Возлюбленный для Железной леди

Максимилиан очень старался выполнить поставленную задачу. Вампир сосредоточенно водил карандашом по альбомному листу, закреплённому на мольберте, время от времени бросая на меня напряжённые взгляды. Однако каждый раз в наброске его что-то не устраивало – лист безжалостно срывался с мольберта, рвался на несколько частей и отбрасывался в сторону. Я наблюдала за потугами юноши, втайне наслаждаясь зрелищем: вот на дне карих глаз промелькнула тень досады, уголки губ опустились вниз, а между бровей залегла небольшая складка. Спустя долю секунды в глазах вспыхнул тёмный огонь – досада сменилась гневом, губы поджались, крылья носа раздулись. Мгновение – и очередной лист был решительно уничтожен.

Мне было Максимилиана откровенно жалко. Он слишком много думал и, очевидно, отчаянно стремился к какому-то недосягаемому идеалу. Мой собственный набросок был готов уже спустя час – обиженный на весь мир, одинокий юноша на фоне звёздного неба, этакая крохотная песчинка среди бескрайней Вселенной. Очень грустный образ.

– Думаю, на сегодня достаточно, – объявила я, когда стало очевидным, что мой ученик не сумеет выполнить задание. Оставаться с ним до утра у меня не было никакого желания.

Максимилиан не стал спорить, просто молча положил карандаш на горизонтальную полочку мольберта, открепил очередной эскиз, смял его и бросил себе под ноги.

– Когда я смогу прийти в следующий раз? – в его взгляде, обращённом ко мне, светилась настороженность.

Неужели Максимилиан решил, что я откажу ему в дальнейшем обучении?

– Думаю, послезавтра, – я попыталась воскресить в памяти своё расписание, но потерпела фиаско, поэтому добавила: – Я посмотрю ежедневник и завтра утром позвоню, чтобы согласовать день и время.

– Хорошо, – Максимилиан коротко кивнул, и на его лице на мгновение отразилось облегчение. – Спасибо.

– Пока не за что.

Я открепила лист от мольберта, подошла к вампиру и протянула ему своё творение.

– Небольшой подарок в память о первом уроке, – улыбнувшись, объяснила я. – Надеюсь, через несколько занятий этот образ изменится.

Максимилиан осторожно принял из моих рук рисунок, словно тот был чем-то невероятно хрупким и ценным. Вампир несколько минут внимательно разглядывал собственное лицо, нарисованное карандашом, и я видела, как эмоции сменяли друг друга, точно картинки в калейдоскопе. Сначала недоверие, затем восхищение, потом отчего-то печаль и под конец раздражение с нотками обречённости.

– Я никогда не смогу рисовать так, как вы, – траурным голосом резюмировал юноша.

– Вы и не должны рисовать так, как я, – твёрдо заявила я, а затем, сократив и без того небольшое расстояние, разделявшее нас, ободряюще положила руку на плечо вампира. – Максимилиан, вы – это вы. Не пытайтесь притворяться кем-то другим, это бессмысленно и очень тяжело как физически, так и морально.

– Но мой отец…

– Не думайте об отце, – перебила я, чуть сильнее сжимая его плечо. – Думайте о себе. О том, чего хотите вы. – Я пристально посмотрела в лицо юноши. – Скажите, только честно: вам самому нравится рисовать? Или вы выбрали живопись исключительно потому, что этот вид искусства нравится отцу?

– Я люблю живопись, – Максимилиан чуть вздёрнул подбородок, словно задиристый мальчишка-подросток, готовый с боем отстаивать свою точку зрения.

– Хорошо, – я не собиралась устраивать диспут, хотя и догадывалась, что молодой вампир со мной не до конца откровенен. – Значит, продолжим наши занятия, пока не добьёмся результата.

Выключив музыку, я прихватила пустые бокалы и недопитую бутылку вина и направилась к лестнице. В этот самый момент дверь, ведущая на крышу, резко распахнулась, едва не ударив меня по носу, и перед моим взором предстал Ричард, облачённый в пижонские кожаные штаны с зауженными брючинами и ярко-красную рубашку навыпуск.

– А вот и я! – торжественно объявил он, радостно улыбаясь.

– Я вижу, – проворчала я, наградив это ходячее недоразумение недовольным взглядом. – И что тебя сюда привело в столь поздний час?

– Влюблённое сердце, томящееся от тоски, – патетично ответил он. И если бы у меня не были заняты руки, я бы с удовольствием отвесила ему хороший такой подзатыльник. Однако пришлось ограничиться закатыванием глаз.

– Ричард, – подал голос Максимилиан из-за моей спины.

– Месье Легран, – Ричард ответил вполне дружелюбной улыбкой и даже протянул ладонь для рукопожатия, которую мой новоявленный ученик с готовностью принял. – Надеюсь, я не сильно помешал?

– Напротив, ты пришёл вовремя, – я усмехнулась. – Раз уж ты здесь, поможешь мне тут прибраться. Максимилиан, – я повернулась к юноше, – доброй ночи.

– Доброй ночи, Александра Сергеевна, – Легран отвесил мне галантный поклон. – Буду завтра ждать вашего звонка.

После чего юноша покинул крышу, беззвучно закрыв за собой дверь.