Правда без лицензии

В шарэтте Круадевера было просторнее, чем в шарэтте Подстрочника. Как только дверца захлопнулась, отсекая холод улицы, в замкнутом пространстве усилился терпкий аромат одеколона. Бьен жарко смутилась, вдруг вспомнив, что человек, который пользовался этим одеколоном, несколько минут назад двусмысленным образом прижимал её к себе. И до того дважды хватал её в объятия… хотя то, что было на столе, наверное, не считается…

Чёрт. Ещё об этом думать не хватало.

Круадевер снял шляпу и положил её к себе на колени. Его лицо в свете маленькой лампы казалось белым до синевы, чёрные глаза ярко блестели. Чтобы даже случайно не встретиться с ними взглядом, вконец сконфуженная Бьен отвернулась к окошку.

Она села с краю, поэтому, когда шарэтт под управлением Леброна повернул на улицу, веритарчесса успела заметить оживление у входа в кабак, — но это мог быть всё ещё ажиотаж из-за «Прытких ножек», а не преследование Озорницы Мэдди.

— И куда же мы направляемся? — насмешливо спросила мадам Альфир, откинувшись на спинку сиденья. Клэффи уютно устроилась рядышком.

— В Ландышевый Переулок, — ответил Круадевер и кашлянул, прикрывая рот рукой.

— Прелестное местечко, очаровательный райончик, но мне там нежелательно показываться, — Медея одарила просветителя сладкой улыбкой. — Хотя бы потому, что моё появление может навлечь неприятности на моих друзей.

— Как самоотверженно с вашей стороны, — сказал тот с нескрываемым сарказмом.

— Вы что-то имеете против, ситуайен Правдотворец?

— Мадам, признаюсь, мне не по нраву, что ситуайена Грандин рискует, помогая вам.

— И вы, ситуайен, до сих пор этому не препятствовали, — язвительно заметила Медея.

— В этом есть несомненный плюс, даже два, — сдержанно отозвался Круадевер. — Ситуайена Грандин перестанет в позднее время бродить по притонам, чтобы найти вас, и вы, мадам, будете под присмотром аксиоманта.

— Как же вы позволили вашей невесте стать Искательницей Правды?

— Нет! — очнулась Бьен. — Я не… мы не… — она смешалась, осознав, что не может возразить вслух. Потому что Густав сказал Правду, и пререкаться с ним значило солгать. Обмануть.

И он это тоже знал.

— Хочу обратить ваше внимание, ситуайена пока ещё Грандин: вы ни разу не опровергли утверждение, что вы — моя невеста! — припечатал Круадевер и снова закашлялся.

Бьен очень не понравился этот надсадный кашель — верный признак остуды. Если срочно не принять меры, состояние опасно усугубится, а там и до превращения в куирпа недалеко…

К счастью, существует очень простое лекарство против отдачи от чрезмерного колдовства.

Веритарчесса извлекла из карманов пальто два бумажных кулёчка и протянула один Круадеверу.

— Что это? — хрипло спросил Густав.

— Не обещанный пирог с яблоками, но ничуть не хуже, — сообщила Бьен и силой сунула булочку ему в руки, стараясь не встречаться с ним взглядом.

Круадевер бережно развернул салфетку и принялся отщипывать по кусочку мякиша. Бьен, после секундного колебания, предложила вторую булочку Медее.

— Хочешь, чтобы я растолстела и меня никто не узнал? — развеселилась мадам Альфир. — С одной плюшки не выйдет. Может, у тебя ещё что-нибудь найдётся?

— Найдётся, — со смешком подтвердила Бьен, выгребая конфеты.

Медея расхохоталась и взяла две штуки, одну предложила Клэффи. Ежиха-игольница с аппетитом принялась за угощение.

— А вы основательно подготовились к походу в Злачный Уголок, — улыбнувшись, сказал Густав.

— Благодаря матушке, — справедливости ради уточнила Бьен и тоже съела конфету.

— Я признателен и вашей матушке, и вам, ситуайена Грандин, — заговорил Круадевер, доев булочку и тщательно собрав крошки в салфетку. — Но это не отменяет безрассудности вашего поступка.

Благодушие Бьен как ветром сдуло.

— Поздновато меня отчитывать, ситуайен Круадевер, — как можно спокойнее сказала она. — И следует помнить, что моя служба связана с определённой долей риска.

— Риск — дело благородное, — подтвердил просветитель. — В сочетании с благоразумием!

Он повысил голос совсем ненамного, похоже, опасаясь нового приступа кашля, и ожидаемого эффекта его негодование не возымело. Бьен осталась при своём мнении.

— Вы понимаете, что могло случиться с вами в этом кабаке? Или возле него? Или на полпути к нему? — продолжал Круадевер. — Какой бы умелой колдуньей вы ни были, ваши силы не безграничны! Покровительство Подстрочника или Фрайду вас не уберегло бы от ножа в спину! Для ублюдков, промышляющих грабежом, одинокая женщина — лакомая добыча! А они никогда не оставляют своих жертв в живых!

Бьен приготовилась спорить, однако ей помешала Медея:

— Вынуждена согласиться, хотя и с немалым трудом, — сказала она. — Если бы ты, дорогуша, не пришла сегодня ко мне, я бы уже почти наверняка барахталась в лапах Тортуозов. Я очень благодарна тебе… вам обоим, — добавила она, кивнув Густаву. — Но ты крупно рисковала. И риск этот изрядно бы уменьшился, будь ты не в одиночестве. К счастью, у тебя есть заботливый жених… — она проказливо улыбнулась.  

Не признать их правоту было невозможно. Но Медея, рассчитывая лёгкой игривостью смягчить упрёк, добилась противоположного эффекта.

— Я выгляжу настолько беспомощной? — спросила Бьен ледяным тоном, хотя внутри у неё всё так и закипело.

— Дело не во внешности, ситуайена Грандин, а, повторюсь, в благоразумии. Я понимаю вашу привычку делать всё самостоятельно, но сегодняшняя ситуация выглядела как… неуместное проявление гордости.

— Я при оружии!

— Были, — подчеркнул Круадевер. — Вам напомнить, с какой лёгкостью его лишились?

Пистоль он всё-таки вернул владелице. Бьен вложила оружие в кобуру и убрала в опустевший карман, тоскливо думая о несправедливостях существования.