Одно счастье на двоих

Тата

Это каким надо быть начальником, чтобы вызывать на работу глубоко беременную женщину? А она его еще и защищает! 

Но что я могу ему предъявить? Ничего. Поэтому проглатываю свои возмущения и иду следом за высокой фигурой. Мужчина идет как будто не торопясь, но я за ним не поспеваю. И в итоге ему приходится придержать двери лифта, чтобы я успела в него войти.

Мы одни. Двери закрываются, и мужчина нажимает на кнопку нужного этажа. 

– Вам Лена успела все рассказать? – от неожиданно раздавшегося голоса за спиной я вздрагиваю.

– Не могу сказать, насколько ту информацию можно считать полной, – отвечаю, чем заставляю мужчину задуматься.

– Архив показывала? – наконец, отмирает и спрашивает.

– Н-нет, – оборачиваюсь и смотрю на него.

Высокий, почти на голову выше меня. Становится не по себе.

– Тогда, Татьяна, как вас по батюшке? – уголок губ дергается в усмешке.

– Александровна, – отвечаю.

– Так вот, Татьяна Александровна, вам придется разобрать его самой. За последние несколько месяцев там работы прибавилось, а Елена была не в том положении, чтобы скакать со стремянкой. И не смотрите на меня вы так, – вдруг изменил тон. – Я, по-вашему, ее заставлял ходить на работу? Она сама…

– Угу, сама, – вижу его удивленно вздернутые брови.

Ой, я это произнесла вслух?

– То-то я и смотрю, какой у вас убийственный взгляд. Считаете меня монстром?

– Это ваше дело, – отвечаю коротко, чтобы прекратить разговор.

И слава богу, лифт останавливается и двери открываются, выпуская меня из душной коробки.

– Посмотрите по планеру, во сколько у меня назначено совещание, – командует мужчина и, обогнав меня, скрывается в своем кабинете.

Планер? Знать бы где его еще искать.

Звонить Лене точно не вариант. Тем более сейчас, поэтому приходится просмотреть все ящики ее большого рабочего стола. И я нахожу. Планер. Тут расписано мероприятий на почти месяц вперед. Есть свободные часы, но их не так много. А совещание у босса через два часа. О чем и тороплюсь его известить.

Постучав в дверь, открываю. 

– Игорь, – снова запинаюсь, и смотрю на дверь его кабинета, чтобы прочитать отчество. – Сергеевич, совещание в час.

– Вы проходите, Татьяна Александровна, – не отрываясь от монитора говорит мне.

Вхожу, прикрыв за собой дверь. Оглядываюсь. Минимализм. Светло-серые стены. В рамках черно-белые фотографии высоких зданий. Небоскребы. 

Вдоль стен стеллажи с книгами, бумагами.

– Вы документы с собой принесли? – в мысли врывается мужской голос.

– Да, – отвечаю коротко.

– Тогда занесите их в бухгалтерию и пусть вас оформляют без испытательного, – наконец, отрывает свой взгляд от компьютера и смотрит на меня.

– Почему без? А вдруг я вам не понравлюсь? 

– А вы мне и не должны нравиться, – снова эта наглая усмешка. – Меня должен устраивать результат вашей работы.

Разглядывает меня. А я прячу руки за спину и стою перед ним как провинившаяся школьница. В какой-то момент мне кажется, что он сейчас скажет: я тебя помню…

– Мы с вами раньше не встречались? – произносит он, чем заставляет разволноваться не на шутку.

– Нет, если бы я вас раньше видела, не забыла бы, – отвечаю как можно спокойнее.

Именно. Видела. И запомнила. Чтоб тебя.

– Хорошо. Думаю, вас бы я тоже запомнил. Так, – откидывается на спинку кресла. – Кофе с лимоном каждое утро, как только я прихожу. Почту разобрать. Разнести по отделам документы, которые у меня на подписи…

– Этот момент я поняла. Лена рассказать успела.

– Отлично.  Еще напоминать мне о совещаниях и запланированных мероприятиях. Высылать мне сообщениями, звонить. Номер мой чтобы был забит у вас в телефоне. И ваш мне тоже скиньте, – продолжает рассказывать. – В девять чтобы уже на рабочем месте были. Заканчивается рабочий день в шесть. Обед с двух до трех. Это самое тихое время в офисе. Как и где вы этот час будете проводить, меня не касается. Никаких опозданий. И еще, недопустимы заигрывания с сотрудниками фирмы и ее гостями, вам понятно? – вот на такой неожиданной ноте он заканчивает.

– Более чем, – поджимаю губы. 

– Тогда принесите мне кофе, – проговорил и опустил взгляд в бумаги.

– Так у вас чашка на столе.

Мужчина недовольно хмурится.

– Он остыл. Заберите и принесите свежий.

Я подхожу к столу, забираю чашку и тороплюсь удалиться из его кабинета.

Стоило оказаться за дверью, как вдохнула побольше воздуха. Там, под его пристальным взглядом, я забыла как дышать.

Раскомандовался. И это только первый день. Нет, я все понимаю, бизнес и все такое. Но я не планировала сегодня вот так начать работать. Я не боюсь работы, нет. Просто это все неожиданно так завертелось, что я чувствую себя не в своей тарелке.

Отставляю чашку в сторону, беру новую. Делаю кофе как показывала Лена. Ломтик лимона на блюдце. Спешу обратно, да только дверь неожиданно открывают и  я врезаюсь.

Чертово дежавю!

– Господи! Горячо-то как! – рычит мужчина, отскакивая от меня.

А я роняю чашку от неожиданности произошедшего столкновения.

– Извините. Я не хотела, – на белой ткани рубашки расплылось коричневое пятно. 

Мужчина вытаскивает полы из-за пояса брюк. 

– Ожог, мать его, – ругается. – Вы меня убить захотели в первый же день? – злится.

Еще бы! Приятного мало.

– Да нет же, – пожимаю плечами. – Вы же сами неожиданно появились передо мной, – пытаюсь оправдаться.

– Где-то я это уже слышал. Непростительно часто на меня стали проливаться чашки с содержимым, – прищурил глаза, расстегивая рубашку.

Я же как идиотка зависаю на его пальцах, которые умело и быстро скользят по пуговицам.

– Очень часто? – стараюсь сделать вид, что ничего особенного не произошло. Пытаюсь оторвать свой взгляд от его рук.

Но задав встречный вопрос, понимаю, что сама же и подставляюсь.

– За последнюю неделю второй раз.

Наши взгляды встречаются.

И немного помолчав, заявляет:

– А я вас вспомнил…

Ну вот, допрыгалась, Тата!

– А я вас вспомнил, – проговорил он, и мое сердце ухнуло в пятки. – Это вы в кафе окатили меня своим какао.

Фух! Вспомнил, да не то. Значит, отложим воспоминания на полочку. Желательно подальше. 

– Нет, вы, скорее всего, ошибаетесь, – возражаю.

– А вот и нет, – снимает рубашку, оставаясь по пояс голым.

Я тут же отворачиваюсь. Но разглядеть его успела. 

А он в хорошей форме, надо признать. Сколько Игорю лет? Тридцать семь? Сорок? Сложно сказать. Но видно невооруженным взглядом, что этот мужчина за собой следит.

– Именно в кафе вы, Татьяна Александровна, меня и окатили какао, – звучит его голос чуть отдаленно.

Я не выдержала и обернулась. Мужчина подошел к шкафу, который отделан так, что сразу и не поймешь, что там именно он. Стянул с вешалки белоснежную рубашку и… мне снова пришлось сделать вид, что я не наблюдаю за ним. Подглядывать за чужим мужчиной, ай-яй-яй!

Тут же начинают пылать щеки. Гадство! 

– Вы не помните? – снова звучит его голос, но уже ближе.

– Неужели это были вы? – бестолковый разговор.

– Можете поворачиваться. Я уже одет, – звучит серьезно. – И вопросом на вопрос неприлично отвечать.

Поворачиваюсь. Действительно, по нему и не скажешь, что минуту назад щеголял полуобнаженным. Причем перед незнакомым человеком. О каких приличиях он толкует?

– Я могу идти? – стараюсь не смотреть на него.

Если он вспомнил меня с какао, то может вспомнить и с коктейлем. 

– Можете.

– Кофе повторить? – спрашиваю, а сама подбираю осколки чашки и блюдца.

– Пожалуй, откажусь, – звучит приглушенно.

Мужчина уже сидит за своим столом и копается в бумагах.

– От греха подальше, – до моего слуха доносятся его слова. – Не хотелось бы вызывать неотложку.

Надеюсь, тут действительно полно работы, потому что не хочу, чтобы Метельский напоминал мне об этом дне все то время, что мне суждено здесь продержаться. 

Выхожу из кабинета Игоря, закрыв за собой дверь. Теперь я слышу работу офиса. Приглушенно, но все же слышу.