Я сбросила фартук, побежала открывать дверь и увидела на пороге бабушку. Переступив его, она тут же расцеловала меня в обе щеки со словами:

— Внученька моя!

После того как мы обнялись, вошедший следом отец помог ей снять пальто. Бабуля выглядела как всегда великолепно. Она любила красиво одеваться и сегодня предстала перед нами в элегантном красном платье с несколькими нитками жемчуга на шее. Мама унаследовала чувство стиля бабушки — она выбрала для вечера серебристую блузу и длинную юбку. Папа же решил отметить праздник в строгом костюме.

Последним в квартиру залетел братец. Невероятно, но он тоже оделся прилично, оставив спортивные штаны и футболку с кубическим человечком из «Майнкрафта» для обычных будней. В руках Сашка держал пакет, в котором я рассмотрела бутылку шампанского. А еще, кажется, вино и коньяк.

— Что-нибудь безалкогольное купил? — поинтересовалась я.

— Купил, купил. Апельсиновый сок, — ответил Сашка, смахивая снежинки с русых волос. Вечно он ходил без шапки. — Думаешь, я забыл, что лучшему другу нельзя пить?

— Хорошо, что это не вылетело из твоей головы.

— За кого ты меня принимаешь?

— За прекрасного друга и брата.

Он широко улыбнулся, посмотрев на меня с высоты своих метра восьмидесяти пяти.

— Правильно! Ты должна меня ценить и беречь. Я существую в единственном экземпляре, — все-таки в самодовольстве никто не мог с ним сравниться.

— Это точно, — слегка усмехнулась я, но он либо не заметил выражения моего лица, либо решил его проигнорировать.

С осени мы стали общаться гораздо лучше, хотя иногда с любовью продолжали подкалывать друг друга по старой памяти. В самый тяжелый момент, когда наш общий знакомый обманом заманил меня в свою квартиру, именно брат пришел на помощь. Ему я была обязана спасением. Если бы он отмахнулся или подумал, что я разыгрывала его по телефону, кто знает, что могли бы сделать похититель и его сестра, связавшие меня по рукам и ногам и запершие в темной гардеробной. При мыслях о том дне по спине каждый раз бежал холодный пот. Какое счастье, что все обошлось.

Сняв ботинки и повесив на крючок куртку, Сашка повернул в гостиную. Я хотела последовать за ним, но в дверь вновь позвонили. Сердце сделало кульбит в груди. Заглянув в глазок, я действительно увидела того, кого ожидала. А потом распахнула дверь и впустила его.

— Привет, мой котенок. Прекрасно выглядишь.

Егор поцеловал меня в щеку. Возможно, он побоялся, что в родительском доме другое приветствие будет выглядеть неуместно.

— Привет. И ты… — Я окинула его взглядом и не смогла сдержать удивления. — Ого!

Обычно он предпочитал расслабленный стиль в одежде — футболки, джинсы, кроссовки, кожаные куртки. Но сейчас стоял передо мной в расстегнутом шерстяном пальто, отглаженной черной рубашке, заправленной в такие же черные брюки, и напоминал героя корейской дорамы. А еще в его руках я заметила букет из красных роз, хлопка и еловых веточек.

— Это для меня?

— Для хозяйки дома, — прошептал он, наклонившись ко мне.

— Понятно.

Я разочарованно закусила губу, что не укрылось от Егора, и он добавил:

— Тебе я приготовил кое-что поинтереснее.

— Что? — Мои глаза заблестели.

— Скоро узнаешь.

Он хитро подмигнул мне, снял верхнюю одежду и ботинки, а затем мы вместе отправились в гостиную. Егор пожал руки папе и Сашке, подарил цветы маме, после чего оказался в цепких руках бабушки.

— Значит, вот какой он — ваш зять! — обратилась она к родителям, рассматривая его с ног до головы.

— Что ты такое говоришь, ба… — прошептала я.

— Я всегда говорю правду! Хороший выбор.

Она одобрительно кивнула, отчего, наверное, покраснели даже мои уши. Я боялась представить, каково было Егору, но вместо смущения обнаружила на его лице вежливую улыбку.

— Мне тоже приятно с вами познакомиться, Валентина Дмитриевна, — произнес он.

Однако Сашка, кажется, тоже испытал испанский стыд. Иначе я не могла объяснить попытку перевести тему и прекратить неловкую сцену.

— Давайте садиться за стол, проводим старый год, — предложил брат, и все единогласно его поддержали.