Непокорная

Одри

Я смотрю в окно. Жалюзи подняты и через стекло пробивается солнечный свет. Благодаря кондиционеру в палате не жарко. Возможно, поэтому меня слегка морозит и я зарываюсь поглубже под теплый плед. Меня окружают больничные запахи стерильности и аромат одеколона Келлана, которым буквально пропиталась вся палата. А я до сих пор чувствую запах крови и ее металлический привкус. Слышу шлепки плоти о плоть и чувствую запах спермы, от одной мысли о которой меня начинает тошнить.

— Давайте поставим капельницу, Одри, — раздается спокойный голос Элисон, вырывая меня из страшных воспоминаний. — Она снимет боль, напитает ваше тело силой и поможет уснуть.

— Я боюсь спать, — говорю шепотом, но Элисон меня слышит.

— Вам станет легче, когда вы начнете работать с психологом, — говорит она, подключая капельницу.

— Я не хочу психологов. Я еще не готова.

— Не забивайте себе голову. Все будет в свое время. Вы пить хотите? — Я киваю и она помогает мне попить. Элисон выпрямляется и смотрит на меня без сочувствия, но как будто понимает мою боль. — Со временем станет легче.

— Откуда вам знать?

— Не думаю, что вы готовы услышать об этом. Отдыхайте, Одри. Когда капельница закончится, я приду отключить ее.

— Элисон? — окликаю я, когда она отворачивается, чтобы выйти. Медсестра поворачивается и смотрит на меня с легкой утешающей улыбкой.

— Да?

— Скажите, а меня… — Не могу спросить, слова застревают в горле, я и так с ужасом думаю о последствиях той ночи. Прочищаю горло, чтобы все же задать вопрос, который мучает сильнее всего. — Меня проверяли? На наличие беременности и на венерические заболевания. Они… — Я всхлипываю. — Они не использовали… — Из груди вырывается рыдание, и рука Элисон накрывает мою. Ее кожа теплая и нежная, я немного успокаиваюсь от этого прикосновения.

Элисон качает головой.

— Ничего не обнаружили, Одри. Но позже нужно будет повторить анализы. И врач сделал вам противозачаточный укол, поскольку вы несколько дней не принимали таблетки, пока находились там. Так что не волнуйтесь. Сейчас вам нужно направить все силы на выздоровление.

Как только я успокаиваюсь, Элисон разворачивается и выходит из палаты. За ней даже не успевает закрыться дверь, как входит Келлан. Он тревожно осматривает меня, а потом занимает свое прежнее место. Взяв меня за руку, он наклоняет голову и зажмуривается, прижавшись лбом к тыльной стороне моей ладони.

— Я думал, что потерял тебя, — шепчет он. — Мне еще никогда не было так страшно.

Мои глаза становятся шире. Я не ожидала от Келлана таких слов. Да, за время наших отношений я привязалась к нему и даже начала испытывать какие-то чувства. Но сама себе боялась в них признаться, потому что это означало, что я больше не буду сама контролировать свою жизнь. А потеря контроля для меня означала преждевременную смерть моей личности. Именно поэтому, наверное, я приветствовала брак по расчету. Там нет места чувствам, которые могли бы выбить из колеи или изменить привычный уклад моей жизни. А Келлан разрушил меня для циничного мира богачей, в котором единственным шансом выжить остается активное использование привитого с детства трезвого расчета и нездоровая доля эгоизма в характере.

— Тебе нужно поехать домой отдохнуть, — говорю я, поглаживая большим пальцем его висок.

Келлан вскидывает голову.

— Хрена с два я покину эту палату без тебя.

— Вы стали много сквернословить, мистер адвокат, — усмехаюсь я.

— Последняя неделя была, пожалуй, самой тяжелой в моей жизни. Ты так долго не приходила в себя. — С моего лица слетает улыбка. — Я уеду отсюда только с тобой, Одри. И поедешь ты ко мне. Я больше ни на шаг не отпущу тебя от себя.

— Нет, Келлан. Когда меня выпишут, я поеду к себе. Мне нужно самой с этим справиться.

— Одри…

— Не души меня, Абрамс, — резко выпаливаю я, а потом смягчаюсь. — Не дави на меня. Пожалуйста. — Он кивает. В его глазах застыла боль, смешанная с решительностью. — Ты не можешь себе представить, как я благодарна тебе за спасение. И за то, что был рядом. Но тебе и правда нужно отдохнуть.

— Я могу и здесь отдохнуть. Смотри, мне даже кровать здесь поставили.

Я смотрю на узкую каталку в углу палаты.

— Уверена, на ней неудобно спать такому большому парню, как ты. — Я пытаюсь вложить в голос юмор и легкость, но с учетом хрипотцы и скрипучести, выходит плохо, и от Келлана это не ускользает. Он слегка сжимает мою руку, заставляя посмотреть на него.

— Не отталкивай меня, — просит он, а мне хочется уткнуться ему в грудь и разрыдаться. Я проглатываю образовавшийся в горле ком.

— Не буду, — шепчу я. — Но сейчас тебе нужно уехать. Пожалуйста, Келлан.

Он кивает, встает, наклоняется и снова целует меня в лоб.

— Я вернусь вечером.

— Хорошо, — выдыхаю я.

Не глядя на меня, Келлан покидает палату, а я облегченно выдыхаю и прикрываю глаза. Вероятно, из-за капельницы тело перестает так сильно ломить, а веки тяжелеют. Организм расслабляется, утягивая меня в тревожный сон с ужасными воспоминаниями.

Я просыпаюсь от того, что на меня кто-то смотрит. В глазах еще мутно после сна, но я уже обшариваю испуганным взглядом палату, пока не натыкаюсь на крупную фигуру в углу. С кресла поднимается Дарк и подходит к кровати. Садится на место Келлана и накрывает мою руку своей.

— Я не буду спрашивать, как ты. — Его голос, как всегда, грохочет где-то в глубине его груди. Он выглядит очень уставшим и измученным, на лице проявились морщины. Я никогда не видела Дарка таким и не знаю, в чем причина этого состояния. — Мне нужно поговорить с тобой. Только пообещай избавить меня от истерик, потому что еще одну сегодня я не выдержу.

— Еще одну? — переспрашиваю я, ничего не понимая. Он говорит загадками.

— Просто пообещай и я расскажу все, о чем должен.

— Обещаю, — сиплю я.

Между визитами Келлана и Дарка я просыпалась и Элисон заставила мен поесть и выпить воды, но теперь во рту снова сухо. Тянусь за стаканом на тумбочке и кривлюсь от боли. Дарк протягивает руку и подает мне стакан. Делаю несколько глотков и возвращаю ему.

— Спасибо. Говори, Дарк, я буду держать себя в руках.

— Не знаю, рассказывал ли тебе Келлан, — начинает Дарк, вставая. Он засовывает руки в карманы и начинает расхаживать по палате, — но в спасательной операции участвовал я, Келлан и мои… приятели.

— Спасибо, что спасли меня. — И тут в памяти резко всплывает плач Айви. — Моя подруга! — вскрикиваю я, подаваясь немного вперед, отчего голова начинает болеть сильнее. — Айви. Она была там. Или мне показалось, я не знаю.

— Айви была там, — отвечает Дарк. — Если бы не она, не знаю, спасли бы мы тебя или нет.

— Что? — шепчу я.

Дарк снова присаживается у моей кровати и рассказывает мне все. О том, как спасали нас; о том, что Айви не пострадала за исключением сильного испуга и пары синяков; о том, что Келлан ни хрена не послушался Дарка и не остался ждать в машине, а рванул вместе со всеми в дом Дамиана и сломал несколько челюстей и конечностей; о том, что Кенвуд хотел забрать его клуб вместе со Скоттом Брауном.

— Отцом Айви? — переспрашиваю я.

— Не понял? — хмуро спрашивает Дарк.

— Ты сказал, что твой клуб хотел Кенвуд со Скоттом Брауном. Так зовут отца Айви. — Дарк поджимает губы и сверлит меня взглядом. — Он со своими сыновьями занимается поставками спиртного по клубам.

— У Айви другая фамилия, — медленно произносит Дарк. — Джонсон. Айви Джонсон. — Дарк говорит таким тоном, как будто пытается убедить самого себя в первую очередь, потому что по нему видно, что он уже знает правильный ответ. Я слегка качаю головой и Дарк вскакивает с места.