Невинная для двух боссов

Варя

Домой я возвращаюсь ближе к обеду. Бегу, взвалив на себя сумку. Язык уже где-то в районе плеча. Но мне кажется, что лишь в нашей скромной квартирке я в безопасности.

Дома уже ждет мама.

— Привет, Варенька, как слетала? — она бледная какая-то.

— Мамуль, ты выпила лекарства по списку? — волнуюсь, гляжу на упаковки, считаю таблетки.

Моя мама сильно больна. Ей необходим регулярный приём лекарств и дорогостоящая терапия. Почти вся моя зарплата уходит на то, чтобы оплачивать всё это. А мамина скромная пенсия по инвалидности целиком уходит на оплату квартиры.

Бросаю сумку в угол. Хочется спрятаться. Вчерашние события кажутся ужасными и неправильными. Но я натягиваю на лицо улыбку, чтобы маму не расстраивать.

— Всё выпила, Варь. Не переживай. Я вполне себе дееспособная.

— Знаю, — выдыхаю.

— Ну так рассказывай! — она пытается поставить чайник, но её рука срывается, и он почти падает.

— Я сама, — подхватываю, наливаю воду и нажимаю кнопку.

Кнопочка...

Чувствуешь меня своей маленькой сладкой кнопочкой?

— Блин! — вырывается, я вся краснею, вспомнив, что творила этой ночью со своими боссами.

— Ты в порядке? — волнуется мама.

— Да, я... всё хорошо, мамуль. Съездила нормально, умудрилась опоздать на рейс, забыть речь генерального...

И с ним же лишиться невинности в номере отеля...

Конечно же, этого я маме не озвучиваю.

— Господи! И как он отреагировал?

— Ну, терпимо. Вроде пока не уволил. Так, пойду разложу вещи, а потом схожу в магазин.

Возвращаюсь в комнату. Мне нужно переварить случившееся. Делаю себе аспирин, потому что живот всё еще неприятно ноет. Но уже меньше, чем утром. Он такой большой был, мой босс. И мне понравилось. Как его член вторгался, толкался в меня.

— Стыд-то какой! — вываливаю вещи и плюхаюсь на пол.

Дрожу. Нужно уволиться! Мне конец, как я теперь буду в глаза Шатрову смотреть? Он-то мужик, я для него очередная победа. А Лесовский? Наверняка все в офисе уже в курсе, как новая помощница радостно брала в рот у них обоих.

Блииин!

Бегу в душ. Кожа горит. Низ живота сильно тянет, но не болью, а странным необычным чувством. Мою голову. Руки постоянно тянутся туда, в сокровенное местечко, куда в мои двадцать четыре впервые вошел член. И это оказалось так сладко, так волнительно!

— Ох... — накрываю клитор пальчиком.

Двигаюсь вокруг, медленно. Изучая себя. Открывая что-то новое. То, что никогда не было интересно бывшему, но стало важно для совершенно чужих мужчин.

Перед глазами вспыхивает порочный взгляд Шатрова. Темные глаза, густые брови, напряженно сведенные у переносицы. Тихо постанываю. Приятно, как же приятно! Хочется кричать.

Удовольствие похоже на плотный сгусток, который с каждым движением становится больше. Заполняет всю меня.

— Ах... да... Олег... ммм... Дима... ооох! Ааах! — стараюсь быть тихой, ласкаю свою распаленную киску.

Еще вчера я была невинной. А сейчас... что эти двое со мной сделали? Сгусток растет, ширится. И происходит взрыв.

— МММ! — прикрываю рот ладонью, вся трясусь, ноги еле держат.

Да что же это такое?! Но боль настигает с новой силой. Этот оргазм не такой, как был с боссами. Совсем не такой...

Выхожу, быстро вытираюсь, сушу волосы. Ой! Телефон! Вспоминаю, что так и не достала выключенный девайс. На меня сыпятся сообщения от Катьки. Набираю.

— ПЧЕЛКИНА, ТВОЮ НАЛЕВО! — орет хриплым голосом, затем кашляет, — ТЫ ГДЕ ШЛЯЕШЬСЯ?

— Эм, привет, Кать. Я дома, — параллельно с разговором ищу вещи, чтобы сбегать в супермаркет.

— Мне Шатров весь телефон оборвал, — хрипит она.

Замираю. Эээ...

— Почему?

— Потому что кто-то мобильный выключает! Он спрашивал, где ты. Сказал, не отвечаешь на звонки. Ты всегда должна быть на связи с боссом.

— Сегодня суббота, — бурчу, отнимая мобильный от уха и просматривая входящие, — вроде как выходной.

Шесть неотвеченных с двух разных номеров. Сердечко предательски стучит. Сильно-сильно. Они волновались обо мне?

— На этой должности всё иначе, Пчелкина, — хмыкает она, — у вас что-то случилось?

С чего бы начать... рассказываю подруге почти всё. Опустив то, что отдала этой ночью свою невинность.

— Мать... — тихо говорит Катя, — ты меня прости, но...

-Что?

— Ты втрескалась в Олега Иваныча?! — визжит так, словно не болеет.

— С... с чего ты вз... взяла? — блею.

— Ну блин! Слышала бы ты себя, Пчелкина. Олег Иваааанович то, Олег Иваааанович сё. Ты налажала, а он тебе помог, вот и всё, — она нарочно тянет гласные.

— Да ну тебя! — надуваюсь, — просто босс приятный мужчина. И я удивлена, что он не уволил меня за косяки...

— Так ты же официально не устроена, — смеется Катя, — но я уверена, что вы поладите. Смотри у меня, Пчелкина. Не влюбись! Потом сердечко твое вместе собирать будем по осколочкам. Шатров опасен для одиноких невинных красавиц.

Уже не невинных... но я прикусываю губу и молчу. Мне безумно стыдно. Чувствую себя дешевкой. Могла ведь сбежать! Могла! Но нет... такое чувство, что я этого и хотела.

— Кать, я не уверена, что справлюсь...

— Это что за разговоры?! — гаркает она, — Олег Иваныч никогда и ни о ком не справлялся. Зацепила ты его. Так что, вы сработаетесь. Точно говорю.

А секс с боссом считается? В постели мы очень даже хорошо поладили. Фу! Что за мысли?!

— Не знаю. Может, не стоит? Я неуклюжая и вообще...

— Ты чего так его боишься?

— Он генеральный директор, Кать! Я на этой конференции точно пару седых волос заработала!

— Ну, это всё от неопытности. К тебе Лесовский там не лез? Он же тоже должен был поехать.

— Нет, — пищу.

— Вот от него тебе точно нужно подальше держаться. Ты же проверила номер и всё такое?

— Д-да, — ладошки начинают нещадно потеть.

— По секрету тебе скажу. По-моему, они туда водят женщин.

Да ты что?! Вот это поворот! Да, водят. И вчера я ощутила их «гнев» на своей девственной шкурке.

— Ты, в общем, пометку-то видела?

— Тебе не кажется, что это несвоевременный вопрос? — как хорошо, что подруга меня сейчас не видит, ведь я красная, как спелый помидор.

Мы болтаем еще несколько минут. Потом я иду в магазин. И с каждой секундой всё больше понимаю, что это всё не по мне. Да, было хорошо. Но я вряд ли смогу работать с этими мужчинами.

Слишком неловко! Это было помутнение и вообще...

Так что в понедельник я рано утром приезжаю на работу, иду в свой любимый архив и пишу заявление на увольнение.

Нужно поскорее отдать его в секретариат! Вылетаю из архива и тут же врезаюсь в твердое тело генерального.

— Доброе утро, — бормочу, пряча бумажку.

— Доброе. Почему не перезвонила? — он внимательно меня рассматривает.

— Ну... я... забегалась... — пищу.

Он скрещивает ручищи на груди. Хмурится. Какой же красивый! Так, Пчелкина, стоп! Хватит с меня!

— Мне нужно идти, вы что-то хотели? — прячу взгляд.

— Почему ты не на рабочем месте? — сурово уточняет.

— Эм... я на рабочем... но...

— Нет, ты моя помощница, Варя. Или у тебя память, как у золотой рыбки?

— Н... нет, я... мне нужно...

— Пойдем, твой компьютер уже настраивают.

Он разворачивается и дает знак следовать за ним. Складываю заявление в ладошке, топаю за генеральным. В конце концов, ему же его подписывать. Сразу двух зайцев убью.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает в лифте, а я мгновенно краснею.

— Нормально.

— Я волновался, — его голос становится ниже, появляется эротичная хрипотца.

Низ живота начинает стягивать. Приятно, сладенько. Блин! Двери лифта открываются. Мы выходим. У компьютера уже хлопочет молодой парень.

— Долго еще? — спрашивает Шатров, а я обливаюсь потом.

Мне так страшно, и одновременно безумно волнительно. Губы высыхают, раз за разом их облизываю. Олег направляется в кабинет. А я торможу, смотрю на айтишника, потом на открытую дверь в логово генерального.

— Я не кусаюсь, Варя, — говорит он, — проходи, обсудим твою бумажульку.

Эм! А откуда он знает-то?!

— Варя, бегом ко мне в кабинет! — повторяет уже настойчивее, и я залетаю туда на полной скорости.