Под багровым солнцем

С наступлением ночи Селин не знала, куда деваться. Она побаивалась, что Адаил будет ждать ее в покоях, но, вернувшись, она никого не застала. Вместе с нахлынувшим облегчением кольнуло и разочарование. Но принцесса постаралась не думать об этом чувстве и тем более о его причинах.

Она переоделась в ночную сорочку, заплела волосы в косу и легла, не накрывшись, а скорее завернувшись в одеяло, подобно гусенице. Она надеялась быстро заснуть, так как устала, но сон не шел. Хелара поздно отпустила ее, желая проговорить каждую деталь предстоящего бала. Так как народ не жаловал свою принцессу и обижался на ее неверие в Гиалея, они иногда позволяли себе слегка пакостить и портить ей жизнь. Работа в борделе только усугубляла ситуацию.

По этой причине Селин приходилось лично участвовать в подготовке, продумывать мельчайшие детали торжества и иногда следить, чтобы ничего не было упущено. Хелара очень помогала ей. На прислугу можно было не надеяться. Тут все зависело от их настроения.

Селин повернулась на бок, в очередной раз задумавшись об этой ситуации. Она уже привыкла так жить, это особо не доставляло ей больших проблем, все же черту люди не переходили, помня о ее статусе. Однако самой принцессе было обидно. Особенно теперь, когда от нее зависели отношения людей и вампиров. Но никто, казалось, из ее народа не оценил ее усилий, хотя Селин заботилась не только об адаптации вампиров в городе.

Она понимала, что дело не только в отвращении к иной сущности, но в страхе. Многие родители перестали отпускать детей в школу, чтобы те не ходили по городу в одиночку. Тогда Селин подписала указ о домашнем обучении. Учителя рассылали детям объяснения темы и домашнее задание. Все это выполнялось, а потом отправлялось обратно учителю. Так что ни детям, ни преподавателям можно было больше не рисковать, выходя на улицу ранним утром или возвращаясь вечером.

Некоторые конторы и мастерские потеряли работников, ведь те сбежали из города из-за вампирской армии. Селин приказала выплатить их начальству компенсацию. К тому же она запретила поднимать цены на товары первой необходимости, на которые, естественно, резко вырос спрос. Некоторые торговцы хотели попросту нажиться на сложных для народа временах.

Было еще много вещей, над которыми Селин продолжала работать, понимая, что процесс принятия со стороны людей и адаптации со стороны вампиров не будет быстрым и легким. Это она знала Адаила, Эймена или Орео. Видела искренность в их спокойных взглядах. Люди же на улицах в первую очередь высматривали их клыки.

Продолжая думать обо всех свалившихся на Эгардию проблемах, Селин перекатывалась по кровати из стороны в сторону. Она жутко устала, но заснуть никак не получалось.

Тогда она встала, переоделась обратно в платье и направилась на кухню, чтобы немного перекусить. Коридоры дворца были темны. Белокаменные стены обычно излучали свет и гостеприимство, однако с приходом вампиров в Карду стало казаться, что по углам, словно паук, затаился страх. Он терпеливо выжидал, чтобы наброситься на зазевавшегося на секунду человека.

Ступая по темному ковру, Селин казалось, будто чувства отчаяния и безысходности могут напасть на нее за первым же поворотом. Но она не поддалась бы им, даже швырни их ей кто-нибудь в лицо. Принцесса сосредоточилась на тусклом сиянии ночников, свет которых специально был приглушен на ночь. Она шла от одного оранжево-красного пучка до другого, пока не добралась до темного зева лестницы. Правда, внизу виднелся еле заметный отсвет фонаря, так что Селин направилась к нему.

Но тут ее шаг прервали тихие голоса. Принцесса замерла от неожиданности и только затем прислушалась.

— Да ерунда это все. Будь это правдой, его величество уже сделал бы заявление.

— Говорю тебе, мне сестра рассказала. А она прибирает покои принцессы.

Оба голоса были мужских. Селин закатила глаза и присела на ступеньку, ожидая, когда патруль стражников пройдет дальше. Она не хотела попасться им на глаза, чтобы они узнали, что она невольно подслушала, как они сплетничали.

— А я слышал, что они все еще ночуют в разных покоях.

— Да не может быть. Как бы они заделали ребенка?

У принцессы от неожиданности данного заявления вытянулось лицо. Она спустилась на несколько ступеней ниже, чтобы слышать лучше, так как стражники продолжали удаляться дальше по коридору и переговаривались почти шепотом.

— Да не беременная она. Сказали бы уже.

— Им нужен ребенок, - настаивал брат служанки, которая, очевидно, любила выдумывать, а потом делиться своими фантазиями с братом. – Кстати, если у них правда будет ребенок и война все-таки разразится... нам придется убить и его тоже?

Ну все. Селин резко встала и спустилась, собираясь припугнуть парней так, чтобы больше никогда не посмели даже думать о таких вещах. Стражники уже ушли вперед, они не заметили ее, продолжая шагать в облаке теплого света от фонаря, который держал один из мужчин.

— Мне бы не хотелось поднимать меч на невинное дитя, - донеслось до принцессы. – Но если родится вампир...

— Да и характер у него будет не из лучших. Такой же вздорный, как у принцессы.

Селин видела, как этот стражник тряхнул головой, будто желая отогнать от себя даже мысли о ней. В голове зазвучали давние крики Эрахия: “Нечистая! Заблудшая душа! В сердце вашем нет света, только тьма, что пожирает остатки вашего рассудка!”

Стражники ушли далеко вперед и даже отдаленно их уже не было слышно. Селин вытерла упавшую на щеку слезу и обняла себя руками, словно это могло как-то удержать те остатки света и тепла в ее душе, которые она лелеяла с самого детства, не получая больше от своего народа любви с тех самых пор, как погибла ее мать.

Потом Селин снова взяла путь на кухню. Там под светом ночника работал один из королевских поваров. Увидев принцессу, он с легким смятением поклонился и предложил что-нибудь из еды. Но Селин лишь попросила его идти уже спать, так как она хотела побыть одна. Повар послушно закрыл блокнот, в котором работал над каким-то рецептом, и удалился.

Селин успела согреть себе чашку горячего шоколада, когда на кухню вдруг вошел Адаил. Удивительно, но он не сразу заметил Селин. И вообще выглядел немного странно. Он слегка пошатывался, тер слипавшиеся глаза и хмурился. Лицо было бледнее обычного. Селин хмыкнула, решив, что он только что проснулся.

— Пришел набить живот?

Вампир резко вскинул голову, а увидев Селин, и вовсе застыл, будто увидел привидение. Во взгляде мелькнуло, еле заметно, нечто такое печальное, что принцесса невольно ощутила беспокойство.

— Что-то случилось?

— Ничего, - ответил муж так быстро, словно пытался сам себя в этом убедить и другого ответа знать не желал.

— Ты плохо выглядишь, - заметила Селин тихо. – Кошмар приснился?

— Вроде того. А ты чего здесь?

Вампир потянул носом и наконец к нему вернулось его привычное игривое настроение. Он сосредоточился на чашке, которую держала принцесса. Та закатила глаза и протянула ему напиток, но, к ее удивлению, он отказался.

— Пей, я сам себе согрею.

Селин села за стол, обхватив чашку руками, и принялась наблюдать за мужем, который переходил от шкафа к шкафу, переминался с ноги на ногу и закусывал губу. Она припомнила, что кулинар из него никакой.

— Тебе нужны плитки шоколада, - подсказала она. – Его надо растопить с небольшим количеством молока.

Адаил поблагодарил ее и теперь управился за считанные минуты. Вскоре он присоединился к ней за столом.

— Чего тебе не спится? – вопросил он, добавляя в свою чашку ложку сахара.