, чтобы уехать как можно дальше, но только когда наступит подходящий момент. А пока… такой неженке, стоит успокоиться. Не переживай, тебе  не придётся долго мучиться в ожидании. Скоро всё закончится, — заверил он, забыв уточнить как именно оно закончится.

Боги… Моё сердце было полно отчаяния, и ноги отказывались двигаться. Я не хотела, не готова была идти дальше. Сил не осталось уже давно, но в то же время я понимала, что должна послушать его, должна продолжить путь. 

На глаза то и дело наворачивались слёзы отчаяния и боли. Но я должна была заставить себя подняться. 

Под тяжёлым леденящим душу взглядом мужчины, медленно, но верно, я встала на ноги и пошла вперёд. Как бы ни было трудно, я смиренно понимала, что другого решения попросту нет и что мы не можем долго оставаться на месте.

Я безумно злилась, но понимала, что движение для нас сейчас — единственный путь сохранить наши жизни.

Несмотря на боль и усталость, я чувствовала нестерпимую, всепоглощающую жажду жизни, которая заставляла идти. Спотыкаясь, путаясь в юбке, терпя боль в ноге и пламя в лёгких, но идти. 

Ради отца я должна дойти до тёти, должна преодолеть любые трудности и отчаяние. В моём сердце с силой пылало обещание самой себе: "Я выживу". Я должна! Я обязана отцу. Он жил ради меня, делал всё возможное и невозможное, чтобы я жила и у меня был шанс на счастье. И я не могла сдаться, не имела такого права. Поэтому как бы мне не было плохо, больно и страшно, преодолею всё и сделаю всё, что потребуется ради этого! 

Мы всё шли и шли. Наёмник отпустил мою руку, давая замедлиться и подобрать свой ритм. Но следил за мной, чтобы сильно не отставала.  

Слишком долго мы двигались вперёд, сосредоточившись только на том, чтобы не сбавлять темп и продвинуться как можно дальше. Поэтому когда я вдруг услышала шум в кустах, совсем близко… испугалась и отпрянула в сторону. Но… сил совсем не осталось и вышло неудачно. Я оступилась, вновь подвернув больную ногу и упала, словно толстая курица, которая пыталась запрыгнуть на высокий насест, но сорвалась, грузно упала обратно и до конца не понимала, что же произошло… 

Из-за кустов показалась окровавленная морда дикого хищника. Огромный, свирепый медведь зарычал и встал на задние лапы, закрывая свет солнца перед нами и угрожающе размахивая острыми, как бритвенное лезвие, когтями.  

Его, сверкающая в светлых лучах, шкура была в крови. Зверь был ранен и зол. Боль сводила его с ума, заставляя ненавидеть всё вокруг, уничтожать любого на своём пути. 

Он издал глухой, душераздирающий рык, что сотряс затихший в преддверии чего-то ужасного лес и я окаменела от дикого, животного ужаса. Ведь даже малое дитя знает, что нет никого опасней подранка. 

Моё сердце замерло, боясь сделать хоть малейший удар и привлечь внимание озлобленного хищника. 

Услышала шорох со стороны Рафа и с глупой надеждой посмотрела на наёмника. Раф не сводя решительного взгляда со зверя, выхватил меч, со свистом прорезая воздух, и закрыл меня собой, встав прямо перед окровавленным медведем. 

Хищник зарычал. Взревел с ненавистью, размахивая лапами, желая зацепить острыми когтями. 

Его глухой рёв разнесся по округе, сотрясая кроны деревьев, распугивая птиц с веток и других зверей. Все услышали самого опасного, самого страшного хищника в этом лесу. Я попыталась отползти, но зацепилась юбкой за какую-то корявую ветку и барахталась, как жук, свалившийся в чашку. 

Внезапно воин резко бросился в атаку. Как раз в тот момент, когда медведь, нанес удар своими окровавленными когтями и едва не полоснул ими по груди охотника. Лезвие меча встретилось с мощными лапами медведя в зловещем поединке силы и ловкости. Оба противника боролись с неистовой яростью, наполненные животным инстинктом выживания.

Я снова замерла, каменея от ужаса и четко осознавая, что против медведя у Рафа почти нет шансов. 

Страх охватил меня, закрутил в вихре ужаса и беспомощности, и сердце заколотилось так сильно, что казалось вот-вот вырвется из груди. 

И я взмолилась сразу всем возможным Богам, прося лишь об одном: чтобы наёмник сумел выжить в этой безумной, неравной схватке. 

Медведь уже успел сильно разорвать плечо Рафа. Кровь текла из раны, окрашивая рубаху в алый.  

Осознание больно ударило наотмашь — шансов нет… 

Безумное отчаяние и холодная паника затопили сознание… 

Сердце пропустило удар, когда Раф отклонился назад от замаха медведя и воздух разрезали длинные когти. А в следующий миг наёмник молниеносно пригнулся и шагнул вперёд, пронзая остриём меча зверя.  

Раздался болезненный рёв и… хищник опустил лапы, не в силах больше сражаться. Последний взгляд, брошенный на охотника и он грузно упал в высокую траву, что скрыла его и стала последним пристанищем. 

Среди густых деревьев воздух всё ещё был пропитан страхом. Лес молчал. Я сидела, дрожа от ужаса, замерев, не веря в то, что мы остались живы.

Раф стоял над поверженным зверем каменным изваянием, держа в руках окровавленный меч. Его костюм был изорван, правое плечо окрашено в алый от когтей зверя. Секунда промедления и я бросилась к своему спасителю. 

Как только я осторожно коснулась мужчины, он ожил и на лице отразилась боль от ранения. Мне даже казалось, что я и сама сейчас чувствую его страдания. Он резко осел на землю и прислонился спиной к шершавому стволу высокой осины. Подхватив сброшенную им перед началом боя сумку, я судорожно рылась в ней, пытаясь найти сверток с лекарствами.