– Алина… можно войти? – предварительно постучав в двери спальни, в мою комнату вошла мама.

– Да, конечно.

Вид у мамочки был такой взволнованный, что у меня не возникло сомнений – она пришла ко мне по поводу мерзкого, лживого засранца, месть для которого я так тщательно прорабатывала, штудируя инсту Молотова.

«Нет. Надо эту фигню сразу прекращать!»

– Но лучше я к вам.

– Что? Куда? – потерялась в пространстве учительница начальных классов, завертев головой.

– В зал. Идём. Надо поговорить!

Как я и думала, вся семья тревожно замерла в общей комнате, забросив все приготовления к празднику.

Хмурый папа, мрачный дед и негодующе поджимающая губы бабуля сидели на диване, ожидая новостей от мамули.

Вчера я забежала в дом в расстроенных чувствах и достаточно напугала стариков, чтобы они сегодня снабдили экспедицию из одного единственного добывателя информации.

Я решила облегчить всем жизнь, чётко и без предисловий начав:

– Присаживайся, мам. Итак! Наверняка до вас уже дошли слухи, а в этом я не сомневаюсь, так как мама сегодня с работы пришла слишком угрюмой, и что я на это вам скажу? Всё – ложь!

Моя семья как будто сдулась от облегчения.

Мне тоже стало легче. Видеть, как твои слова принимаются без сомнений и даже толики недоверия – это и есть настоящая поддержка от дорогих для тебя людей! Словами не передать, как это меня сейчас окрылило!

Я продолжила:

– По существу: Молотов – сволочь, Маркова – мстительная стерва, Линка – предательница, а я – полная идиотка.

– Конструктивно…  – заметил подполковник танковой дивизии – Смородинов Виктор Леонидович, а по совместительству мой отец.  

– И самокритично, – добавил дедушка Ваня, переглянувшись с пасынком.

Мама тоскливо прислонилась щекой  к плечу своего отца.

Да! Мои родители – сводные брат и сестра, история знакомства которых была запредельно безумной и в то же время романтичной.

Бабушка Валя и дедушка Ваня полюбили друг друга и решили пожениться, когда маме и папе было около моего. Подростковый нигилизм, категоричное отрицание новой семьи и нежданно-негаданного появления «брата-сестры» принесли бабушке и дедушке много «ярких» впечатлений, прежде чем время расставило всё на свои места, и уже совершеннолетние Витя и Аня не поняли, что любят друг друга.

Пока я в деталях рассказывала о событиях пятничного школьного карнавала, мысленно сокрушалась:

«Почему у меня не так!? Почему я не смогла привлечь внимание нормального парня!? Чего Молотов ко мне прицепился? Что я ему такого сделала, что он выбрал меня последней жертвой своего спора!?»

– Думаю, рыло ему начистить надо! – первым выступил с предложением дед, едва я устало присела на край кресла, выдав всю последовательность событий.

– Точно! Чтоб гадёныш при всех признался о своём сволочном поступке! – поддержала мужа бабуля.

Неожиданно мой монолог превратился в семейный совет.

– Нет. Это не педагогично, – мама поджала губы. Крылышки её носа затрепетали от гнева. – Я позвоню его родителям и…

– И тогда, после каникул, будет ещё хуже. Мама! Он же конченный! Спорить на живых людей! Их здоровье… – я отрицательно мотнула головой. – С такими, как Молотов, нужно бороться его же методами. Чтобы придурок на себе почувствовал своё «снадобье».

Бабушка, дедушка и мама заговорили одновременно, накидывая мне идеи, от которых глаза на лоб полезли.

Папа молчал, и это меня напугало больше всего.

Подполковник поднял руку, призывая всех к тишине:

– Я сам разберусь. Не лезь на рожон, искорка, – папа опустил руку на мои волосы, ласково погладив.

– Я… что ты задумал? Нет. У меня ощущение, что от твоего «сам разберусь» у меня и у мамы будут проблемы в школе! – Неожиданно для себя включила задний ход. Папа выглядел слишком решительно, а отцом Молотова был один из влиятельных людей в Красноярске.

«Одно дело – школьные каверзы и мелкие пакости, и другое – война на административном уровне!»

– Нам этого не надо! – подытожила достаточно громко, чтобы меня услышали. – В конце концов, меня никто не насиловал, не приставал, ни к чему не принуждал. Подумаешь, фантазия богатая у одиннадцатиклассников! Папа, я тебя прошу...

Папуля долго молчал. Щурился, сжимал и разжимал кулаки, но, когда мама тихонечко придвинулась к нему, явно поняв мой страх, ласково погладив по плечу, сдался:

– Хорошо. – Одно простое слово, а сколько труда вложено, чтобы его процедить! – Гадёныш! – зашипел мой подполковник, от сдачи позиций злясь ещё сильнее. – Его бы ко мне в полк! Я бы показал, ублюдку, что такое – фантазия!

Мне оставалось только усмехнуться. Видела я, как солдаты к папе относятся! Как к родному отцу! В его полку даже дедовщины нет! Да в дивизии папин полк – самый дружный и самый крутой! Ребята все призовые места на учениях берут!

«Боюсь, папуся, твоя «фантазия» кардинально отличается от «фантазии» Молотова...»

– На этом и порешили! – я окончательно подвела итог, подхватывая щенка, трущегося о мои ноги всё это время, точно мартовский кошак. – Не надо мне мешать наслаждаться справедливой местью! Ваши методы – не тот формат, дорогие взрослые. Тут надо подойти творчески… так, чтобы ни у кого сомнения не возникло – Молотов – обыкновенный обманщик и жулик! Кстати! Вы вкурсе, почём нынче порядочность? Я в инсте узнала, во что обошёлся проигрыш Водянову – новенький «Bugatti»! Как думаете, – тут моя усмешка стала кровожадной, – сильно Павел «обрадуется», узнав, что его «прокатили»?!

Моя семья поддержала коварный план, дружно засмеявшись. Напряжение окончательно покинуло нашу трёхкомнатную квартиру.

– Ладно! Мы с Бантиком – гулять! Скоро будем!

Щенок хаски к этому времени всё лицо мне облизал.

Я поставила его на пол, весело подмигнула родным и шмыгнула в коридор, быстро обувая ботинки и застёгивая светленькую шубку, пока шустрилло нарезал круги вокруг меня.

– Аля, не забудь шапку! – послышался из зала заботливый голос бабули.

– Уже на мне! Пятнадцать минут – и будем крошить салатики!!

… Знала бы я, как ошибаюсь, обещая скорое возвращение!