Пёс императора

Похоже, жизнь перевёртышей совершила очередной крутой поворот, и чего теперь ждать от этого поворота совершенно непонятно. И в первую очередь Бриш не понимал перста — в какие игры тот играет? А, может, и не играет он, чего только не сделаешь для спасения собственного ребёнка. Можно даже спутаться с врагом и похитить других детей. Почему только замученный по вине Пятого эльф помогает ему и упорно называет другом? Куда они бегут? Где перст надеется скрыться? Ответов не было.

Места незнакомые, но лес, такой родной северный лес, кружил голову. Бриш не знал, уцелело ли их селение, но был уверен, что смог бы его найти, увидеть своими глазами живых соплеменников или хотя бы что-то узнать об их судьбе. Он мог бы… Если б не проклятая привязка! Он мог бы выбрать смерть, но не мог бросить брата. Один раз уже бросил, хватит! Почему он до сих пор жив, и какой был смысл Пятому отправляться тогда в погоню, Бриш тоже не понимал, но был благодарен магу даже не за свою жизнь, а за счастье в глазах Лэя, вспыхнувшее, когда он сумел открыть собственные глаза.

Сейчас Лэй снова счастлив. И пусть счастье это ненастоящее и недолгое, Бриш не готов лишить его брата.

Человеческие дети всю дорогу болтали с эльфом о волшебной Стране Облаков. Сказка, конечно, но почему бы не позволить себе поверить в эту сказку, если в реальности не осталось ничего хорошего?

Домик ведьмы на острове поразил самим своим существованием, а ведьма — своим поведением. Ругать волшебного эльфа и угрожать боевому магу… Интересно, она и впрямь могла бы проклясть Пятого? А ещё на неё не произвело особого впечатления известие, что двое её гостей — перевёртыши. Бриш уже привык к страху, ненависти, брезгливому любопытству простых людей и вожделению в глазах магов. Ведьма оказалась ещё и лекаркой, но на счёт крови перевёртышей даже не заикнулась, хотя пока лечила эльфа, видно, что устала.

Бриш ждал, был уверен, что за гостеприимство Айра потребует расплатиться их кровью, но та, закончив возиться с эльфом, водрузила на стол снятый с печи котелок, сняла крышку и от умопомрачительного запаха свежей ухи, Бриш чуть слюной не подавился. Эльф, явно частый гость в этом доме, вытащил из закутка за печкой стопку глиняных мисок, деловито расставил их по местам. В руках он их держал вполне уверенно, и, пока ведьма разливала уху, вытащил из закромов кувшин кваса и чашки. Обнаружив в одной их них дохлого паука и какой-то мусор, буркнул, что Айра даже паука прокормить не может. Та, в ответ, погнала недавнего пациента мыть чашки. А когда он вернулся, позвала всех за стол.

Всех! Даже перевёртышей. За один стол с людьми!

Лэй неуверенно замялся, Бриш взглянул на Пятого, пытаясь понять, что делать. Что им будет за отказ, а что за согласие?

Пятый же просто сел за стол, вручил ложку своей вертлявой дочке, и облегчать задачу перевёртышам совсем не собирался. Лэй улыбнулся до ушей, как делал всегда, когда уже плевать хотел на последствия, и нагло плюхнулся рядом. Пятый покосился на него с удивлением, но ничего не сказал, а эльф тут же подвинул к перевёртышу миску с ухой. Бриш взял свою и сел напротив.

Обстановка за столом царила напряжённая, все молча работали ложками, ведьма почти не ела, пристально рассматривала гостей одного за другим.

— Ты, — её палец внезапно указал на Бриша, — чем болеешь?

Бриш поперхнулся от неожиданности, выдавил:

— Ничем.

— Врёшь!

— Он был практически обескровлен, сейчас восстанавливается, — вмешался Пятый.

— Твоя работа? — ведьма взглядом словно дыру пыталась просверлить в персте.

Тот же ответил спокойно и словно скучая:

— Нет. Тут без меня обошлись.

— Это не он, — внезапно стал на защиту Пятого Лэй. — Это маги из Лунной империи. Господин спас брата!

— Господин, — ведьма поморщилась, будто съела что-то ужасно кислое. — Слушайте правила пребывания в этом доме, повторять не буду. У меня под ногами не путаться, не колдовать, ничего не поджигать, — она упёрлась взглядом в дочку Пятого, у которой в руках задымилась и начала обугливаться деревянная ложка. — И, самое главное, с острова не уходить. Кто не послушается, за безопасность не отвечаю и плакать по вам не стану. Всё понятно?

— Понятно, — пискнула в наступившей тишине Шанна.

— Остров защищён от воздействия чужой магии, — пояснил эльф, — тут нас не найдут.

— Ещё одно, — вспомнила ведьма, — купаться можно только там где песок, и далеко не заплывайте. Полезете в воду в другом месте, могут случиться разные, — она неопредёлённо покрутила рукой, — неприятности.

Неприятности начались сразу же. Бриш, вставая из-за стола, неловко толкнул миску локтем. Всё же он ещё толком не восстановился, и скрывать собственную слабость становилось всё сложнее. Миска отправилась в полёт, грохнулась на пол и раскололась на две неравные части.

— Безрукий идиот, — припечатала его ведьма, — тебе лежать надо.

Половинки миски взлетели, повинуясь движению её руки, и вылетели в окно, спугнув сойку, которая до сих пор сидела на подоконнике.

И это всё? Инцидент исчерпан? Ведьма просто отругала его, а маг, держащий в руках их с братом жизни, предпочёл не вмешиваться. Карцер пятой сотни был не самым плохим обиталищем, а Меткий, приставленный присматривать за перевёртышами — не самым жестоким из хозяев, но Бриш привык получать постоянные тычки по рёбрам за каждую порчу имущества. Особенно досталось за разорванную в клочья в момент оборота одежду. А ведьмина миска, между прочим, была дорогая, с расписной эмалью. Неужели она никак не отыграется?

Ведьма же про миску словно забыла. Собрала в опустевший котелок оставшуюся посуду, вручила его Лэю с приказом хорошо вымыть, а Бришу сказала, полежать где-нибудь на солнце.

Солнце на тенистом острове нашлось только на том маленьком песчаном пляжике, куда эльф отвёл всю их кампанию, наверное, чтобы меньше бесили ведьму своим присутствием в её доме.

Бриш с наслаждением вытянулся на тёплом песке. После сытной еды хотелось спать, но позволить себе такую роскошь он не мог. Сквозь прикрытые ресницы наблюдал, как Лэй по колено в воде отмывает песком жирные миски, как спорят Шанна и Дирт — мальчишка хотел купаться, а девочка настаивала, что без купальных костюмов это неприлично. Зато эльфа приличия не волновали, он остервенело тёр покрытое грязью и старыми синяками тело, полоскал волосы, потом стирал одежду, вернее, то что от неё осталось. Пятый вёл себя подозрительно тихо, сидел на берегу, смотрел так, словно никого не видел.

Зато к Бришу подобралась его дочка. Села рядышком в песок на коленки, уставилась любопытным взглядом.

— Чего тебе? — не выдержал Бриш.

— Шанна сказала, ты можешь превращаться в волка. Это правда?

— Правда, — буркнул Бриш, только бы она отвязалась.

Отвязаться от дочки мага оказалось не так легко. Её глаза вспыхнули восторгом, она наклонилась так низко, что концы растрёпанных косичек мазнули Бриша по лицу, выдала заговорческим шёпотом:

— А мне покажешь?

— Нет! — возмущение против воли пробралось в голос и вырвало Пятого из его задумчивости. Но одёрнул он не перевёртыша, а девочку.

— Лисёнок, — сказал маг, — если будет нужно, он превратится, а пока не приставай, займись чем-нибудь.

Пятый сидел на тёплом песке и чувствовал себя донельзя странно. Впервые за очень долгое время он был гостем в чужом доме. Странно было и понимать, что сейчас он него ничего не зависит. Он принял решение, сделал всё, что мог, а сейчас оставалось только ждать и наслаждаться передышкой. Хотя как раз наслаждаться и не получалось. Льер и ведьма, похоже, уверены, что их здесь не найдут, знать бы ещё на чём основывается их уверенность. Сколько Айра уже живёт здесь? Дом крепкий, но новым не выглядит. Кто его строил? Сколько лет самой Айре? Выглядит молодой. Маги, чем сильнее, тем живут дольше, Длань вот чуть ли не ровесник империи, но дикие необученные маги, наоборот, сгорают рано, и чем силы больше, тем раньше. Айра сильна, но ни следа выгорания не видно. Она владеет целительством и бытовой магией, которые обычно не совместимы. Что ещё она умеет и как выживает одна на болотах? Спросить бы, так ведь наверняка не ответит.