🌼Ромашка для охотника. Полюбить убийцу

Ралиф

— Прости, Ада, — ухмыльнулся, заметив, как девушка сжалась, дрожа от страха, словно крошечный воробей под холодным, беспощадным ветром. — Я не хотел тебя напугать. 

Аманда перевела на меня испуганный, затравленный взгляд, и сердце сжалось. Ромашку следует как-то успокоить. 

— Давай нормально познакомимся… — предложил, мягко улыбнувшись. — Моё имя Раф. Ты в безопасности со мной. Я хочу тебя спасти и уж точно вредить не собираюсь, Ада. И… тебе не стоит меня бояться, я не трону тебя. 

Я говорил уверенно и мягко, стараясь показать, что девушке рядом со мной нечего страшиться, не только словами, но и всем своим поведением, жестами и чувствами, которые вкладывал в свои слова. 

— Что тогда тебе от меня нужно? Зачем ты забрал меня оттуда? Почему не дал погибнуть рядом с отцом? — выпалила она на одном дыхании. Ромашка всё ещё не могла оправиться от произошедшего и её кидало из страха в непонимание и обратно. Она то набиралась смелости, то все её малые силы таяли, как весенний снег под ярким, палящим солнцем. 

— Успокойся. Тебе нужно прийти в себя и понять чего хочешь дальше, — сказал слишком сухо. Нужно было как-то деликатнее, всё же девушка потеряла отца. 

— Я просто… Просто не понимаю. Не знаю, что мне теперь делать... Где мне теперь быть? — с отчаянием промолвила она совсем тихо и словно спрашивала саму себя. Глаза ромашки наполнились слезами, губы дрожали, но она больше не позволяла себе заплакать. Сжимала кулачки и заставляла себя делать глубокие вдохи, успокаиваясь, набираясь сил. 

— Попробуй не торопиться. Сегодня ты можешь остаться здесь, всё равно идти нам пока некуда. Я уйду, если ты хочешь побыть наедине со своими мыслями. Или я могу быть поблизости в другой комнате, если тебе нужно будет поговорить… — искренне предложил я и девушка кивнула, верно уловив суть. 

Я замер на мгновение, ловя себя на мысли, что никогда ни с кем так не разговаривал, не успокаивал, не вкладывал в каждое слово столько тепла и заботы. Ни с кем… после смерти мамы. 

Ромашка… 

Одно твоё существование меняет меня до неузнаваемости… 

После того как я оказался на улице, брошенным всеми и никому не нужным, очерствел, стал жестоким, грубым и беспощадным к другим. А сейчас… Сейчас я не узнаю себя. Не думал, что ещё способен на такую заботу, такое отношение. 

— Спасибо... Мне... мне, наверное, лучше будет, если кто-то будет рядом, — тяжело вздохнула ромашка и в, едва успевших высохнуть глазах, вновь заблестели слёзы. 

Такая нежная… хрупкая… такая беззащитная, словно одинокий, маленький цветочек в поле, храбро сражающийся со всеми невзгодами, но едва подует сильный ветер, то может переломить тонкий стебелёк. Такое сокровище нужно оберегать, заботиться… 

— Я пойду приготовлю чай и нарежу сыра. Это должно помочь тебе успокоиться и нужно хоть немного поесть. Силы нам ещё понадобятся. А когда ты будешь готова, мы решим, что делать дальше.

Сказал и отошел к столу, пересиливая себя, чтобы тут же не вернуться к ней и не заключить желанную девушку в объятия. Подогрел воды при помощи магии, а заодно давая ей время и пространство для того, чтобы она могла перевести дух и набраться сил после потери отца и пережитого страха.

Комната была окутана тёплым, приглушенным светом от нескольких свечей, что завалялись у меня в сумке. Их тени мягко мерцали на выцветших стенах. Лучи вечернего солнца, попадающие в заброшенный домик сквозь маленькие, покосившиеся окошки, уже не достаточно давали света. 

Я принес чай и присел на стул напротив кровати, где расположилась девушка. На ресницах у неё всё ещё были видны следы слёз, но в глазах появились и тени решимости.

Аманда встретилась со мной взглядом и поинтересовалась снова: 

— Почему ты хочешь мне помочь? Что тебе от этого?

Я набрал воздуха в желании ответить, но слова застряли в горле. Замешательство и невысказанная боль — вот, что меня терзало сейчас. 

И я молчал, раздумывая, как изложить то, чего сам ещё не до конца понимал.

Пауза липким туманом повисла в комнате, словно тяжёлые графитовые тучи, сдвигая воздушные потоки и создавая ощущение гнетущей безысходности. Да, всё было бы куда проще, если бы у меня самого был ответ. 

После долгого молчания, глядя в сторону, Ада произнесла задумчиво:

— У меня есть тётушка по материнской линии... Отец просил уехать к ней. Он знал, что вы нападёте. Только не успел заставить меня уехать. А тётя… Она когда-то давно обещала маме, что позаботится обо мне, если с отцом что-то случится. 

Я слушал, периодически кивая, позволяя ей договорить. А Ада продолжала, словно глядя мне в самую душу.  В её глазах читалась смесь благодарности и непоколебимой решимости. 

— Тётя Мари… Она заплатит тебе. Если ты доставишь меня к ней. Поверь… Ты будешь вознагражден за заботу и внимание.

Смешно и грустно одновременно. Заплатить мне… Но нужны ли мне эти деньги? Нет, не нужны. 

Я помолчал ещё немного и постарался говорить предельно мягко, чтобы не спугнуть это хрупкое доверие, возникшее между нами. 

— Мне не нужны деньги, но я помогу тебе, — сказал, рассчитывая… Нет, надеясь, что за время пути всё изменится и она откроет для меня своё сердце. 

Я видел, что ей стало легче, оттого что появился кто-то на кого она может рассчитывать в таком сложном, обречённом положении. 

— И всё равно я не понимаю, почему ты делаешь это? Как я могу тебе отплатить, если не деньгами? — никак не унималась она, но тут же поняла смысл того, что сказала и как это может быть воспринято неизвестным мужчиной и моментально щёки её окрасились в малиновый.  

Я коснулся лица девушки и приподнял за подбородок, чтобы посмотреть ей прямо в глаза:

— Когда-то мне помогли, и сейчас я просто передаю это добро дальше. 

Мои слова придали ей сил и надежду. Я и сам почувствовал, как её тревожность угасает, сменяясь чувством благодарности и уверенности в том, что не всё потеряно. У Ады просто появилась надежда… 

Мы замолчали. Свет свечей тускло мерцал, создавая уютную атмосферу. Я сидел неподвижно, погруженный в собственные мысли, в то время как девушка успокоилась и стала постепенно проваливаться в дрёму, и вскоре сон окутал её, принося покой после долгого дня скорби, напряжения и страхов.

Я посидел ещё немного рядом с ней, любуясь нежной красотой. Дождался, пока её дыхание станет ровным и спокойным, чтобы она погрузилась в глубокий сон. Осторожно встал и аккуратно укрыл её тёплым одеялом, чтобы оно грело её во время ночных путешествий по миру грёз. Быть может хоть во сне она побудет немного счастливой.

Встал. Нужно было взять себя в руки и проверить местность, ненадолго оставив ромашку, как бы мне ни хотелось побыть ещё хоть пару минут рядом…

Остановился на пороге, обернулся, чтобы убедиться, что она спит спокойно, а затем мягко закрыл за собой дубовую дверь и переступил через порог в прохладную ночь.

В пении ночного леса раздавались мои неспешные шаги. Я заглядывал в тёмные уголки, смотрел на узкие тропинки, оценивал дом и территорию на предмет возможных угроз. Звёзды сверкали над головой, в то время как прохладный воздух наполнялся песнями цикад и далёкими звуками под луной.

Удостоверившись, что всё в порядке и никаких признаков опасности нет, я вернулся в дом. 

Теперь и я мог позволить себе отдохнуть, зная, что утро принесёт новые задачи и проблемы.

Задул свечи и улёгся прямо на пол у двери. Тени удлинились и смешались с темнотой ночи. Я смотрел на Аманду и никак не мог понять своих чувств. Эта девушка манила меня, словно глоток воды уставшего, изнывающего от жажды, путника. Я хотел её, хотел владеть ей, но в то же время для меня было важно, чтобы она была счастлива.