Коник-остров. Тысяча дней после развода

Александра

двумя неделями раньше

- Шурочка, там Глеб Матвеич тебя зовет.

Лаборантка Дина хлопала наращенными кукольными ресницами и притворялась, будто я не просила так меня не называть. Имя свое я не любила, но если Александру и даже Сашу терпела, то Шура бесила до зубовного скрежета.

Имечко подкинул дед-полковник, мечтавший о внуке. Родители, словно чувствуя смутную вину за необеспечение требуемого, взяли под козырек. Ровесникам сочетание имени и фамилии ничего не говорило, но люди постарше, услышав «Александра Азарова» - точнее, «Шура Азарова», - начинали улыбаться. А дед и вовсе звал меня «корнет Азаров»*, тем более, лет до десяти я больше была похожа на мальчишку и дружила в основном с мальчишками.

С Матвеичем, начальником лаборатории, где я числилась в качестве старшего научного сотрудника, мы были в хороших отношениях, поэтому вызов вряд ли предвещал что-то неприятное. Скорее, разговор предстоял по моей диссертации, которая подбуксовывала без практической части. Война водорослей – тема не революционная, хорошо проработанная, с богатой теорией, но я подвязывала ее именно на практику, причем на примере северо-западных озер, где из-за климатических колебаний процесс резко активизировался. Поэтому Матвеич, мой научрук, хотел отправить меня «в поле», как только подвернется случай.

- Присаживайся, Александра, - кивнул, не отрываясь от монитора,  Матвеич, когда я вошла в его отгороженный от лаборатории кабинетик. – Тут из Петрозаводска ответили, по твоей теме. Начальник волозерской биостанции еще в прошлом году жаловался, что резко пошли в рост диатомы**, которых раньше почти не было. Там экосистему сильно нарушили, когда озеро превратили в водохранилище, еще в тридцатые годы. Сейчас гидрологический режим естественный, но восстановление идет медленно. В последнее время из-за жары вода летом сильно цветет, рыба страдает. Что, поедешь, посмотришь?

- Да надо, конечно. Только как с отпуском скомпоновать?

Запрос-то был еще в мае, и я рассчитывала поехать в конце июня или в начале июля. Сдвигать отпуск не хотелось.

- Ты у нас когда идешь? – он открыл в компьютере график. - В августе? Давай так, мы тебе оплачиваем две недели командировки в июле, а дальше ты сама смотри, оставаться еще или уезжать прямо в отпуск.

- Хитро, Глеб Матвеич, хитро, - возмутилась я. – Вы же знаете, что там меньше месяца не получится. То есть мне две недели впахивать во время законного отпуска?

- Ну, Сашенька, это же твоя диссертация, не моя, - Матвеич развел руками. – Без практики не защитишься. Посмотри иначе. У тебя получится аж целых полтора месяца отпуска. Я бы сейчас сам махнул хоть на Байкал, хоть на Ладогу.

- Ага, и две трети этого отпуска я буду работать.

- Ну как хочешь. Было бы предложено. Но сама понимаешь, без практической части...

- Подумать можно? – пробурчала я, прекрасно понимая, что сдамся. Он прав, без практики диссертации не получится. Но не без боя же сдаваться!

- Разумеется. Скажешь завтра, я официальный запрос сделаю.

Угу, то есть ты тоже понимаешь, что я соглашусь. Наверно, прямо сейчас и напишешь, только отправку отложишь. На всякий случай.

Вообще-то, подумалось по возвращении в лабу, кое-кто конкретная нахалка. Месяц на карельском озере – мечта, а не работа. Тем более самая пашня по анализу будет уже потом, в институте. А там что – съемка, пробы, посевы, первичная обработка данных. Конечно, площадь большая, придется покататься, но это же в удовольствие. Опять же с новыми людьми познакомлюсь. Гиперконтактностью я не страдала, скорее, наоборот, но с коллегами общалась с охотно. Сколько ни бывала на таких вот биостанциях, и больших, и совсем крошечных, всегда с пользой.

А когда-то, еще студенткой биофака, во время летней практики познакомилась на такой станции с Иваном…

А вот об этом лучше вообще не вспоминать. Почти три года прошло после развода, но стоило о нем подумать, как желудок отзывался сосущей болью, а кончики пальцев противно немели. Психосоматика, чтоб ей! А еще…

Стыд, злость, разочарование, обида. Адский коктейль! Напилась вдоволь, и больше не хочется.

Все, теперь у меня другая жизнь. Милая веселая девочка Саша Лазутина ушла в прошлое, оставив вместо себя Александру Андреевну Азарову, старшего научного сотрудника академического института, кандидата биологических наук с прицелом в доктора. Женщину жесткую, суровую, без сантиментов. Боевого дикобраза, который зарекся подпускать к себе кого-то ближе, чем на расстояние выстрела. Хоть мужчин, хоть подруг. Подруг – особенно.

По сути, единственной моей подругой осталась мама. Вот уж на кого точно можно было положиться с закрытыми глазами. В детстве я ее обожала, в подростковом возрасте считала… э-э-э… немного отставшей от жизни, ну а потом мы стали самыми близкими людьми, особенно после смерти папы. Ванька не в счет, это было совсем другое. Если я сейчас не выворачивалась перед ней наизнанку, то не потому, что боялась быть непонятой, а просто не хотела грузить. Уж слишком близко к сердцу она принимала мои проблемы.

Маме я сейчас и писала, открыв воцап:

«Мазер, планы по звезде. Дача отменяется. Извини».

Матушка моя, по образованию и профессии художник-график, уже отметив полтос, освоила 3D-анимацию. И очень даже успешно освоила. Работала на удаленке в крупной рекламной фирме, лепила мультяшные ролики, зарабатывая вдвое больше, чем я. Обычно в мае мама уезжала на дачу и жила там до октября. Мы договорились, что две недели отпуска я проведу там с ней, а потом поеду в Сочи: билеты на самолет и гостиница уже были забронированы.

«Че так?» - отозвалась она, добавив огорченный смайлик.

«Командировка для диссера. В Карелию, на месяц».

«Жаль. Но здорово. Я бы тоже съездила».

«Не, тебе не понравится. Там сортир на улице и интернета нет. И комары. Огромные, как лошади. Много».

«Ну тады ой».

Вернувшись домой, я наскоро перекусила и полезла на антресоли за «озерной» одеждой: вейдерсами***, курткой-непромокайкой и болотными сапогами. Все объемное, тяжелое, но без них никак.

***

Запрос Матвеич отправил, получил «одобрямс» и оформил мне двухнедельную командировку на волозерскую биостанцию. По времени подогнали так, чтобы я могла откусить еще недели полторы-две от своего отпуска, а потом сразу поехать в Сочи.

- Саша, только тут такое дело… - Матвеич побарабанил пальцами по столу. – Вообще-то там две биостанции, это же национальный парк. Была одна, но потом гидролога отселили отдельно. Вторая совсем маленькая, людей – начальник да лаборант. А сейчас вообще один начальник остался, лаборант уволился. Тебе туда.

- То есть вы, Глеб Матвеич, отправляете меня в лапы к одинокому мужику? – беззаботно хохотнула я. – Не боитесь, что охмурит и оставит у себя лаборанткой? Или начальник не мужик?

- Мужик как раз. Штатник из петрозаводского университета. Кандидат, старший преподаватель.

- И чего его в дичь потянуло? Научный отпуск?

- Откуда я знаю. Приедешь – спросишь. Вот, я записал. Зовут его Иван Федорович, фамилия Лазутин.