Мажор по соседству

Таисия

Я никому из своих не спешила рассказывать об отношениях с Чарским, они бы не поняли или банально не поддержали. Мама с папой постоянно талдычили об учебе, о том, как они мной гордятся. Буквально каждую неделю звонили, через неделю приезжали, постоянно вели беседы о соблазнах и мальчиках — о том, что им доверять не стоит. Они хотели, чтобы я наверстала упущенный год, получила профессию. не погрязла в любовных переживаниях и забросила учебу, напоминали, что за мое обучение заплатила Ленка…

Могли бы и не напоминать, я это хорошо знала и даже когда сильно грустила из-за того, что со Стасом не получалось проводить столько много времени, сколько хотелось, я напоминала себе о стремлении, мечтах, желаниях.

Но все чаще, конечно, я думала о самом Стасе: в городе он был совсем другим. От его цветных волос скоро не осталось ни следа. Он коротко начал стричься, выглядел взрослее и жестче, чем я его знала. О своей работе он мало что рассказывал, говорил, что перешел из одной фирмы в другую, но подробностей не раскрывал.

Мы виделись два-три раза в неделю, а потом, на следующий день, я витала в облаках каждую свободную минуту, заново переживая то, что между нами творилось — безумие совершенное.

С девчонками из общаги я сдружилась, в особенности, с Альбиной. Ее ситуация была чем-то похожа на мою, только она скрывала свои отношения от чрезмерно строгих родителей…

Мы договорились выручать друг друга, если что-то пойдет не так, прикрывали…

Однажды я почти спалилась!

Так глупо…

Это случилось, когда навещала сестру в больнице: Лена оказалась беременной. Я чуть было не спросила: не от своего старикана-мужика она беременна, но оказалось, что у сестры долгий и сложный роман с очень влиятельным и видным мужчиной. Марсель Кречетов… Я сразу же поняла, о ком речь: несколько лет назад они,были вместе на свадьбе подруги, постоянно танцевали, держались за руки, флиртовали… Разошлись и снова встретились спустя много лет! Но не все было так просто. Их длительные разборки привели к тому, что в больницу загремел и сам Марсель, и Лена — с угрозой выкидыша.

Разумеется, я навещала ее. Почти каждый день! Когда сестра обрисовала мне в общих чертах их историю с Марселем, я ужаснулась и загрустила немного: мне казалось ужасно несправедливым, что влюбленные сердца должны были расстаться на такой большой промежуток времени!

Не выдержав, я достала телефон и написала Стасу:

Тая: “Скажи, что у нас все будет хорошо. Не через много лет, а сейчас!”

Стас: “Прямо сейчас сделать тебе хорошо? По телефону?”

Тая: “Пошлый, ты только о сексе и думаешь. А я про нас… Короче, ты понял!”

Стас: “Понял, конечно. Просто мне нравится тебя дразнить…”

Тая: “Увидимся вечером?”

Стас: “Не сегодня. Сегодня отец позвал на ужин к друзьям семьи!”

Тая: “Завтра? Давай завтра, а то потом надо будет к родителям съездить, потом у тебя поездка. Это несправедливо, что мы живем в одном городе и видимся так, будто находимся на тысячи километров друг от друга!”

От переписки со Стасом меня отвлекла фраза сестры:

— Скажи, я хорошо выгляжу?

Я мигом спрятала телефон, придирчиво осмотрела Лену с головы до ног и обратно.

— Почему ты молчишь? Просто скажи!

— Выглядишь хорошо.

— Хорошо?! Нет, этого недостаточно! — расстроилась Лена. — Давай… Придумай мне что-нибудь с волосами. Собери их красиво и оставь несколько прядей. Может быть, накраситься ярче, а? Какие стрелки сейчас модные?

Не дожидаясь моего ответа, Лена выхватила у меня из сумки косметичку, открыла ее и начала рыться. Я слишком поздно вспомнила, что в косметичке лежало кое-что…

Но только я успела подумать, что стоило бы спрятать, как Лена уже нашла его.

— Это что такое?! — ахнула она, достав фольгированный пакетик.

Мне кажется, я покраснела густо. С головы до ног окатило жаром.

Лена смотрела на меня, пребывая в шоке:

— Презерватив? Серьезно?! Ты… Ты же… Ты же маленькая совсем!

Допустим, уже не маленькая. Мне девятнадцать!

— Кто это сделал? А?! Говори, кто. Имя назови, и я ему вот этими ножницами все под корень отчикаю! — пригрозила Лена, выхватив маникюрные ножницы из чехла.

Я сидела, едва дыша, пытаясь придумать слова оправдания. Лена хорошенько вытрясла косметичку и распотрошила средства, едва не выматерившись вслух.

На покрывало высыпались парочка презерватитв и… мой личный позор, тюбик интимной смазки. Стас как-то намекнул, мы пробовали совсем немного, только пальцами. Мне было хорошо и стыдно, что может быть настолько приятно от запретных ласк. Теперь еще и сестра смотрела на это с ужасом.

— Лубрикант! Пробник лубриканта и презервативы. И как ты мне это объяснишь?

— Это не мое, — выдавила я из себя.

— Конечно.

— Клянусь!

— Охотно верю…

Под недоверчивым взглядом Лены мне на ум пришло, наконец, то самое железобетонное оправдание!

— Да я тебе мамой клянусь, что не мое! Это Алюхины.

— Что еще за Алюха? — не сдавалась Лена.

— Альбина! Соседка новая по комнате. Она старше меня на один курс, активная, с парнем встречается. Это ее презервативы и смазка! Клянусь.

— И как они в твоей косметичке оказались?

— Наверное, она их быстренько спрятала, когда к ней родители прикатили. Они такие требовательные и беспардонные совершенно! Всегда в ее сумочке лазят и в телефон заглядывают. Фу, треш просто… Я бы таких прибила!

— Угу… Ловко придумываешь!

— Да я мамой клянусь! Не веришь?! Я сейчас ей позвоню!

Я достала свой телефон в плюшевом чехле и набрала подруге, быстро сказала:

— Аль, привет!

Мы никогда не называли ее Алей, всегда звали Линой, собственное имя ей никогда не нравилось. Поэтому услышав, как я назвала ее, Альбина сразу хмыкнула:

— 911?

— Да… Нет, я быстро. Скажи, это ты мне презики в косметичку запихнула?!

— Сейчас все будет, — хихикнула Альбина. — Включай.

Я включила динамик громкой связи, и Альбина запричитала очень реалистично:

— Да, я. Блин, предки вообще без предупреждения прикатили!

У нее талант к актерскому мастерству. Жаль, что родители запретили поступать в театральный, запихнули ее в архитектурный, где она чахла и мечтала поскорее закончить учебу.

— Позвонили, когда на проходной стояли. Коменда их не пускала. Блин, я живо сгребла все, что было, не раздумывая, закинула в косметичку. Она на столе стояла. Белая с розовым. Твоя?

— Моя! Блин, ты меня в неудобное положение поставила! Мои видели и фиг знает что теперь думают! — добавила я.

— Скажи, что девочка выросла. Просто они об этом еще не знают.