Дурман в лунном свете

Манси

Несколько дней стёрлись из её памяти. Словно их и не было. Последнее, что она помнила, как они встретили Меланию, вгрызающуюся в горло неудачливой бедняжки. А потом Манси пыталась ту спасти — и дальше всё как в тумане. Отдельные отрывки из ванной, сладкое предвкушение, разочарование, а потом пустота. 

Нет, она смутно припоминала, как просыпалась и ложилась вновь спать. Озабоченный взгляд красных глаз. Чувственные, но уверенные прикосновения тёплых ладоней. Но что конкретно Манси делала в долгие промежутки бодрствования между снами — всё размыто. Сегодня впервые проснулась с ясной головой.

— Как себя чувствуешь? — тут же спросил Аланд, стоило ей выйти в общую гостиную.  

— И вам чудесного дня, мой безгранично вежливый друг. 

— Какой ещё друг?.. Тебя всё ещё не отпустило?

Он стремительно к ней подошёл, властно прихватил за подбородок и приблизил лицо,   внимательно вглядываясь в глаза. 

Собирался поцеловать?..

Незаметно привстав на носочки, Манси замерла. Даже голову слегка наклонила, чтобы ему удобнее было это сделать. Но Аланд по какой-то причине передумал одаривать её незатейливой лаской. Шумно вздохнул, как будто с облегчением, и вернулся к столу, на котором стоял бокал с кровью. 

— Ты завтракаешь?.. — разочарованно поинтересовалась она и опустилась на пятки.

— Да. Твою еду тоже скоро принесут.

— А чья кровь?

— Это имеет значение? 

— Молоденькой девушки? 

Он уставился на неё, в немом изумлении приподняв брови, а потом ухмыльнулся каким-то своим мыслям и потянулся за бокалом. 

— Не знаю, мне без разницы, чья кровь. Кто-то из слуг жертвует. И судя по тому, что вкус всегда отличается, это делают разные слуги.  

— Сам ты не кусаешь? 

— Иногда кусаю. 

— А меня укусишь? — Манси подошла к столу и проследила взглядом за тем, как он поднёс ко рту бокал, не торопясь, отпил крови и облизал побагровевшие губы, на миг продемонстрировав длинные клыки. — Мне будет больно? 

— В процессе никому не больно. Потом — да. Ранки будут болеть, и в теле появится слабость. Но вообще во многом зависит от того, сколь нежен окажется вампир. Каждый кусает по-разному: один оставит пару аккуратных проколов, ты и не заметишь, пока не нащупаешь их рукой; другой разворотит страшную рану — чудом живой останешься. 

Всё, что она хотела, расспросить не получилось. Аланд резко сменил тему, сообщив, что появилась потребность немедленно выехать в город. Хотел взять её с собой, но Манси отказалась, поскольку собиралась навестить укушенную Меланией бедняжку. И в целом её тянуло в местную лечебницу. Может, им помощь какая нужна. 

Сначала он не желал оставлять Манси одну в замке наедине со своими кровожадными детками, но потом всё же со скрипом согласился, но наказал ни в коем случае не соваться в северное крыло. И вообще, чтобы лишний раз она не гуляла по замку в его отсутствие: сходила к слугам и обратно в покои вернулась. 

Проводив своего жутко встревоженного вампира, якобы всё ещё размышляющего над тем, чтобы её съесть, Манси отправилась в лечебницу и всю дорогу не могла стереть с лица радостной улыбки. Он похож на симпатичные плоды репейника: вроде колючие, а ранить неспособны, ещё и липнут то к юбке, то к рукам. 

Работники замка встретили Манси тёплыми приветствиями. Каждый был искренне рад её видеть. Хоть она там никого толком не знала, но впервые ясно почувствовала, что оказалась на своём месте. В деревне ей о таком славном приёме и мечтать не стоило. И укушенная девушка отлично шла поправку. Она всё ещё была слишком слаба, чтобы говорить, но по благодарным глазам и так стало ясно, какие бы слова прозвучали в первую очередь.  

Познакомившись со здешними ведьмами, она уселась с ними за общий рабочий стол и целый день помогала, измельчая и перетирая компоненты для будущих отваров и мазей. Приготовить что-нибудь своё у неё не вышло, запасов дурмана или бругмансии у них не водилось. Но две другие зелёные ведьмы, носящие удобные имена Вьюнок и Калина, согласилась заглянуть на Дурманову поляну на следующей неделе, когда отправятся за сырьём. 

— Интересно, когда я завтра проснусь, он уже вернётся? — размышляла Манси, идя в сторону покоев. Трудовой день кончился, и большая часть прислуги отправилась на заслуженный отдых. 

Она свернула куда-то не туда в запутанных лабиринтах и вышла к огромной лестнице, застеленной алой ковровой дорожкой. Та разветвлялась у небольшой площадки, над которой висела помпезная люстра без свечей, уводила в коридоры — длинные и открытые балкончики — и соединялась вновь перед высоченной аркой. А уже за аркой открывался вид на витражные окна. 

У вампиров однозначно есть одержимость красным цветом. Куда ни глянь: постельное бельё, ковры, шторы, — всё багряных оттенков. 

Замерев у самого основания лестницы, Манси размышляла, что ей делать дальше. Пойти обратно в надежде найти развилку, в которой завернула не туда, или рискнуть и попробовать новым путём отыскать дорожку к башне Аланда? Так или иначе, кажется, возникло очередное приключение. 

— Потерялась, Бругмансия? — спросил вкрадчивый женский голос сзади. 

Она крупно вздрогнула и обернулась, уставившись на вежливо улыбающуюся Лилит. 

— Доброй ночи… Да, немного заплутала, — сконфуженно улыбнулась Манси. А вот и первый ядовитый цветочек вырос на её пути. И не убежать ведь от него — проворное чудище. 

— И куда же ты шла? 

— Возвращалась в башню.

— Но ночь только началась, — неуловимо быстрым движением Лилит приблизилась к ней и провела ладонью по плечу, подобно змее обвивая руку. — Тебе там так скучно будет в одиночестве, бедняжка.

— Ни капли скуки. Да и вообще, меня там ждут детки!

— Детки?

— Именно! Целая орава, и половина требует ежедневного полива. 

— Никуда твои детки не убегут из горшков, — процедила она, судя по тону, желала ещё что-то колкое добавить, но вовремя прикусила язык и устремилась к лестнице, потянув Манси за локоть с нечеловеческой силой. — Пойдём, чудная ведьма. Тебе вовсе не обязательно сидеть взаперти в ожидании возвращения отца. Я покажу тебе воистину прекрасное место.

— Да я недавно на кухне была!..